Леск подалась к нему, взяла за руки. Она дрожала. Долго смотрела колдовским взглядом и облегченно выдохнула:
— Твоя душа не изменилась, только тень.
— Так все в порядке? — успокоился Рес.
— Нет! — выкрикнула Леск. — Душа не повреждена — это очень хорошо, но тень…
— Выживу? — нетерпеливо перебил Рес.
Леск вздрогнула, уставилась расширенными глазами. Покривила губы:
— Выживешь, но… ты не понимаешь…
— Если выживу, то оно того стоило.
— Что?!
— Знаешь, в кого я вселился?
— Не важно!
— В Императора!
— Не важно!!! — совсем заорала Леск.
Рес пораженно уставился на жену. Она торопливо бормотала какие-то заклинания, в сомнении качала головой.
— Да что такого с этой тенью? — досадливо спросил он. — Я ж не знаю.
Леск, закончив колдовать, потерла лоб, еще раз покачала головой. Усмехнулась, от чего Рес тут же успокоился, и принялась объяснять:
— Колдовская тень — всего лишь след. Отражение потоков сил каждого человека… и не только человека. Если тень меняется, значит, что-то изменилось, человек что-то потерял. Или приобрел, или кто-то к нему присоединился… Хуже всего, если кто-то потусторонний присоединится. Но ты передо мной один — только одна сущность. Твои потоки в порядке, защита не ослабла, ты даешь мне достаточно силы. Значит — ничего не потерял.
— Приобрел, значит.
— Да, похоже, у тебя открылись какие-то способности к волшебству. Раньше им мешала твоя естественная защита, но сейчас они усилились.
— А что за способности-то?
— Не знаю. Что-то… необычное. Как будто ты вступил в поединок, пропустил удар клинком, но он всего лишь вскрыл тебе нарыв. Нет, это волшебство нельзя использовать! Никогда! Не надо было… Я не имела права его использовать. Нельзя проникать в чужую душу. Я даже знать не хочу, что ты узнал!
— И все же оно того стоило, — медленно сказал Рес. — Император-то в Равнинной империи — огненный демон.
Леск как будто и не удивилась. Уточнила:
— Одержимый? И знает об этом?
— Тот, что сейчас — не знает. Другие, раньше, догадывались. Он, демон этот, научился незаметно вселяться и человеком управлять. Без грубости — человек всю жизнь уверен, что сам решает, а это его демон изнутри подталкивает.
— Волшебство разума, — кивнула Леск. — Давай спать, завтра все расскажешь.
— Давай.
Принялись расстилаться. Сцепились случайно взглядами, смотрели-смотрели и, быстро раздевшись догола, залезли в один спальный мешок. Леск первая, Рес за ней — как в огонь с холода.
В последнее время их страсть разгорелась вовсю. Особенно у Леск, Рес-то и так всегда готов. Как будто она чувствовала, что недолго осталось, как будто короткое у них будущее. Может быть, Леск испугалась всех этих странностей с волшебными потоками — даже Рес теперь понимал, что ничего хорошего они не предвещают. А может быть — действительно чувствовала что-то, ведь хоть и не провидица, но, все же, колдунья.
Проснулся Рес от того, что Леск водила по его коже пальцами — не ласкала, а рисовала волшебные знаки. Должно быть, пыталась выяснить, какие у него открылись волшебные способности, раз тень изменилась. И все равно завелись, так что выбрались из мешка уже к полудню. Рес первый, чтобы подать Леск ее одежду, а то вдруг простудится.
Пока собирались и когда уже тронулись, рассказал про душу Императора все, что запомнил. И соображения свои добавлял:
— Он туповат, по-моему. Он колдует и на всех действует… Внушает людям то, что сам про них думает. Думаешь, просто так само сложилось, что лесовики веселые, предгорники обстоятельные, а равнинники гордые?
— Спесивые они, а не гордые. Но… те предгорники, что живут в Лунном и Алмазном княжествах… действительно отличаются от имперских. Обычные они, совсем не такие… обстоятельные. От долинников только наружностью отличаются. А мы?..
— Не, на нас не действует. Разве имперские побережники особенные какие-то? А вот отношение к нашим — это Император внушил всем народам империи.
— Так из-за него нас считают подлым народом?!
— Ну, это, положим, не все. Знаешь, я так скажу: Император, Квирас и Панх к нашим по разному относились, а все равно похоже. Было что-то общее, страх и недоверие какие-то. Панх побаивался, Квирас подлыми считал и боялся. Император… и то, и то, а еще ему наша человечность странной казалось.
— Человечность?! — удивилась Леск.
— Ну, мы же помогаем, если кто в беде. По обычаю.
— Ага, если самим эта помощь ничего не стоит. И то — чаще из-за древних обычаев, чем от души.
— Да я же и говорю — глуповат он. Сам не знает, что делает. А что до наших, то у Тарджи к нам отношение совсем свое было. Совсем не такое, как у Квираса и Панха. Да я уверен почти — это потому, что на него императорское колдовство не действовало ни разу.
— Может быть, но… было бы слишком просто. И слишком… мощно. Знаешь, я только сейчас поняла, насколько необычен закон империи, по которому Император сам передает власть наследнику в пятдесят пять лет. В других странах унаследовать власть можно только после смерти правителя. Конечно, он сам может отречься, но это редкость. И в империи не отрекается, всего лишь передает власть.
— И получается, что правителями становятся старики. Самое время на покой уходить — внуков нянчить, на солнышке греться. И это же не только там, где власть наследуется, если где выбирают правителей, так тоже стариков. Да и где назначают. Да на наших посмотри — где ты видела молодого старейшину или клинного?
— В круге рыбаков есть молодой первый мастер.
— И сколько ему?
— Под сорок…
— Вот видишь. Да давно уже по одной этой необычности можно было заподозрить…
— Что Император одержимый? — Леск усмехнулась и покачала головой.
— Да, звучит глупо. Особенно когда колдовство не действовало, глупо прозвучало бы. Однако разве одна примета?
— А есть еще? — вскинулась Леск.
— Да вот, хотя бы, почему, как Императором становится, наследник имя теряет? А потом, как власть передаст, снова имя возвращает. Помню, в кабаке одном чуть до драки не дошло — спорили, как теперешнего Императора звали раньше, Тай или Сэй. Мы-то думали, Император — должность, а ты гляди, имя на самом-то деле.
Леск опять покачала головой:
— Имя нельзя считать надежным признаком, есть и много более странные обычаи. Но если вспомнить прошлое… В некоторых свитках написано о недостойных наследниках.
— Недостойных?
— Да, восемьдесят лет назад наследник Сэй был пьяницей и развратником, к тому же не раз выказывал неуважение Императору. Многие боялись, что он доведет империю до беды, предлагали Императору сменить наследника, отложить передачу власти. Он отказался, передал власть. И наследник стал обычным Императором. Не лучше и не хуже других.
