— Астарта не осудит вас за то, что вы исцелите кого-то в её доме? — наконец спросил он.
Она звонко рассмеялась, его вопрос, казалось, явно позабавил её.
— О, — со смехом сказала она. — Я очень в этом сомневаюсь!
На самом деле, поначалу их приняли в храме с сомнением, но несколько слов и её улыбка убедили послушницу у входа, спросившую о цели их визита, после чего их проводили к жрице, которая заботилась о сэре из Ксианга.
— Я целительница и имею некоторый опыт работы с ядами и проклятиями. В том числе с такими необычными, как этот, — объяснила Ишанта жрице, выдержав её вопросительный взгляд.
— Как можно овладеть таким умением? — подозрительно спросила жрица.
— Исцеляя снова и снова! — ответила Ишанта. — Разве вы сами не разбираетесь в ядах? Хотя бы просто только для того, чтобы изучить лечебный эффект некоторых из них?
Ещё мгновений жрица колебалась, но потом кивнула.
— Я позволю вам попытаться её исцелить, — промолвила она, отступая в сторону. — Но будьте осторожны, на эту молодую женщину наложено сильное проклятье.
— Именно поэтому я здесь, — спокойно ответила Ишанта, отодвигая занавеску, чтобы войти в комнату, где молодая женщина ждала смерти. Ласка следовал за ней попятам и в ужасе втянул в себя воздух, когда увидел принцессу. Прошло не более одного отрезка свечи, но её состояние значительно ухудшилось.
— Как вы собираетесь действовать? — спросила жрица у входа в комнату.
— Мы перенесём проклятье на другого, — объяснила Ишанта. — Этот молодой человек вызвался взять его на себя. После чего будет возможно нейтрализовать действие яда, также проклятье больше не будет препятствовать исцелению. — Она посмотрела на умирающую молодую женщину. — У нас осталось не так много времени.
— Я созову своих сестёр, чтобы мы могли немедленно начать исцеление, если вы преуспеете.
— Так и сделайте, — сказала Ишанта, но её внимание было сосредоточенно на девушке. Она открыла свою сумку и вынула двенадцать свечей, которые, казалось бы, произвольно установила вокруг кровати молодой женщины. И только когда она поставила последние две свечи, Ласка понял, что из пяти и семи свечей был образован двойной круг. На каждой из свечей был изображён символ Астарты.
Ишанта увидела взгляд жрицы и улыбнулась.
— Что ж, раз я прошу здесь помощи у бога, то не будет ли лучше просить её у госпожи Любви? В конце концов, это её дом!
Жрица медленно кивнула и очень задумчиво посмотрела на Ишанту.
— Что мне делать? — спросил Ласка. Ему было не по себе, но он принял своё решение. Как он уже говорил, временами он мог быть сильно упрямым.
— Пока ничего. Позволь мне сначала закончить здесь.
Почти небрежным жестом она зажгла сразу все двенадцать свечей, которые были на удивление яркими. Белый дым поднимался от каждой свечи, затем отклонялся в сторону, во внутреннем кругу — вправо, во внешнем — влево, пока сам дым не образовал нечто вроде сети, лёгшей куполом над кроватью молодой женщины. Сквозь дым Ласка мог видеть жрицу, которая показалась ему такой же удивлённой, как был сам Ласка.
— Всё готово? — спросил Ласка.
Ишанта посмотрела на него.
— Ещё нет. — Она порылась в сумке. — Вот! — сказала она, вложив в руку Ласки что-то маленькое, холодное и белое: голый череп ласки в серебряной оправе.
— Что… — начал Ласка.
— Вы же хотите вернуться, верно? — спросила первая дочь. — Ласка — ваш дух-хранитель, он вернёт вас назад, когда вы сделаете то, что должны!
Ласка испуганно посмотрел на неё.
— Разве это не шамант… или как оно там называется? — спросил он.
— Шаманство? — спросила первая дочь. — Верно. Но пока оно работает, разве это не замечательно?
— А она будет не против? — спросил Ласка, взглянув в сторону святилища, где в белой мантии стояла статуя богини.
— Почему она должна быть против? — удивлённо спросила Ишанта. — Думаете, она позволит случиться чему-то в своём доме, что не находит её одобрения?
— Я просто…
— Разве вы не хотели что-то сделать? — спросила она.
