Голова змеи метнулась вверх, острые зубы вцепились в его правую лапу. Скользящими движениями Толкне медленно потащил Продромолу в воду.
— Ты не покинешь этого мира, — повторил Толкне, глубже погружаясь в холодные воды.
— Поль, — завопил противник, — ты сам не знаешь, что творишь…
Повисло гробовое молчание, сопровождаемое лишь шелестом скользящего по песку тела.
— Знаю, — пришел откуда-то хриплый ответ.
Толкне нырнул, увлекая за собой Продромолу.
Птица на миг вырвалась и ударила клювом прямо в змеиную голову — за миг до того, как ядовитые клыки подобрались к тонкой шее и вонзились в нее.
Когда вода забурлила и сомкнулась над ними и мощный клюв ударил по змеиной голове, Поль почувствовал, что теряет сознание. Все затуманилось, словно отдаляясь. Он еще вонзал клыки в шею противника, а уже стало казаться, что он не имеет к этим событиям никакого отношения, будто все происходило и не с ним вовсе, а с какими-то двумя другими, совершенно незнакомыми существами…
Отчаянно дергаясь, колотя клювом, он не мог разжать мертвой хватки. Генри Спаер погружался в морские глубины и чувствовал приближение черноты, надвигающейся на него. Он хотел закричать, хотя сознание меркло.
На какой-то миг ему удалось собрать остатки сил и энергии. Но его могущество иссякло раньше, чем он закончил серию магических действий.
Он шел, а вокруг клубился туман. В плотной дымке двигались другие фигуры. Одна из них, очень знакомая, что-то говорила ему…
Холодно, очень холодно. Хорошо бы укутаться в одеяло, однако в руки ему дали что-то другое. Впрочем, от непонятного предмета исходило тепло, и это было здорово.
Затихли звуки, похожие на стоны, — которые он и не замечал, пока они не прекратились. Он сильнее схватился за предмет, который оказался у него в руках, и почувствовал приток силы.
— Поль! Вставай! Очнись!
Кто-то похлопал его по лицу.
По лицу? Да, у него есть лицо.
— Вставай!
— Нет, — вяло пробормотал он, сжимая в руках посох.
Посох?
Поль открыл глаза. Лицо, склонившееся над ним, было словно окутано дымкой, но казалось до боли знакомым. Оно приблизилось и, наконец, прорвалось в его сознание.
— Маусглов…
— Вставай! — Маленький человечек отчаянно тормошил его. — Остальные уже приходят в себя!
— Остальные? Я не могу… Ой!
Поль попытался сесть на пол. Когда с помощью Маусглова удалось это сделать, он понял, что держит в руках посох отца.
— Как ты нашел его?
— Потом! Давай, действуй им!
Поль оглядел комнату. Ларик лежал с широко открытыми глазами, бессмысленно глядящими в одну точку. В другом конце, около двери, слабо постанывал Райл Мерсон, тщетно пытаясь подняться. Краем глаза Поль увидел, как дрогнула и слегка шевельнулась рука Тайзы. Он вспомнил слова Спаера о потере воли и тут же повернулся к самому колдуну — в момент, когда тот садился на полу.
— Это что, все враги? — с удивлением спросил Маусглов. — Если так, то лучше тебе что-нибудь сделать, причем побыстрее!
— Уходи отсюда! — крикнул Поль.
— Я не оставлю тебя одного.
— Уходи! Уж не знаю, как ты сюда попал…
— Через окно.
— Ну и давай так же назад. Живо!
Поль встал на колено и поднял посох, направив его на Генри Спаера. Маусглов скрылся из виду, хотя Поль не мог сказать, ушел он или где-нибудь спрятался.
Рука призывно пульсировала, и он безмолвно воздал хвалу богам, что силы не покинули его. Статуэтка все еще стояла в некой точке диаграммы лицом к Вратам. Поль поднялся и послал в посох весь заряд энергии. Ладони слегка защипало в ответ. По телу будто прошла мощная глубокая нота, организм дрожал, слов но натянутая органная струна.
У него не было больше сомнений, что так или иначе Спаер должен умереть. Если он сохранит ему жизнь, то окажется виноват неизмеримо сильнее и до конца дней своих будет нести полную ответственность за все зло, которое может совершить этот человек.
Язычок почти жидкого пламени оторвался от конца скипетра и полетел в направлении Генри Спаера. Комнату озарили сверкающие переливы огней, по стенам запрыгали причудливые тени.
Внезапно пламя разделилось на два язычка. Они обогнули Спаера, стоящего в самом центре разветвления с высоко поднятой рукой.
— Как тебе удалось добраться до этой вещи? — Голос колдуна перекрыл треск огня.
Поль не ответил. Он сосредоточил все силы на том, чтобы сомкнуть огненную развилку вокруг противника. Подобно окровавленным ножницам в безумных трясущихся руках, языки пламени то сходились, то расходились около человеческой фигуры, замершей в центре. Поль чувствовал, как сопротивление то усиливается, то слабеет, по мере того как Спаеру будто волнами приходила энергия.
— Снаружи твой дракон, да? — спросил Спаер. — Должно быть, ты хорошо его выдрессировал… Сам я драконов не переношу — слишком сильно от них несет мерзким запахом прокисшего пива и тухлых яиц.
Внезапно языки раздвоенного пламени разошлись еще шире, образовав некое подобие буквы «Y», а затем и «Т». Верхняя перекладина буквы слегка развернулась в сторону Поля… И устремилась прямо на него.
Поль от напряжения стиснул зубы. Движение пламени прекратилось. Он поймал себя на мысли, что даже с таким мощным инструментом как посох, преимущество на стороне Спаера. Казалось, силы мага беспредельны, в то время как его собственные силы, даже помноженные на могущество посоха, достигли предела.
Пламя вновь ожило и качнулось, однако Поль по-прежнему удерживал его на расстоянии. Он знал, что выбрал неверную тактику атаки. Другое дело, что менять ее уже слишком поздно, да и вряд ли смена характера атаки привела бы к успеху.
— В твоих руках очень мощное оружие, — спокойно произнес Спаер, как бы читая его мысли. — Но любое оружие тогда лишь хорошо, когда его держит мастер. Ты слишком молод и совсем недавно обрел силы магии. Тебе оно вряд ли поможет. Ты поставил перед собой невыполнимую задачу. — Он сделал шаг вперед, и языки пламени соединились в бушующий костер. — Кроме того, я сомневаюсь, что твоя задача осуществима в принципе.
— Замолчи! — выкрикнул Поль. Он попытался отогнать пламя, но оно упорно стояло на месте.
Спаер сделал шаг вперед и замер, когда мощная энергетическая волна, вызванная вспышкой ярости Поля, заставила языки пламени качнуться в его сторону.
— Если будешь упорствовать, результат может быть только один, — продолжал Спаер ровным голосом, — и я не хочу этого. Послушай меня, мой мальчик. Раз уж ты, молодой и неопытный, сумел доставить мне столько хлопот, значит, ты хорош, очень хорош. По правде говоря, мне не хочется тебя уничтожать тем более что в этом совсем нет необходимости.
