завидуя рабам на галерах!..
Средневековье продолжалось более полутысячи лет.
Есть раннее, есть более позднее, есть Ренессанс… Было время — не было, например, гербов. Было время — не было длинных носов на башмаках. Было время — не было дамских сёдел. Было время — не было суконных колпаков с зубчатым краем — в каковых обычно изображают пресловутых стрелков Шервудского леса…. Даже Святой Инквизиции ещё не было, хотя ведьм и еретиков сжигали, и с катарами повоёвывали, и в поход на Константинополь готовились…
Зачем всё это знать? — быть может, спросите вы. Фэнтези есть фэнтези…
Конечно, фэнтези фэнтезями, однако…
Отвечу так: фэнтезюкать можно, разумеется, сколь угодно долго. Но… как-то неловко становится за героя. Я его призвал! я его рожаю! мне далеко не может быть безразлично во что одето моё дитя, как оно носит оружие, и какое именно, что оно ест, где спит…
В конце концов, как его титулуют? Сэр? Сеньор? Мессир? Месье? Дон? Кавалер? — всё это важно. Правда, если брать действительно 12-й век — там даже Франция не была ещё достоверно названа Францией, как и Германия — Германией, а Испания — подавно не Испанией. А титулы путались, как и путались границы государств…
Интереснейшая и очень мало изученная эпоха!
Одним из ярких представителей того времени, которым я давно интересовался, был Бертран де Борн. Это был владетельный перигорский сеньор, рыцарь и одновременно весьма интересный поэт, знакомец Ричарда Львиное Сердце…
А почему бы и нет?
Хотя, с ним придётся повозиться — это одна из самых противоречивых фигур в истории.
Трубадур, менестрель, отважный воин… и, в то же время, редкостная сволочь — угнетатель, интриган, обманщик… его даже Данте поместил в своём "Аду".
Правда… за недостатком сведений, можно закономерно предположить (об этом осторожно пишет такой исследователь, как Елена Хаецкая — автор романа о де Борне), что под одним и тем же именем в истории остался не один человек, а несколько, которых привычно путают друг с другом.
И тут…
Как бы совершенно случайно, в одном из своих лесных походов я познакомился с парнем, который по характеристикам своего норова весьма подходил под этот типаж: ворчливый, нетерпеливый, самоуверенный и… и, в то же время, преданный друзьям, преданный своей первой в то время любви, тайком пописывающий неплохие стишата…
Итак, налицо три героя.
Кто перед нами?
Не особенно удачливый литератор, автор книг о Таро и магии… в прошлом — спецкорр на Северном Кавказе. Должен иметь богатый опыт в общении с разного рода "полевыми командирами". Умница, начитан. Потенциально — мозговой центр всей шайки…
Не особенно удачливый художник… правда, в прошлом, в детстве — свидетель страшных событий, также связанных с войной. Бывший строитель, бывший моряк, путешественник, умеет драться, потерял любовь, потерял смысл существования…
И, сэр Бертран, кто он? — он, по сути, молодой военный, только что вернувшийся с Ближнего Востока, сиречь Крестового похода, сиречь "горячей точки", где он два с лишним года, с такими же рыцарями, воевал за святую идею…
Леонтий попадает в таинственный Лес с чашечкой в руках.
Тинч — держа в руках посох.
Сэр Бертран де Борн — неся меч. Хороший меч толедской стали, которая отличалась по виду от остальных удивительным золотистым оттенком — оттого, вероятно, что в её состав входило самородное железо, пирит, спутник золота…
Рыцарь Чаши (или Кубка), Рыцарь Посоха, Рыцарь Меча…
В этом наборе, который сам по себе начинает складываться по образцу тарошных Арканов Двора, не хватает Рыцаря (или Всадника) Пантакля или Тайны.
Всадника… а может быть, Всадницы?
Есть повод подумать… в дальнейшем.
Хорошо. Вот, встретились мои три богатыря в лесу под ёлкою, и что?..
Как они будут общаться друг с другом? На каком языке? Русском? Тагрском? Старофранцузском?
Если дело происходит в волшебном краю, где сам воздух пропитан магией… а пускай там все понимают друг друга без переводчика.
А далее… пусть они настолько привыкнут друг к другу, что и магии не понадобится. Тем более, что увлечённый прочтением читатель привычно перестанет обращать внимание на такую "мелочь".
Я люблю играть в слова, люблю играть словами, и вообще их изучаю — это удивительно интересно, в этом есть действительная магия.
Меня глубоко удручают тексты "популярных" песен, где язык низводят до положения коврика у двери — вытер ноги и пошёл.
Надо бы обыграть и это.
Кстати, слова — во многом продукт нашего подсознания, а значит — нашего проникновения в иные миры. Может быть, попробовать плясать отсюда?
Да, ещё необходимы… враги.
А кто могут быть их врагами?
На первых порах, какие-нибудь фантастические существа.
Пусть какая-нибудь воинствующая секта или тайное общество… О! Пускай сэр Бертран возвращается из крестового похода, а по дороге домой его встретит заградительный отряд — как в войну… И пусть это будут существа инфернальные, какие-нибудь полузвери с пёсьими, например, головами!.. Спасаясь от них, он и выходит к костру.
Но, если есть враги, должны быть и союзники… А пусть это будут коты, те же "крысокоты", что, кстати сказать, вполне реально обитают в лесах под городом Чеховом. А пусть их возглавляет один мой хороший тамошний знакомый кот с булгаковской кличкой Бегемот… или, лучше, например, Мякушкин…
О, кажется, понемногу начинает вырисовываться!
Но чего-то упрямо не хватает.
Во-первых, любви… Хм, подумаем.
Во-вторых, что, из той удивительной фляги попивает себе волшебную жидкость один лишь Тинч? Как именно, в каком виде и почему эта фляга вообще исполняет желания? И как она исполнит их, если молодой художник поделится напитком с друзьями? Что они загадают и как это может исполниться?
А в-третьих…
Что, вообще, действительно, свести всё представление к очередной "фэнтезюхе" с плешивыми орками, длинноухими эльфами и стандартными до скуки феечками?
Ф-фу!
Почему (лично мне, разумеется!) кажутся такими серыми и неинтересными герои того же Толкиена? (всегда предпочитал ему Урсулу ле Гуин!)
А потому что они картонные. Они не живые. Это герои не лучшего американского сериала.
Допустим, вы в окопе и вот-вот командир отдаст приказ идти в атаку. О чём вы будете думать в эту минуту? О великой роли партии? О любви к Родине? И товарищу Сталину?
О проклятых фашистах?.. Это уже теплее.
Вы будете думать, во-первых, о тех, кого оставили дома, за кого сейчас пойдёте на смерть.
Вы будете думать о том, как бы поудачнее оставить окоп и пробежать эти двести метров.
Вы ещё раз ощупаете свою винтовку и проверите, надёжно ли примкнут штык.
Вы окинете взглядом своих товарищей слева и справа — быть может,
