Идеи? Идей у меня имелось хоть отбавляй, но больше по части изготовления мебели да обучения Вигила. Саммел не собирал войска, и в настоящий момент – в кои-то веки – в Кифрос никто не вторгался.
– А может ли Каси раздобыть ружья?
– Может. Но для того, чтобы вооружить ими одних только Наилучших, потребуется больше денег, чем имеется в казне. Все оружие придется ввозить контрабандой. Правда, Муррис обдумывает эту возможность.
Вздохнув, я задул лампу, лег, накрылся одеялом и поцеловал Кристал в щеку.
– Обними меня. Просто обними, – прошептала Кристал. Моя бесстрашная супруга, возившая сумы с порохом через весь Кифрос, рискуя ежеминутно взлететь на воздух, сражавшаяся в битвах и поединках, искала успокоения в моих объятиях.
Спустя некоторое время она поежилась и прижалась ко мне теснее.
– Знаешь, Леррис, порой мне трудно выразить, что я чувствую. Ты здесь, рядом со мной, и ты надежен, как сама Тьма. Ты вникаешь во все, от мирового хаоса до кур, и заботишься обо всех. О Риссе, о Вигиле, обо всех. И взамен не просишь ничего, кроме моей любви, да и той не просишь. Просто надеешься, что я люблю тебя. Я и правда люблю тебя, но порой мне страшно.
Я промолчал, продолжая держать ее в объятиях.
– Мне страшно, ибо ты не понимаешь, что все может измениться в одно мгновение. Мы не задумываемся об этом, никогда не задумываемся. У Феррел осталась дочь, Элдра, она недавно вступила в ряды Наилучших. А ведь пока Феррел не погибла, я и не подозревала, что у нее есть дочь. У нас с тобой детей нет, и хотя мне хочется, чтобы когда-нибудь они появились, сейчас не время. Я слишком нужна Каси, да и дома у нас пока нет.
– В последнее время ремесло меня кормит, – заметил я, хотя мне трудно было судить, в какой мере причиной тому моя репутация, а в какой – положение Кристал. Конечно, таким заказчикам, как Пелтар, до ее чинов дела не было, но вот Зибер – другое дело! Ну а Антона? На сей счет судить было трудно, но в любом случае, стоило мне толком заняться ремеслом, как появлялся какой-нибудь Герлис или, как сейчас, происходило вторжение. Неужто я никогда не смогу спокойно поработать?
– Едва твои дела выправляются, – промолвила, словно прочтя мои мысли, Кристал, – как случается что-нибудь вроде этой заварухи с Хамором. Неужели это никогда не кончится?
Ответить мне было нечего. Точнее, ответы, может быть, и имелись, но не такие, какие мне хотелось бы ей дать. Поэтому я молча держал ее в объятиях, стараясь не думать о Хаморе, Саммеле, ценах на контрабандные ружья, необходимости изготовлять порох или о концентрирующемся в недрах Кандара хаосе.
Графиня Монтгренская – худощавая, загорелая женщина с седыми волосами – стояла возле овечьего загона. Ее оберегали двое стражей с ружьями и короткими клинками.
Джастин отбросил со лба слегка тронутые сединой волосы. Тамра вздохнула, думая о том, как бы не повиснуть на плетне, и отмахнулась от назойливой мухи.
Блеяли теснившиеся в загоне овцы. В воздухе висел запах шерсти, пыли и навоза.
Рыжеволосая волшебница чихнула, высморкалась и утерла нос.
– Что, дело так же плохо, как три года назад? – спросила графиня.
– Даже хуже, – ответил Джастин. – А может быть, я просто постарел и быстрее устаю.
Тамра направила свои чувства в загон, ощущая множественные вкрапления хаотической белизны.
– Что стало с тем учеником, который был здесь с тобой в прошлый раз? – спросила графиня Джастина.
– Он преуспел, если считать успехом уничтожение трех белых магов. Нынче живет в Кифросе, где считается неплохим столяром.
Маг огляделся и, удостоверившись, что телохранители не могут их подслушать, осведомился:
– Что ты собираешься предпринять в отношении Хамора?
– А что я могу? Моя стража состоит из четырехсот бойцов, и, как любезно указал посол императора, поднапрягшись, я могу собрать со всего Монтгрена еще тысячу новобранцев. Дело упрощает то, – добавила она с горькой улыбкой, – что мои сын и дочь умерли следом за Херрилом и у меня нет прямых наследников. Мой племянник, конечно, не обрадуется, но отнесется ко всему с пониманием.
– Ты завещаешь графство трону Хамора и станешь править от имени императора?
– А ты, маг, можешь предложить лучшее решение?
Джастин медленно покачал головой.
– Во всяком случае мой народ не пострадает, как пострадал, когда безумный Корвейл оказал открытое неповиновение Фрвену. На верхушке холма, где высилась его главная башня, растут только чертополох и сорная трава. Что же до магии, – ее глаза сверкнули, – у меня нет никакого желания увидеть Монтгрен подобным Фрвену или мертвым полям. Не говоря уж о том, что едва ли какой-нибудь маг согласится выступить на моей стороне.
Глаза Тамры сделались суровыми, но когда графиня взглянула на нее, она промолчала.
– Правление, так же как и занятия магией, налагает определенные обязательства, – сказала графиня и снова повернулась к Джастину. – Завтра займемся загонами за чертой Вергрена.
Джастин кивнул.
После того как сопровождаемая охраной правительница удалилась, Тамра обратилась к Джастину.
– Что там за история с безумным Корвейлом?
– Так звали герцога, предоставившего убежище Креслину и Мегере, известным тебе Основателям Отшельничьего. Он думал, что сумеет защититься от чародеев, но они выжгли большую часть его пастбищ, погубили большую часть стад и сравняли с землей главную цитадель.
– А Хамор тоже на это способен?
– Между огненной стрелой и хорошей пушкой особой разницы нет. Не считая того, что все эти корабли и орудия создают, действуя через Равновесие, больше свободного хаоса, чем мы на Отшельничьем могли даже вообразить…
– Неужто ты не можешь взять все это под контроль с помощью магии гармонии?
– Я? Нет, ни в коем случае. А ты не хочешь попробовать? Вспомни, Леррис занимался как раз чем-то подобным.
– О… А он снова возьмется за это?
– Ну, зная Лерриса, можно предположить, что возьмется. Но когда это случится, я предпочту оказаться от него подальше.
– А будет ли у нас с тобой выбор? – не отставала Тамра.
Джастин пожал плечами.
– Сейчас во всяком случае нас ждет уйма работы с овцами. Давай-ка за дело.
Кристал уже более восьми дней находилась в Расоре, Вигил занимался домашними делами, а я после упражнений с посохом (у меня стали лучше получаться удары по движущейся цели) только-только заявился в мастерскую и принялся вытирать мягкой тряпицей пыль, от которой с наступлением тепла не стало спасения, как снаружи донесся стук копыт.
Выйдя на освещенный ясным солнышком двор, где уже начала пробиваться свежая травка, я увидел, что приехал торговец пряностями Даррик. Он был тут же препровожден мною внутрь, где его уже не столь далекий от завершения ларь стоял рядом с другими незаконченными изделиями: столом Антоны и сундуком дочери Пелтара. Поразительно, но стоило мне обзавестись помощником и хоть ненадолго перестать шастать по всему Кандару, как работа пошла очень бойко.
