Один из гномов что-то шепнул загрустившему Глонгу. Тот пошевелил кустистыми бровями и посветлел лицом.
– Глэд, позволь мне называть тебя так. Мы в самом деле как-то излишне напираем на то, что говорится в старых книгах. Но ведь вернуться к этому вопросу можно и позже, не так ли? А почему бы тебе не принять наши дары сейчас от меня лично, в качестве личного подарка? Никаких обязательств перед богами, народами, кланами и царями. Просто подарок от благодарного гнома, чью жизнь ты спас жарким летом.
Глэд устало махнул рукой – подарок так подарок, куда от вас деваться. Вспомнив что-то, аккуратно снял с шеи потертый шнурок, на котором висел обкрошившийся каменный кругляш.
– Извини, Глонг. Видимо, не уберег я твой талисман. Не греет он меня последнее время, уснул камень. Может, разрешишь вернуть тебе его обратно? Вдруг вдохнешь в него жизнь снова?
Гном замотал было головой, но увидев, как начинают горбиться плечи у собеседника, потянулся за личным амулетом и с поклоном бережно принял его в ладонь. С легкой печалью разглядел на свету, набросил шнурок себе на шею и суетливо начал рыться за пазухой.
– Где же он?.. Не по обычаям это, меняться с пустыми руками… Сейчас… Вот, нашел!
И в отблесках огня заиграла оплавленная стальная капля, вцепившаяся в тонкую витую цепь.
– Меняюсь. Ты мне, я тебе… Иначе не согласен.
Безглазый грустно поднял голову:
– Все в игры играешь, гном. Все пытаешься своего добиться. Где недомолвками, где хитростью…
– Да что ты, По… Глэд! Мне его глава гильдии дал, специально для вас в кладовых с огромным трудом нашли! Должен от темных сил защищать и от магии шаманов поможет, если что! – зачастил бородатый силач, с испугом протягивая ладонь со сверкающим подарком. – Мне чужого не надо, не для того столько миль отмеряли…
Человек осторожно взял амулет, сжал в ладони и прислушался… Братья, где вы? Что вам расскажет исчезающий запах заклятий от холодного куска металла? Молчавшая память ушедших во Мрак душ слабо отозвалась, коснувшись краем неосознанных воспоминаний к оплавленной много веков тому назад поверхности, укололась о цепочку, пробежалась по теням магии, с которой соприкасался металл давным-давно… Ни боли, ни страха, ни ненависти… Глэд открыл пустые глазницы.
– Я приму ваши дары, люди огненного народа. Спасибо вам. Прошу ответить, смогу ли найти кров в горах, если орки отпустят меня с миром?
Теперь уже Глонг сумрачно потупил взор:
– К сожалению, в ближайшие дни народ степи не пропустит нас обратно. Дома тебя пока не ждут как следует. Через месяц-другой мы сможем поехать к предгорьям, там, на дальней заставе, никто не будет мешать твоему отдыху…
– И много вас, желающих хранить мой покой?
– Здесь – десяток. Лучшие бойцы, не сомневайся!
– А после приезда придет еще сотня. И еще. За ними следом притопают ваши правители, которые меня пока не ждут. Вот и пойдет кровавая потеха. Если я правильно тебя понимаю.
Насупившиеся гномы молчали.
– Ладно. Будем решать беды по мере появления. Первая беда завтра – расплеваться с советом шаманов. Вторая – остаться в живых среди тяжелых на руку орков. Третья – добраться до ваших предгорий…
Глэд поднялся, набросив на себя амулет. Вскочившие следом гномы поклонились, и обрадованный удачным завершением столь сложной беседы Глонг стал прощаться и выпроваживать попутчиков.
– А если что, мы тут рядом. В самой тысяче нам места не дали и не разрешили постоем стать. Но на востоке – дом с покатой крышей, мы там будем. Если что стрясется или просто поговорить захочется, так будем рады, непременно будем рады…
– Хорошо, почтенные гномы, я обязательно к вам загляну на огонек. Только посплю часок-другой и завтра с неотложными делами разберусь. Зайду в гости. Если позволят, даже с малышками. Пусть ваши сказки послушают…
Проводив гостей, Глэд прошел в выгороженный закуток, где лежали свернутые из шкур уютные гнезда для орчат. Те старательно сидели, с трудом борясь со сном – а вдруг старшему брату понадобится чего? Гостей угостить, самому перекусить или кому в дорогу помочь собраться…
Безглазый присел рядом, погладил мохнатые затылки:
– О чем бы ни слышали – молчок. Хорошо? Хмурый если спросит, ему расскажете, вождь клана должен знать о происходящем. А остальным наши заботы ни к чему…
Уложив орчат, человек медленно прошел к костру, подбросил несколько поленьев, чтобы до утра не погас костер. Убрал в небольшой сундук принесенные подарки, повернулся к разостланной шкуре, надеясь наконец-то лечь спать. И замер, не сделав и шага. Медленно поднял голову к дыре, куда выходил дым…
Свисая на длинном хвосте, в слабых клубах дыма ехидно скалился колонг, нахально растопырив перепончатые уши. Развернув крылья, порождение ночи спланировало к выходу из юрты и оглянулось.
– И что, собиратель даров, выпустишь меня, или мне тут так и торчать всю ночь?
Глэд о чем-то раздумывал, перекатывая по спине напрягшиеся мышцы.
– Дурак ты, человек. С каким трудом отучил облезлого вождя меня мордой в огонь совать, так и с тобой придется возиться. Учить, что не все сила решает. Иногда и думать надо.
Безглазый подошел к пологу, покосился на зверя.
– Что косишься, родственника встретил?
– Да так, слова подбираю. Я тебя дураком не называл, как вспоминается.
– А как тебя еще называть? Все бежишь куда-то, торопишься. Другие за веревочки дергают, а ты на бегу только успеваешь подпрыгивать и на новую дорожку поворачивать… Чего только мечешься… Пора бы уже повзрослеть, раз такое наследство досталось…
Колонг помотал головой, буркнул что-то под нос и выскользнул в морозную ночь. Глэд постоял немного, потом жестко растер лицо, смахивая бесконечную усталость.
– Все, хватит. Спать. Остальное – завтра. Уж заря скоро…
Укутанный в меха всадник осадил коня у вершины холма, заставив перейти с быстрой рыси на размеренный шаг. Поднявшись на верхушку, остановился, оглядываясь. Далеко за спиной маршем движутся войска, широко раскинув вокруг щупальца разъездов. Счастье, что пока лишь изредка натренированный взгляд замечает старые орочьи следы: где стоянку разбивали, где коней пару дней на выпасе держали, где сами натоптали. Но бдительные следопыты не расслабляются. Это – степь. Чуть зазевался и пропал. И неизвестно, что лучше – подстреленным зверье кормить или захваченным в плен умирать в рабстве…
Надежда на армейские разъезды слабая. Засаду вряд ли они заметят, разве что пехоту от неожиданного нападения прикроют. Вот и приходится следопытам отмерять мили и мили за себя и за городского парня, что уже и не рад зад о седло стирать на морозном ветру. Счастье еще, что снегопады начнутся через месяц. А пока снегом чуть траву припорошило да холод лишь пробует на зуб незваных гостей, не принявшись за них в полную силу. Глядишь, и успеют люди собрать силы в кулак до того, как зима полностью в свои права вступит.
