Сергей Шведов - Клан двурогих

Никогда еще Ингерна не чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Пока был жив отец, все казалось легким и простым. Не было преград ее уму и воле. Она стремилась к власти, она жаждала ее, но когда наступил решающий момент, у нее опустились руки, и не было рядом человека, который поддержал бы ее в трудную минуту. Хольдрик умчался в свою Октию, раздраженный и возмущенный ее вероломством. Бьерн и вовсе исчез, словно его и не было. Если бы не тяжкая ноша под сердцем, она бы навсегда вычеркнула этого негодяя из жизни. Эта ноша требовала к себе внимания и все настойчивее просилась на свет. И не было сил, чтобы удержать в себе боль, она вырывалась криком из охрипшего горла. А потом появился он, маленький, розовый и ненужный. Настолько ненужный, что утомленная родами, почти потерявшая разум Ингерна не хотела брать на руки писклявый комочек и подносить к своей груди. Явившийся как раз ко времени Освальд из арверагов, растолкал нянек и служанок, отвесил Ингерне довольно чувствительную оплеуху и силой впихнул ей в руки младенца. Она сразу же почувствовала облегчение. Словно этот маленький живой и теплый младенец высосал вместе с молоком жар, сжигающий ее тело и застилающий разум. Ингерна с удивлением рассматривала сына: редкие светлые волосы едва прикрывали розовый затылок, а выражение сморщенного личика было странно-сосредоточенным, словно он осознавал, какое важное дело совершает сейчас, пытаясь удержаться в этом негостеприимном мире.

Ингерна подняла глаза и вопросительно взглянула на Освальда. Старый гуяр откашлялся:

– Не знаю, говорить ли?

– Говори.

– Часть вождей и старейшин провозгласили королем Гвинарда сына Гепида.

Глаза Ингерны непримиримо сверкнули:

– Король Киммаркии у меня на руках. Он внук благородного Леира. И никогда в Киммаркии не будет другого короля. Ты готов ему служить, старик?

– Не только я, но и все арвераги готовы служить Леиру внуку Леира, – спокойно отозвался Освальд.

– В таком случае я назначаю тебя комендантом своей столицы. Позаботься о том, чтобы ни одна живая душа не проскользнула за городские стены, ни туда, ни обратно. Хватит у тебя людей, старик?

– Пока хватит. – Освальд почесал затылок: – А что делать с этим королем Гвинардом?

– Где он сейчас?

– В Ожском замке, празднует победу.

– Убей его, если сможешь.

Достойный Освальд тяжело вздохнул. Легко сказать – убей! Ожский замок самый крепкий орешек в Киммаркии и выкурить оттуда негодяя Гвинарда будет нелегко, тем более что сторонников у самозванца оказалось немало. Хотя большинство вождей и старейшин выжидали, не желая становится ни на ту, ни на другую сторону. И старый арвераг, неожиданно для себя, оказался во главе киммаркского королевства. Спасибо не оставил в беде старый друг Тор сын Тора. Двурогий объявился как нельзя кстати, разбавив горечь в душе гуяра доброй порцией аквилонского вина.

– Не бери в голову, достойный Освальд, раз прекрасная женщина просит повесить самозванца, мы его повесим, о чем речь.

Легок на подъем, этот будущий зять Гвенолина. Чужую беду руками разведу. А Ожский замок, между прочим, еще взять надо, не говоря уже о том, что смерть Гвинарда киммарки арверагам не простят. Да и какой резон Освальду вмешиваться в киммаркские разборки.

– А ты не вмешивайся, – посоветовал Тор. – Твое дело беречь бабенку и ее сына, а об остальном я позабочусь.

И позаботился…

Благородный Гвинард был несказанно удивлен, увидев в своей спальне среди ночи десяток призраков с витыми рогами над широкими плечами. Надежда, что кошмарный сон скоро рассеется, не оправдалась. Слишком уж громко вопили в разных концах Ожского замка люди, чтобы свежеиспеченный киммаркский король мог и дальше пребывать в сладкой дреме.

– По указу короля Леира, ты, Гвинард, приговариваешься к смерти.

– Какого еще Леира? – прошептал севшим от ужаса голосом благородный Гвинард.

– А какая разница, – пожал плечами двурогий. – Приговорили и все.

Кошмарный сон для Гвинарда сына Гепида сменился сном вечным.

– Останешься в замке, – обернулся Тор к Магнусу сыну Ивара. – Сто человек тебе хватит. Думаю, в ближайшее время в Киммаркском королевстве некому будет проверить и удивиться, почему это в Ожском замке лэндский гарнизон? Ну а если кто-то попытается это сделать, тебе придется выдержать осаду. Сдавать замок киммаркам ни в коем случае нельзя – Змеиное горло следует держать открытым.

– Я понял, – седой ветеран, служивший когда-то в дружине владетеля Отранского, кинул головой. – Мы не подведем, владетель Тор.

Достойный Освальд сообщил Ингерне, что трупы Гвинарда и его дружинников обнаружены неподалеку от Заадамского замка, куда он вроде бы отправился с визитом. В подозрение попал хозяин замка благородный Мадок, недружелюбно относившийся к Гвинарду. Сам Мадок причастность к этой утроенной кем-то на его землях бойне категорически отрицал. Достойный Освальд ему верил. К сожалению, Мадоку не поверили родичи и сторонники Гвинарда и теперь готовились взять Заадамский замок штурмом. А у старого арверага не было сил, чтобы воспрепятствовать творящемуся на землях Киммаркии произволу.

– Пусть грызутся, – сверкнула глазами Ингерна. – Я довольна тобой, достойный Освальд.

Благородный Гольфдан Хилурдский, король Вестлэнда, пребывал в расстроенных чувствах. В соседней Октии творилось черт знает что: после смерти Седрика гуяры, похоже, лишились разума и резали друг друга с остервенением редкостным даже в наши смутные времена. В далеком Суране пали сразу два гуярских королевства, и возник неведомо откуда король Тах, прибравший к рукам Кимбелинию и Эборакию. Всплывший из небытия Бес Ожский вдребезги разбил войско достойного Осея и грозил сравнять с землей Гитардское королевство. Во всяком случае, прибывший из Сурана уважаемый Скилон утверждал, что дело обстоит именно так. И в довершение выяснилось, что путешествие дочери Гольфдана прекрасной Хельги в Киммаркию не было уж совсем бесплодным. Если, конечно, считать приобретением для рода Хилурдских розовощекого младенца мужского пола, невесть от кого рожденного. Благородная Хельга наотрез отказалась назвать имя негодяя, подло оскорбившего благородного Гольфдана, и, что самое обидное, держалась с таким видом, словно облагодетельствовала отца рождением нежданного внука. Дочь Гольфдана Хилурдского – потаскуха! От одной этой мысли можно было завыть, но Хилурдского удерживало присутствие в зале Аграамского и Норангерского, которые так и прижились при вестлэндском дворе после побега из буржского ада, не рискуя вернуться в родовые замки, дабы не попасть ненароком под мечи озверевших октов.