Первые два дня пути были вполне спокойными. Ни монстров, ни появляющихся отовсюду призраков, вообще никаких следов жизни. Если бы не старая, но все еще ровная дорога, по которой всадники могли передвигаться, Трегоран никогда бы не поверил, что они оказались в проклятом месте.
Серая трава, да почти полное отсутствие жизни, вот единственные вещи, которые отличали Мертвые земли от Степи. К счастью, на пути встречались колодцы с чистой и очень вкусной водой, а также - один раз - пара уток, ставших добычей Димароха. Путники сочли это хорошей новостью, потому что собственных запасов на долгий, очень долгий переход гарантированно не хватило бы. И все-таки что-то Трегорану здесь не нравилось. Он не мог объяснить, в чем проблема, однако его не оставляло чувство, будто кто-то невидимый, но очень опасный, наблюдает за ними.
Утешало только то, что преследователи, кажется, отстали. Каждый вечер юноша высвобождал свой дух - эта процедура стала для него уже настолько привычной, что он не обращал на нее ни малейшего внимания, - и отправлялся на поиски людей или хотя бы магических барьеров. Но страна серой травы оставалась тихой и неподвижной, и он, удаляясь на максимально возможную дистанцию, так и не нашел ничего стоящего, кроме пары ночных зверьков неизвестной породы, выбравшихся из своих нор. Чем те питались, юноша не знал, и не горел желанием выяснять.
К вечеру третьего дня путники добрались до развалин деревни. Некогда это было большое и процветающее селение - Трегоран насчитал добрую сотню домов, - сейчас же оно производило удручающее впечатление. Крыши большинства строений провалились, прочная некогда каменная ограда обсыпалась и поросла вездесущей серой травой, внутри царило запустение.
Однако эта деревня могла предоставить сухой угол и, что самое главное, какое-нибудь количество дерева, способного гореть. У путников почти закончился запас растопки для костра, а потому они решили заночевать тут.
Пока было светло все трое, укрыв коней во внутреннем дворе самого большого дома, разбрелись по деревне в поисках любых полезных предметов.
Трегоран, трясся от страха, но наравне с товарищами обыскивал дома. Страшнее всего было войти в первый - невысокий, приземистый, точно придавленный к земле то ли тяжестью лет, то ли увиденными кошмарами.
Внутри царил беспорядок и, увы, не было ничего ценного - мародеры давным-давно позаботились о том, чтобы извлечь все мало-мальски полезные предметы. Его добычей стал лишь сломанный стул да пара досок, невесть как оказавшихся внутри и избежавших тления.
В остальных домах было точно также. Юноша заходил внутрь, освещая себе путь магией, рылся, выискивая полезные вещи, и относил свою добычу к месту ночевки. Они выбрали этот дом из-за того, что большая часть его крыши не поддалась напору времени и сохранилась в первозданном, лишь чуточку подпорченном виде.
Они отыскали самую чистую и сухую комнату, развели костер и приготовили свой нехитрый ужин - воду, в которую покидали немного овощей и мяса. Горячее варево не отличалось особым вкусом, зато согревало и насыщало, а также позволяло растянуть небогатые запасы беглецов.
- Ну что же, - проговорил Димарох, и Трегоран вздрогнул - в последние дни они общались лишь изредка, по самым необходимым вопросам. Ни у кого не было желания говорить, а потому громкий голос актера напугал юношу. - Все не так плохо, как могло бы быть. По крайней мере, пока.
- Думаешь, что слава Мертвых земель преувеличена?
- Конечно же, нет. Я лично встречал безумцев, побывавших здесь и отставших свой рассудок в этих проклятых землях. Однако полагал, что кошмарные порождения Асии должны наброситься на нас сразу же. Или даже до границы, как на тех бедолаг.
- Тут были люди, - заметила Итриада. - Грабили.
- Безусловно, моя прекрасная воительница. Именно поэтому нам придется проникнуть вглубь сих гиблых мест. Я уверен, что наши преследователи так просто не сдадутся. Что скажешь, друг мой? - он повернулся к Трегорану.
- Пока ничего, но я тоже не думаю, что они отступят. Фарийцы известны своим упрямством, и не любят, когда их оставляют в дураках, - вздохнул Трегоран. - Знать бы только, куда нам идти.
- Ну, - улыбнулся актер. - Это просто. Сперва на север, потом - на восток, затем - на юг. Не заблудимся. Свернем на юг раньше, окажемся у моря и пойдем по берегу. Свернем позже - придем к пустыне и вернемся назад. Селианския империя никуда от нас не убежит.
"Похоже, варианта "никуда не придем, погибнув в пути" у него нет", - невесело подумал Трегоран. - "Может, оно и к лучшему? Это я весь извелся, а Димарох вполне бодр".
Он смотрел на потрескивающий огонь некоторое время, затем встал и вышел на улицу.
Кони смирно паслись - их ничуть не волновал цвет травы, а вкусом она, судя по всему, ничем не отличалась от той, что росла южнее. Трегоран вздохнул. Отчего-то ему очень хотелось бросить все и бежать, куда глаза глядят. Чувство опасности с каждой пройденной милей говорило все громче и громче. Ему не нравилось это, но поделать было нечего.
"Что же с тобой не так"? - мысленно обратился он к деревне. - "Куда пропали твои жители? Свидетелем какого кошмара ты стала"?
Эти вопросы остались без ответа. Да и кто мог его дать? Солнце, чьи последние лучи уходили за горизонт, или, может быть, небо? А может серая трава?
Трегоран вздохнул, и собирался уже пойти назад, когда какое-то движение привлекло его внимание. Юноша различил в дверях сарая смутный силуэт. От ужаса у него пересохло в горле, однако прошедшие месяцы не пропали даром. Заклинание сформировалось само собой, и в руке у юноши возник огненный клинок.
"Спокойно, это лишь двое воображение", - разгоняя темноту своим волшебным оружием, Трегоран двинулся вперед, выставив пламенное лезвие вперед.
Шаг, еще один, еще. Сарай с замершим в дверном проеме силуэтом становился все ближе.
- Кто ты? Что тебе нужно? - прохрипел Трегоран. - Отвечай.
Тихий шелест ветра, - или все-таки смех? - пронеся по двору, а в следующий миг неясный силуэт растворился в тенях. Юноша заглянул внутрь - никого. Он вздохнул.
"Нет, не было никакого силуэта, мне это показалось", - убеждал он себя, быстро идя обратно.
Товарищи возле костра уже клевали носами - это было достаточно странно, потому что оба настаивали на постоянном выставлении дозоров, но последние дни были слишком уж напряженными, а потому Трегоран решил, что ничего страшного не случится.
На всякий случай он воздвиг вокруг дома простенький магический барьер, который должен был сработать при приближении любого живого существа и разбудить его, после чего подбросил в костер - такой яркий и живой - немного дров, пристроился в углу неподалеку от пламени, и высвободил свой дух из бренной оболочки плоти.