— Да, но что?
— Как насчёт того, чтобы поцеловать её? — улыбнулась Ишанта.
— С этим я справлюсь, — убеждённо ухмыльнулся Ласка.
«А может и нет», — подумал он мгновение спустя. Потому что чем ближе он приближался, тем темнее становилось лицо, и, казалось, менялось, превращаясь в демоническую гримасу — искажённое изображение, которое ни в коей мере не было похоже на неё, жестокое лицо с резкими глубокими морщинами и суровым узким ртом. Он чуть не отпрянул от отвращения, затем понял, что это некромант, который держал её в своих лапах! Но за ним призрачно и слабо было видно её лицо.
— Ты ублюдок не остановишь меня! — ухмыльнулся Ласка, оскалив зубы. Он преодолел последние несколько миллиметров и поцеловал её. На мгновение он почувствовал её мягкие губы, затем темнота унесла его прочь.
Он парил над дочерью Тигра, однако был не один: рядом он увидел призрачный облик ласки, скалящей зубы. Черный дым клубился вокруг лежащей внизу бездвижной фигуры, а её собственный свет был совсем бледным и с каждым вздохом становился всё слабее и слабее. Вокруг трепетала золотая сеть, которую сформировали освящённые свечи, запирая чёрный дым. В одном месте сеть касалась пряди из холодного мрака, простирающегося в темноту из этого священного дома. Через призрачную стену комнаты Ласка мог видеть сияющую золотом статую богини, которая была светом в темноте. Рядом, тоже в ярком свете, стояла Ишанта, которая кивнула ему.
Но чёрная тьма уже начала подниматься от молодой женщины, казалось, стремясь обернуться вокруг него. Хорошо. Таков был план. Он должен принять эту тьму на себя, чтобы освободить её. Но Ласка ещё никогда не любил придерживаться планов, он предпочитал доверять своим инстинктам. Поэтому ухватившись за дым, он вытащил его из неподвижного тела, намотав себе на руку, пока не добрался до пряди. Его рука становилась всё холоднее и холоднее, но это не особо беспокоило Ласку, ведь теперь прядь была в его руке. Он потянул за неё, и тёмная прядь натянулась, стала тонкой и тугой. Эта чёрная лента вела к некроманту.
«Так намного легче», — решил Ласка и прыгнул в темноту.
Мир вокруг него был нереальным, полупрозрачным, только формы без субстанции, всё же Ласка понял, что его тянет в порт, пока он всё быстрее наматывал прядь на руку. Потом он нырнул в воду, пронёсся сквозь холодный камень и абсолютную тьму, через обвалившиеся коридоры, сломанные двери из бронзы и латуни, пока не оказался в большом зале, который когда-то был великолепно обставлен. Там стояли четверо мужчин и одна женщина, а перед ними на коленях с большой киркой в руке стоял один из этих ящеров. Чёрная лента вела к мужчине, который только что удивлённо поднял глаза.
«То, что получилось один раз, может сработать и во второй», — подумал Ласка, вытаскивая кинжал Тигра, свой талисман. Он не стал терять время на размышления о том, что сам был не более чем призраком в этом странном мире, что кинжал должен находиться на его теле в храме богини. Он нуждался в нём сейчас и здесь, вот он и появился, серебряный и тяжёлый, более реальный, чем что-либо ещё в этом мире, наполненный пылающим огнём, заставившим вспыхнуть гравюры.
Ласка оскалил зубы в злобной ухмылке, наслаждаясь взглядом этого человека, когда тот понял, что перед ним стоит не слабая, измученная душа, а разъярённый Ласка, и воткнул кинжал прямо в левый глаз мужчины, из которого тянулась чёрная нить.
Одно мгновение мужчина просто стоял, не понимая, что уже мёртв.
Ласка знал, что теперь должно произойти, и это произошло, мужчина взорвался полыхающим огнём, в то время как трое других мужчин и женщина испуганно отпрыгнули назад.
И то, что теперь вверх поднялась ещё более чёрная тьма и что-то вырвав из пылающего человека, утащила за собой вниз, совсем не удивило Ласку. Поскольку Безымянный всегда забирал то, что принадлежало ему.
Его смогла увидеть, по крайней мере, женщина. Она посмотрела на него холодными глазами и схватилась за шею, где начала подниматься новая тьма. Время убираться прочь.
