Шевеля полузамерзшими пальцами ног, Эгвейн досадливо вздохнула. Есть разница между тем, чтобы не позволять холоду касаться тебя, и тем, чтобы его не чувствовать. Но она не могла позволить себе отвлекаться на холод; следовало сосредоточиться на другом.
– А пойдут ли они на переговоры, представься такой случай? – прозвучал осторожный вопрос.
– Скорее всего, да, Мать. Мурандийцы почти не в счет, они прибились к войску, решив использовать сложившиеся обстоятельства в своих интересах. Под моим началом тоже немало выходцев из Муранди. Пеливар и Арателле – вот кто принимает решения. А их цель – тут я готов биться об заклад – не допустить вашу армию в Андор. Но... – Брин угрюмо покачал головой, – если придется, они будут драться, даже зная, что столкнутся не только с солдатами, но и с Айз Седай. Думаю, они слышали те же рассказы, что и мы, – о той битве, случившейся где-то на востоке.
– Рыбий потрох! – проворчала Суан, которой явно недоставало самообладания. – Недопеченные слухи и сырые сплетни еще не доказательство, что там вообще была какая-то битва. А если и была, то даже такой простофиля, как ты, должен знать, что сестры никогда не позволили бы себе принять в ней участие! – Да, этот мужчина явно выводил Суан из себя.
Сам Брин, как ни странно, лишь улыбнулся. Впрочем, он частенько поступал так, когда Суан выказывала свой норов. При других обстоятельствах, будь на его месте кто-нибудь другой, Эгвейн назвала бы эту улыбку нежной.
– Для нас было бы лучше, чтоб они этим слухам верили, – мягко сказал военачальник, и лицо Суан потемнело. Можно было подумать, она услышала страшное оскорбление. Эгвейн не могла понять, почему каждое слово Брина действует на эту обычно уравновешенную, разумную женщину, как красная тряпка на быка, но разбираться не имела времени.
– Суан, я вижу, кто-то забыл унести отсюда вино с пряностями. При такой погоде оно не могло скиснуть. Пожалуйста, подогрей его для нас.
Вовсе не хотелось унижать Суан в присутствии Брина, но ее нужно привести в чувство, и такой способ казался наиболее приемлемым. К тому же и впрямь не следовало оставлять серебряный кувшин на столе.
Суан не повела и бровью, но ее взгляд – только на миг! – сделался таким, что было решительно невозможно представить себе эту женщину стирающей мужское белье. Не проронив ни слова, она направила Силу, слегка подогрела вино в серебряном кувшине и, наполнив два гладких серебряных кубка, вручила один Эгвейн. А другой оставила себе, предоставив лорду Брину наливать вино самому.
Согревая о кубок застывшие пальцы, Эгвейн погасила вспышку раздражения. Может быть, Суан просто никак не может прийти в себя после гибели своего Стража? Она ведь и сейчас то и дело плачет без всякой видимой причины, хотя и пытается это скрывать. Так или иначе, переживания Суан следовало выбросить из головы. По сравнению с тем, что решалось сейчас, чувства одной женщины все равно что муравейник рядом с горой.
– Если удастся, я хотела бы избежать битвы, лорд Брин, – сказала Эгвейн. – Армия собрана против Тар Валона, а не для того, чтобы воевать здесь. Пошлите гонцов, пусть как можно скорее устроят встречу между Престолом Амерлин, лордом Пеливаром, леди Арателле и всеми прочими, кому, по вашему мнению, надлежит на ней присутствовать. Но не здесь. Наш драный лагерь не производит должного впечатления. Повторяю: как можно скорее. Если получится – хоть завтра: я не имею ничего против.
– Так быстро мне не успеть, Мать, – спокойно отозвался Брин. – Даже если я отправлю гонцов сразу по возвращении в свой лагерь, сомневаюсь, чтобы они вернулись с ответом раньше завтрашнего вечера.
– Тогда возвращайтесь поскорее. – Холод пробирал Эгвейн до костей, но голос ее звучал ровно. – И еще одно. Я хочу, чтобы вы, насколько будет возможно, сохраняли и намеченную встречу, и само появление андорского войска в тайне от Совета.
На сей раз она просила его пойти на поистине чудовищный риск. Гарет Брин слыл одним из лучших ныне живущих полководцев, но Совет раздражало, что он командовал армией, не подлаживаясь под Восседающих. Поначалу они терпели его, ибо имя славного военачальника способствовало набору солдат, но теперь, когда армия выросла до тридцати тысяч человек и люди продолжали присоединяться к ней даже после того как начались снегопады, многие стали подумывать, а нужен ли им лорд Брин и дальше? Не говоря уж о тех, которые считали его ненужным с самого начала. И возникни у Совета повод для вмешательства, Брин не отделался бы отстранением от командования. Его вполне могли отдать в руки палача по обвинению в измене.
Он не стал задавать вопросов. Возможно, потому, что не рассчитывал услышать ответы. Или потому, что думал, будто уже знает ответы.
– Не скажу, что мои солдаты очень много общаются с людьми из вашего лагеря, но про армию Пеливара знает уже немало народу и это вряд ли удастся долго хранить в секрете. Однако сделаю что смогу.
Так просто. А ведь она только что сделала первый шаг по тропе, которая приведет ее на Престол Амерлин в Тар Валон, если не превратит в бесправную куклу в руках Совета, говорящую лишь то, что сочтут нужным Романда или Лилейн. В столь важный, переломный момент должны были грянуть трубы, а небеса – разразиться громом. В легендах всегда бывало именно так. Эгвейн затушила световой шар, но, когда Брин повернулся к выходу, поймала его за руку, словно схватилась за спрятанный под рукавом толстый и твердый древесный сук.
– Вот еще что. Едва ли вы хотите, чтобы осаду Тар Валона начала армия, измотанная долгими переходами. Наверное, солдатам нужно отдохнуть. Сколько надо времени?
Впервые он ответил не сразу, и Эгвейн пожалела, что затушила свет. Кажется, Брин хмурился.
– Даже если не принимать во внимание лазутчиков и соглядатаев Башни, – медленно произнес он, – вести о продвижении армии летят быстрее птиц. Ко дню нашего прибытия Элайда подготовит встречу. Вы знаете, что она увеличила численность Гвардии Башни? Примерно до пятидесяти тысяч человек. Но месяц отдыха нам бы не повредил. На худой конец, сойдет и дней десять, однако лучше бы месяц.
Вроде бы случайный вопрос о Гвардии Башни несколько задел ее, напомнив, что Совет и Айя сообщают ей лишь то, что находят нужным, и Брин это знает.
– Думаю, вы правы, – промолвила она, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно. – У стен Тар Валона времени на отдых не будет. А сейчас пошлите гонцами самых быстрых всадников. Как по-вашему, там не возникнет затруднений? Пеливар с Арателле выслушают их? – Ей не удалось скрыть нотку беспокойства, слишком уж многое стояло на кону. Если сейчас придется сражаться, это разрушит не только ее планы.
