Искусник испытывал к обществу лукавой белой болезненное влечение, причины которого сам, вероятно, не понимал. Лаванда охарактеризовала его состояние как «интеллектуальную скуку» (неглупому в общем-то мужчине решительно не с кем было поговорить) и была уверена, что очень скоро он о своем увлечении пожалеет. С серьезной миной, честно глядя в глаза, шпионка утонченно измывалась над собеседником, выворачивая логику наизнанку и неизбежно приводя к выводу, что кто-то из присутствующих – идиот (именно за такие фокусы ее в свое время вытурили из колледжа). Но, раз за разом терпя фиаско, Дэрик лишь настойчивее искал следующей встречи. Просто извращенец какой-то!
– Подумай, Кася, – Искусник сокращал имя мисс Табрет на деревенский лад, – разве не здорово было бы избавиться от проявлений потустороннего раз и навсегда?
– Здорово, – соглашалась Лаванда, – а почему до сих пор этого не случилось?
Вопрос, кстати говоря, неординарный: по мнению историков, попыток было как минимум три. Потусторонние феномены то ли исчезали совсем, то ли люди как-то умудрялись их игнорировать, но заканчивалась ситуация шаблонно – тотальным уничтожением всего живого. Шпионка с наслаждением наблюдала, как Дэрик пытается выкрутиться без привычной ссылки на древнюю истину.
– Потому что этому помешали.
– Как?
Кто – это понятно: злобные черные маги, а вот способ подлежит дискуссии. Если Дэрик скажет, что ритуал помешали провести, он не сможет обосновать, что искомое заклинание вообще работает. Если же он будет утверждать, что ритуал хоть раз состоялся, но потом результаты отменили, Лаванда заклюет его вопросами о том, как черная магия могла повлиять на белую.
– Понимаешь, мир света и мир тьмы существуют независимо друг от друга…
Белая поощрительно кивнула – к метафизическим вопросам они обращались в первый раз.
– …белая магия отталкивает их, а черная притягивает.
Объяснение логичное и практически безупречное.
– Разве черные маги способны вызывать нежитей? – забросила первый крючок Лаванда.
– Дело не в нежитях, а в Источниках. Они – нити, ведущие во тьму!
Все возможно. Однако понимает ли он, к чему это ведет с практической точки зрения?
– Ой! Как на каучуке?!! – восхитилась белая.
– Э-э…
– Ну если бы не Источники, миры плавали бы, как клецки в бульоне, совершенно свободно, а так между ними как бы натянуты резиночки. Если миры хорошенько оттолкнуть, они разлетятся… – Лаванда озадаченно нахмурилась. – А потом устремятся навстречу друг другу и врежутся с размаху. Что же делать?
Дэрик сосредоточенно пошлепал губами.
Вот-вот! Пусть объяснит, как (имея в уме такую метафизическую картину) можно что-то предпринимать, не уничтожив предварительно всех черных, а потом – как выжить без боевых магов, если миры будут разлетаться недостаточно быстро. Так и так – сожрут.
– А может, не надо? – жалобно попросила белая. – Пусть будет как есть! А то как бы хуже не обернулось.
Если он будет настаивать, что связи порвутся, стоит пнуть миры как следует, можно будет сосредоточиться на проблеме первичности черных магов, их Источников и нежитей. Допустим, один гипотетический первомаг сумел привязать друг к другу целые вселенные, тогда как же их следует пинать, если после чистки выживет хотя бы десяток колдунов? Не говоря уж о том, что исследователи не обнаруживают значимой корреляции между количеством черных и частотой проявления потусторонних феноменов (ну, в исторический период). Однако проявление излишней осведомленности могло бы Дэрика насторожить. Забавно другое: неужели он верит, что первый задумался над проблемой?
Искусник вздохнул и перевел разговор на кошек. Лаванда поздравила себя с очередной победой.
Так и жили. Дэрик водил Лаванду по кафе и кондитерским. Шпионка великодушно принимала лакомства и сочувственно следила за Питом, таскающим в сторону кладбища харчи как минимум на пятерых (команда поддержки определенно обосновалась на погосте). Какие-то пришлые маги на глазах белой препирались по поводу сроков монтажа на фабрике неназываемой конструкции. На периферии зрения мелькал предатель-надзоровец (до омерзения наглый боевой маг, отлично осознающий свою незаменимость).
«Еще недели полторы максимум. К солнцестоянию успеть пытаются – в астрологию верят».
Меня потихоньку затягивала типичная жизнь типичного черного мага: немного успехов, немного неудач и чуть-чуть дискомфорта от близости других разумных существ. Естественно, почти сразу выяснилось, что я себе такую жизнь позволить не могу.
«Братья Салема» сдержали слово – откопали из-под груды лет не слишком долгую жизнь моего отца. Когда молчаливые посыльные выволокли из грузовика здоровенный ящик, я сначала хотел обидеться. Они видно решили, что «все доступные сведения» включают в себя школьный табель и квитанции за топливное масло! Оказалось, ни фига подобного. Ящик оказался набит копиями отчетов, их там было полцентнера, не меньше. Карлик всучил мне опись документов и сердечно предложил звонить, если что-то будет непонятно (очевидно, у него где-то припрятан еще один такой сундук).
Я два дня ходил вокруг добычи, не решаясь прикоснуться, потому что понимал: стоит мне начать читать и безголосое прошлое ворвется в мою жизнь, заставит что-то предпринимать, как-то реагировать. А оно мне надо? С другой стороны, из того, что я не знаю чего-то важного, не следует, что этого не узнает никто другой. Не желаю быть дурнее прочих! Последний довод оказался решающим.
Я полез в сундук с твердым намерением узнать причины гибели отца, но первым делом ухватился за папку «Происхождение». Мной овладел болезненный интерес: в чем мы схожи, в чем отличаемся?
Сразу скажу, глухой деревней там и не пахло. Моя семейка оказалась из прикормленных (так в Краухарде называют черных магов, поступившихся национальным свободолюбием в угоду презренному комфорту). Прадед после роспуска Гвардии Арака осел при дворе нового короля и стал продажным магом (свободное предпринимательство в те времена уважением не пользовалось), но после возвращения столицы в Хо-Карг благоразумно предпочел обосноваться в Финкауне. Дед подвизался на ниве Инквизиции (довольно неожиданно для черного, но должен же кто-то и нежитей гонять), естественно, что при таком положении он мог обеспечить семье достаток и безопасность (и некоторое количество недоброжелателей, вроде того же Акселя). Его дети получили максимально хорошее на тот момент образование, но использовали его по-разному. Где-то в Ингернике до сих пор жил мой настоящий дядя, неамбициозный, но состоятельный мастер банковских сейфов, а вот младший сын мага мечтал о большем, и реальность решила ему подыграть – началась Реформация.
