— Не смотрите туда, — проговорил юноша. — Прошу вас, не смотрите.
— Но Катберт…
— Он мертв.
Над ними что-то затрещало. Данкен вскинул голову и увидел, что балюстрада разваливается на глазах. Часть ее рухнула вниз; камни разлетелись в разные стороны, а откуда-то из подвалов Замка раздался протяжный стон. Неожиданно одна из тех колонн вдоль стены, что поддерживали балкон, покачнулась и медленно опустилась на пол, выгнувшись сверкающей дугой, как будто устала и прилегла отдохнуть. Однако, несмотря на всю плавность своего падения, от соприкосновения с полом она раскололась на мелкие кусочки.
— Бежим отсюда! — крикнул Конрад. — Замок рушится!
Исходивший словно из подвалов стон повторился. То стонала от невыносимого напряжения каменная кладка. По стенам залы зазмеились трещины, послышался глухой скрежет. Стены задрожали: это ворочались составлявшие их камни.
— Милорд! — надрывался Конрад. — Бегите, милорд! Бегите, ради всего святого!
Данкену мнилось, что все происходит во сне. Он направился к выходу, таща за собой упиравшуюся Диану. Позади с грохотом осыпались стены. Мэг и Эндрю стояли на лестнице. Конрад кинулся к Данкену, намереваясь, очевидно, помочь хозяину.
— Помогите! — возопил кто-то дурным голосом. — Не оставляйте меня!
Данкен резко обернулся. Демон Царап спрыгнул со своего постамента, очутился на полу и теперь пытался вырвать из колонны цепь, которой был прикован. Данкен подтолкнул Диану, руку которой до сих пор сжимал в ладони:
— Беги! Беги и не оглядывайся!
Не дожидаясь, пока она подчинится, юноша бросился к демону. Однако Конрад опередил его, отпихнул Царапа в сторону, ухватился за цепь и дернул изо всех сил. Цепь тоненько зазвенела, но скоба не поддалась.
— Разом! — выдохнул Данкен, тоже хватаясь за цепь. — Ну-ка, взяли!
Но скоба словно вросла в камень.
— Бесполезно! — проговорил Конрад. — Ничего не выйдет.
— Посмотрим! А ну! — Данкен отступил на шаг, обнажил клинок, занес над головой и обрушил с размаху на натянутую цепь. Сталь лязгнула о железо, посыпались искры, но цепь выдержала. Данкен ударил снова, потом еще раз, однако результат оказался тем же. Дальняя стена залы исчезла, с потолка падали увесистые булыжники, в воздухе висела каменная пыль, пол усеивали многочисленные обломки. Данкен понимал, что скоро от Замка не останется и следа.
— Бросьте вы эту цепь! — простонал демон. — Отрубите мне ногу, и дело с концом.
— Он прав, — буркнул Конрад. — Слышите, милорд? Иначе нам его не спасти.
— Ложись на пол! — рявкнул Данкен, поворачиваясь к демону. — И подними повыше ногу!
Демон плюхнулся на пол и задрал ногу. Данкен примерился, как лучше нанести удар. Внезапно кто-то отпихнул его в сторону. Оглянувшись через плечо, он увидел Эндрю.
— Отойди! — крикнул юноша. — Отойди, ты мне мешаешь!
Вместо того чтобы послушаться и отойти, отшельник взмахнул посохом. Многострадальная цепь содрогнулась — и лопнула! По-прежнему сжимая в правой руке посох, Эндрю стиснул левой локоть демона и поволок его к выходу.
— Бежим!
Услышав крик Конрада, Данкен побежал. Следом за ним несся Конрад, а впереди мчался, выказывая изумительную прыть, отшельник Эндрю, осыпаемый проклятьями разъяренного демона, который требовал отпустить его. Едва они выскочили на лестницу, зала с грохотом как бы сложилась внутрь себя; над ней поднялось облако пыли. Эндрю наконец внял требованиям Царапа, и демон теперь уже самостоятельно устремился вниз по лестнице. На лужайке тем временем Мэг боролась с Дианой, не пуская молодую женщину обратно в Замок. За спиной у Данкена, судя по чудовищному раскату, грянулась оземь главная башня.
Данкен бросился к Диане и схватил ее за руку.
— Ты туда не вернешься.
— Катберт, — простонала она. — Катберт!
— Хотела бежать обратно, — проговорила Мэг. — Не знаю, как я ее удержала!
— Все в порядке, — отозвался Данкен. — Мы в безопасности. — Он потряс Диану за плечи. — Пойми, ему уже не поможешь. Катберт мертв. Он разбил себе голову, свалившись с балкона.
Дэниел и Красотка внимательно наблюдали издалека за своими хозяевами и за тем, как рушится Замок. Крошка стрелой несся к лестнице: хвост торчком, уши прижаты.
Грифона Хьюберта нигде не было видно. Царап подковылял к Эндрю и, склонив голову набок, уставился на отшельника.
— Благодарю тебя, преподобный отец, — сказал он. — Твой посох воистину чудесен.
Эндрю издал такой звук, будто поперхнулся чем-то невыразимо отвратительным на вкус; лицо его исказилось гримасой омерзения, он побледнел и был, казалось, готов повалиться без чувств на землю.
— Я испугался не смерти, — продолжал Царап. — Сомнительно, чтобы я мог умереть. Нет, смерть мне не страшна. Как это ни ужасно, я подозреваю, что бессмертен. Однако, если бы Замок обрушился на меня, я бы мыкался под развалинами до тех пор, пока не рассыпались бы в прах сами камни…
— Оставь меня в покое, — выдавил Эндрю, взмахом руки отгоняя от себя демона. — Изыди, мерзкая тварь, я не желаю тебя видеть!
— Ты что, отвергаешь мою благодарность?
— Только ее мне и не хватало. Говорю тебе, изыди! Дай мне забыться.
— Эндрю, — возразил Конрад, — этот калека всего лишь пытается выразить тебе свою признательность. На твоем месте я бы не стал отбрыкиваться. Какая разница, кто он там — демон или не демон? Главное, что он тебя благодарит. И потом, он прав: твой посох и впрямь чудо. Почему ты не сказал нам, что владеешь столь могучим оружием?
— Убирайтесь! — взвыл Эндрю. — Убирайтесь все! Ну что вы вылупились на меня? Рады моему позору?
Он развернулся и широким шагом двинулся прочь. Конрад, похоже, намеревался пойти за ним, но Данкен удержал приятеля.
— Он же спятил, милорд! — воскликнул Конрад.
— Это пройдет, — откликнулся Данкен. — Дадим ему побыть одному.
Диана высвободила руку и взглянула на юношу.
— Со мной все в порядке, — проговорила она. — Я знаю, что случилось. Смерть последнего чародея положила конец волшебству.
Солнце, которое совсем недавно щедро заливало лучами землю, куда-то исчезло. Со стороны реки наползали сумерки. Замок превратился в груду развалин, над которой возвышались две уцелевшие башни. Между ними дрожала в воздухе смутно различимая завеса пыли.
— Смотрите, милорд, — пробормотал Конрад. Данкен посмотрел туда, куда указывал товарищ, и увидел при свете луны — луны! — что камни магического круга утратили свою величественность: многие из них наклонились под разными углами к земле, перемычки в большинстве своем попадали в траву. Юноша вновь повернулся лицом к Замку. Тот предстал перед ним таким, каким явился глазам путников, когда они выбрались из расщелины, ветер в которой завывал человеческим голосом и все возглашал: «Свято! Свято! Свято!»
