Великолепный вынул из-за пазухи книгу в черном бархатном переплете
— Вот, — сказал он, поглаживая фолиант, — пока ты отдыхал, другие работали. Новый писарь у нас появился — книжку написал, «Путь Истины» называется. Первым делом подбросишь ее там кому-нибудь, кто истины хочет, а потом зрелище им покажешь, чтоб замерли все в трепетном восторге. Чего дрожишь-то?
— А если они меня, как Мясника, прихлопнут?
— Будет, значит, тебе вечная слава… Дурачина! Мясника они ждали, специально заманивали. А тебя там не ждут, ко встрече не готовятся… Ну, чего тебе еще надо?
— А Гейра где?
— Занята она — цветочки собирает в лучшем из миров, в царстве Великого Кады.
В ответ Резчик только икнул и начал стряхивать с камзола несуществующие пылинки. За те годы, что он провел на службе у Великолепного, он привык к безнаказанности и отвык от страха, который преследовал его постоянно, пока он был обычным смертным. Полсотни лет назад он был обыкновенным герольдом у одного из лордов и между делом подсыпал отраву в пищу тем, кого он считал своими недоброжелателями. Впервые он пожалел о той спокойной безмятежной жизни — и тогда было страшно, но не так… Страшно было не только идти в самое логово врага, он предвидел, как страшно будет ему возвращаться, если удастся уцелеть. Но деваться было совершенно некуда — все соратники, друзья, сообщники, сотрапезники Великолепного знали, что от Мороха могут скрыться только чужие, а свои — никогда…
Прочитав эту книгу и приняв на веру всё, что в ней изложено, вы избавитесь от предрассудков, которые мешают вам жить.
Заглавная строка книги «Путь Истины». Автор неизвестен
— Имею честь сообщить благородным гостям, что с заступлением первой ночной стражи начнется представление драмы масок. Актеры исполнят пьесу, повествующую о недавнем нашествии и славной победе, а также прославляющую доблесть защитников Пальмеры и их великодушных союзников! — Камил уже в пятый или шестой раз громогласно сообщал о приближении начала представления, и на этот раз в него полетела жареная утка, брошенная меткой рукой Элла Гордога, который давно и прочно недолюбливал юного выскочку. Со стороны стола, за которым вперемешку сидели сотники обеих армий в обществе двух десятков незамужних дочерей местных эллоров, раздался дружный хохот. Стол этот стоял ближе ко входу, откуда появился Камил, и многим удалось увидеть полет жареной птицы.
— Элл, ну зачем вы обижаете бедного юношу, он ведь так старается, — попыталась урезонить Гордога королева.
— Во-первых, он не такой уж бедный, а во-вторых, его тут слишком много. — Элл поднял кружку, и слуга, стоявший позади него, торопливо наполнил ее грогом. — К тому же мне кажется, что наши гости слегка заскучали, и я решил их малость развлечь. А еще… — Он склонился к высочайшему уху. — Он не только сам подобен шуту, но одно его присутствие делает шута из меня…
— Шуты должны быть в сотню раз мудрее своих господ, иначе им трудно выжить, — суровым шепотом сообщила королева и наклонилась к лорду, сидящему от нее по левую руку, — Не утомило ли вас празднество, дорогой друг?
— В вашем присутствии для меня ничто не утомительно, — в полном соответствии с правилами этикета отозвался Эрл Бранборг, но тут же как бы невзначай спросил: — А скажите, правда ли, что в вашем королевстве совсем нет лошадей?
— А что это?
— Что-то вроде оленей, только без рогов.
— Да, я знаю… Олени порой сбрасывают рога.
Некоторое время лорд вдумчиво и серьезно рассказывал королеве о том, что представляют из себя лошади, и о том, скольких лошадей его войску пришлось оставить по ту сторону Северной Гряды, а заодно и о самом переходе через горы… Он, конечно, чувствовал, что весь этот разговор королева затеяла лишь для того, чтобы повернуться затылком к Хранителю Ворот. А отвернуться от Гордога ей потребовалось, чтобы продемонстрировать свое неодобрение… Но от Элис не ускользнуло, что, беседуя с ней, лорд внимательно рассматривает кого-то из сидящих за столами. А он пытался угадать, кто, кроме него, удостоился странного приглашения Святителя Геранта… Вот книжник Ион тихо сидит на углу, и напротив него скучает на серебряной тарелке нетронутое крылышко куропатки, Сольвей устроилась напротив пары Служителей и о чем-то беседует с Нау через стол, Олфа из-за королевского стола еще в самом начале пира переманили к себе сотники, и он, судя по всему, излагает подробности сегодняшней схватки с последними оборотнями и показывает на пальцах приемы рукопашного боя кому-то из пальмерцев, Веллет непривычно молчалив, и его кружка пустеет гораздо реже, чем могла бы по такому случаю…
— …если бы это не было необходимо, мы не решились бы на этот переход — но, только оказавшись на горной тропе, мы поняли, сколь опасное предприятие затеяли. И лишь спустившись с гор, мы узнали, что эллор Фертин и его люди благополучно достигли Пальмеры.
А Геранта здесь вообще не было. Лорд видел, как он вместе со всеми вошел в тронный зал, превращенный на время в трапезную, выслушал приветственные речи, послушал местного лирника, исполнившего что-то очень героическое, и незаметно исчез, а вслед за ним пропал и Ос… А вскоре из компании сотников куда-то удалился и Юм — мог бы и предупредить…
В дверях опять появился Камил, уже отчистившийся от утки. На этот раз он постарался пройти как можно незаметнее, но тем самым обратил на себя гораздо больше внимания, чем если бы объявил еще о чем-нибудь. На него одновременно посмотрели почти все, а Веллет, поднявшись из-за стола, поднес ему кружку с грогом и сказал так, чтобы было слышно:
— Ты бы лучше тост сказал, а то всё трудишься да трудишься…
Камил дрожащей рукой принял кружку и раскрыл рот, чтобы и впрямь что-то произнести, но тут подскочил кто-то из пальмерских сотников, поднес ему серебряный кубок раз в пять побольше кружки Веллета и непринужденно посоветовал юнцу:
— Негоже при королеве с лепной бадейкой здравицы поднимать. На-ка! — Он отобрал у него кружку и сунул в руку кубок, наполненный до краев.
Камил бросил на королеву умоляющий взгляд, но Элис была занята беседой с лордом и, казалось, вообще его не видела. Пришлось произносить.
— Я хочу поднять это кубок… — начал он.
— И выпить! — рявкнул кто-то из сотников.
— …и выпить за… — на мгновение он замешкался, соображая, за что сегодня еще не пили, — …выпить за процветание и нерушимость… и еще за здоровье королевы и наследницы.
— Крепко сказано! — похвалил его Веллет, и все, быстренько заглотив содержимое кружек, уставились на Камила, желая проследить, чтобы любимец королевы непременно выпил до дна.
