— А король Дануб далеко? — спросил брат Талюмус.
— Судя по сообщениям, ему требуется еще неделя, чтобы добраться до города, — ответил Фрэнсис.
— Получается, что через неделю нам предстоит организовать еще один праздник, — заметил Талюмус. — Ведь короля, насколько я понимаю, мы будем встречать с не меньшей пышностью, чем отца-настоятеля?
Фрэнсису не понравились почти обвиняющие нотки в его тоне. За последнюю пару недель он пришел к выводу, что с братом Талюмусом могут возникнуть проблемы. Тот часто куда-то уходил, а однажды, по слухам, даже одолжил камень души уличной шлюхе.
— У короля в городе наверняка есть шпионы, — закончил Талюмус. — Он обязательно узнает, если оказанные ему почести будут меньше тех, с которыми пройдет встреча отца-настоятеля.
— К этому времени отец Маркворт будет уже здесь, ему и решать, — ответил Фрэнсис. — Наша обязанность — подготовить встречу отца-настоятеля. — Талюмус начал было возражать, не обращая внимания на многозначительные гримасы своих товарищей, но Фрэнсис прервал его. — Никто в мире не знает протокол лучше отца-настоятеля, уверяю тебя. И опыта у него побольше, чем у всех нас, вместе взятых. Ему не раз приходилось встречать королей, а всего несколько месяцев назад он с успехом провел Коллегию аббатов.
— Но… — снова начал было Талюмус. Однако, оглянувшись по сторонам и заметив, что никто его не поддерживает, прикусил наконец язык и извиняющимся жестом поднял руки. — Какие еще будут распоряжения?
— Начните с торговцев, а также пошлите солдат на улицы, открытые рынки и в трактиры. Нужно, чтобы люди встречали отца-настоятеля на переправе и стояли вдоль всего пути его следования по Палмарису.
Взмахом руки Фрэнсис отпустил монахов. Двое тут же торопливо покинули комнату, но Талюмус то и дело оглядывался на Фрэнсиса, словно его по-прежнему мучили какие-то сомнения.
Ушли наконец. Фрэнсис облегченно вздохнул. Выпавшее на его долю тяжкое испытание близилось к концу. Он верил, что выдержал его. Большинство купцов удовлетворены, но даже те, кто уходил с ворчанием, не смогут сказать отцу-настоятелю ни одного худого слова — Фрэнсис, безусловно, выигрывал в их глазах по сравнению с епископом Де'Уннеро. То же самое можно сказать и о простых людях. Проповеди в последнее время стали гораздо мягче, так же как и налоги.
Маркворт снабдил Фрэнсиса подробнейшими инструкциями, и тот неукоснительно следовал им. Все, что оставалось, — достойная встреча отца-настоятеля, настоящий праздник в честь его прибытия; по сравнению с тем, что уже сделано, это казалось Фрэнсису легкой задачей.
Этим вечером «Друг» был взбудоражен известиями о приближающемся визите отца-настоятеля и о той роли, которая отводилась в празднике простому народу. Подходили все новые и новые люди, и никто не спешил покидать трактир, обсуждая удивительные события последних недель. Пока в городе правил Де'Уннеро, все сходились на том, что долго он — и, следовательно, сама церковь — в Палмарисе не продержится. Но теперь…
Теперь люди не знали, что и думать.
Всеобщее возбуждение и смятение взволновали Пони; обслуживая столики, она внимательно прислушивалась ко всем разговорам. И вздрагивала каждый раз, когда кто-нибудь выступал в защиту Фрэнсиса, поскольку хорошо помнила этого человека по своему пребыванию в Санта-Мер-Абель. О да, она его не забыла! Смотритель называл Фрэнсиса лакеем Маркворта, и Элбрайн собственными глазами видел, как тот избивал закованного в кандалы кентавра.
И вот теперь этот человек здесь, улыбается, раздает золото — временный епископ, быстро ставший героем измученных жителей Палмариса. Де'Уннеро выступил в роли тирана, показал всем, какой мощью обладает церковь. Фрэнсис умело сыграл на этом, продемонстрировав милосердную сторону церкви. Чем жарче разгорались споры, тем очевиднее становилось, что расположение к Фрэнсису берет верх; более того, в душах людей проснулась надежда в связи с предстоящим визитом отца-настоятеля.
— Сейчас, когда война закончилась, может, это и хорошо, если церковь укажет нам путь, — сказал кто-то.
Тут же последовали тосты в честь церкви Абеля, нового епископа — хорошо бы он остался тут, даже когда Де'Уннеро вернется! — и отца-настоятеля. Кому, как не ему, прислушаться к мольбам простых людей?
Пони не стала дослушивать все тосты, вышла на улицу, в ночь, где властвовал холодный северный ветер. Несколько раз глубоко вздохнув, она немного успокоилась и обошла здание трактира, собираясь подняться на крышу, в свое излюбленное потайное местечко.
— Может, в твоем состоянии не стоит туда лазить? — послышался за спиной голос Белстера.
— Как ты мог оставить Дейнси одну, когда там столько народу? — проворчала Пони.
По правде говоря, она понимала справедливость его замечания. Теперь живот у нее был уже очень большой, а ребенок без конца брыкался и ворочался.
— Мэллори ей поможет, — отмахнулся Белстер. — И Прим О'Брайен тоже там. К тому же большинство клиентов уже прилично набрались и вряд ли станут пить еще.
— Стыдно слушать, какие глупости они говорят, — сказала Пони.
Белстер вздохнул.
— Ты сердишься на них, девочка.
Пони удивленно взглянула на него. Да, сердится; неужели он полагает, что несправедливо?
— Даже ты, так глубоко ненавидящая церковь, признаешь, что новый епископ лучше прежнего, — продолжал Белстер. — По мнению многих, это очень веский довод. — Пони покачала головой. — У тебя есть основания думать иначе. — Белстер подошел к ней и успокаивающе обхватил за плечи. — Никто не отрицает этого. Но люди склонны не оглядываться назад, а смотреть вперед, надеясь на лучшее. Им так мало надо! Возможность спокойно работать и спокойно развлекаться — вот и все, чего они ждут от правителей.
— И церковь как раз такой правитель? — недоверчиво спросила Пони. — Епископ Фрэнсис? — Белстер пожал плечами, и она с трудом удержалась, чтобы не стукнуть его. — Что, тоже собираешься вместе со всеми приветствовать отца-настоятеля в день его приезда?
— Раз приказано, значит, нужно исполнять, — ответил он. — Может, от этого отец-настоятель станет чуть-чуть счастливее и сделает нашу жизнь чуть-чуть легче. Не такая уж дорогая цена…
— Притворщик! — Пони оттолкнула Белстера и по его глазам поняла, как больно ему слышать такое оскорбление. Но это не заставило ее остановиться. — Ты не хуже меня знаешь, кто они такие на самом деле! Знаешь, что они творят!
— Знаю, друг мой, — угрюмо ответил Белстер. — Знаю. И не возлагаю на этих людей никаких дурацких надежд — ни на нового епископа, ни на отца-настоятеля. Но если им будет выгодно сделать для жителей Палмариса что-то полезное, они могут это сделать. На что еще надеяться простому человеку?
