— Благодарю, светлые шеры, — Лоньята запнулась на миг, на лице ее промелькнул страх, затем понимание, и под конец решимость. — Мы с радостью пойдем с вами.
— Вот и чудесно, — ласково улыбнулся Хилл. — А Зи может взять свои краски. Или нет, киноварь и белила ты оставь дома, а я тебе дам охры. Спорим, ты сумеешь нарисовать веселое солнышко? Даже волшебное! Это совсем просто.
Малышка глядела на него во все глаза, позабыв о том, что щечки ее все еще мокры от слез.
— Мои краски? — на всякий случай она притянула оба горшочка к себе и обняла рукой. — Ты даришь мне эти краски?
— Конечно, Зи, — кивнул Хилл. — У тебя так красиво получается. Может быть, ты раскрасишь и все остальные миски в доме, если мама с папой разрешат.
— И ты научишь меня рисовать волшебное солнышко? А что оно делает?
— Научит, Зи, — улыбнулся ей Орис. — Солнышко приносит удачу и счастье.
— Тогда я нарисую такое солнышко тебе, — малышка искоса глянула на Хилла и потупилась. — Ты добрый… и красивый…
Повисла тишина. Зи смущенно ковыряла стол, Лоньята вглядывалась в странных гостей, Хилл и Орис просто сидели тихо, чтобы не спугнуть шанс.
— Бегом мыть руки и надевать чистое платье, Зи, — прервала молчание старшая девочка.
Малышка вскочила и помчалась прочь, прихватив баночки с красками.
В глазах Лоньяты читался единственный вопрос: «мы вернемся домой?»
— Не надо нас бояться, Ло, — мягко сказал Хилл. — Мне нужно, чтобы Зи нарисовала единственный рисунок на площади. А потом вы пойдете в Светлый Храм и скажете настоятелю, что вас надо проводить домой.
— Я не боюсь. Вы совсем не такие, как о вас рассказывают, — серьезно отозвалась Лоньята. — И папа говорил, что темные ткачи это не зло, а просто…
— Твой папа не прав, Ло, — прервал её Орис. — Ткачи это зло, а Хисс — тьма и отчаяние. Просто лучше зло единственное и предсказуемое, чем дикое и безумное, как стая голодных гулей.
— Но… — девочка растерялась. — Вы не похожи на гулей?
— Не похожи, — Орис засмеялся. — Мы намного страшнее. И поэтому, когда стража будет тебя спрашивать о нас, ты им расскажешь все без утайки — нам будет уже все равно, а твоей семье неприятности не нужны. Так ведь?
Девочка кивнула, не понимая, но и не решаясь противоречить.
— Брат, не запугивай ребенка, — вмешался Хилл. — Почтенная Лоньята и так будет вести себя хорошо, правда же?
Ло закивала.
— Вот и умница, — улыбнулся ей Орис. — Посмотреть службу, помолишься Светлой и на полчасика сделаешь вид, что мы твои соседи, друзья брата. Как, кстати, его зовут?
— Кером. Кером бие Пунта, — тихонько отозвалась Лоньята.
— Значит, приятели Керома с соседней улицы.
— Беги тоже надень чистое платье, Ло, — велел Хилл.
Девочка кивнула и убежала, а Орис вопросительно посмотрел на брата.
— Что за солнышки? — Он кивнул на остывающую в тряпице палочку гномьей охры. — И как ты уговорил Ульриха поделиться рецептом?
— Ну… поспорили. Он сказал, что никто кроме гномов — а я сделал.
Орис хмыкнул.
— Ладно, потом расскажешь.
— Ты только не пытайся подойти к храму, пока Зи не затрет руны.
— Капитан Клийон сошел с ума. Такого попрания традиций Гильдия не простит.
— Уже, — пробормотал Хилл.
— В смысле уже?
— Прощать уже некому. Шис, мне нужна другая рубаха. В этой стража прицепится. — Он просунул руку в прореху, потрогал заживающий рубец. — Чешется.
* * *
До площади Близнецов добрались без приключений. Хилл рассказывал Зи байки о волшебных солнышках, показывал на пальцах, как рисовать лучи и объяснял, что у настоящего волшебного солнышка вся серединка непременно должна быть закрашена. Орис кивал со знающим видом и добавлял свои байки. Даже Лоньята так заинтересовалась историями, что позабыла об опасениях. К тому же по дороге им попалась лоточница с лентами, заколками, косынками и прочими девичьими радостями — и, конечно же, Хилл тут же наколдовал для Зи и Ло еще одну монету.
Около храма уже собирался народ: послушать проповеди, притчи из Катренов Двуединства и отрывки Хроник Серединных Земель. Мамаши с детьми, подмастерья и старики, праздные шеры и нищие тихонько гомонили под зычный голос дюжего Светлого служки. Несколько детей помладше Зи уже приспособили нестирающийся меловой круг к игре: бегали по линии, прыгали с руны на руну. Хилл усмехнулся про себя: «Никакого почтения к светлым шерам!»
Ло и Зи тут же помчались к детям и включились в игру, а братья присоединились к жиденькой толпе у дверей Алью Райна.
Хилл осмотрел площадь: две дюжины стражников притворялись мастеровыми, побирушками и даже влюбленными парочками. Вояки в платьях и чепцах выглядели презабавно.
— Вот вырядились, придурки. — Хилл пихнул в бок брата, указывая на трех «служанок», воркующих с двумя парнями близ дверей Алью Хисс.
Только недоумевающий взгляд Ориса навел его на мысль, что стражники не такие уж придурки, а бургомистр Найриссы (или капитан Клийон, мягких мхов и сладкой воды забвения ему) расщедрился на личины — а он, Хилл, оказывается, видит сквозь морок.
— Стража в личине, — шепнул Хилл.
Орис кивнул.
Хоть Хилл и делал уверенный вид — все равно, где дело касается магии, Орис ничем не поможет — его одолевал страх. Слишком много случайностей, слишком многое зависит не от него. Он еще раз оглядел Алью Хисс в хищно мерцающей дымке заклинания: барельефы, изображающие шесть сотен демонов Ургаша, тонкие полуколонны, обвитые ядовитой омелой, узкие витражные окна на уровне второго этажа, полотно закрытые двери эбенового дерева. Даже миновав барьер, им с Орисом не проникнуть в храм до полуночи. А просто повредить круг и спрятаться до ночи в городе — слишком велика вероятность, что в ближайший же час светлые шеры Найриссы круг восстановят, а заодно откроют охоту на неправильных Посвященных. Единственный шанс — Тень.
Хилл взглянул на брата, вспомнил туман безумия в его глазах.
«Проклятье! А в трубочисты уже поздно. Если только…»
Мелькнувшую мысль он спрятал как можно дальше — чтобы Орис не догадался. Объяснять каменнолобому троллю — долго и бесполезно. Ну и шис с ним. Когда шагнет через круг, идти на попятный будет поздно.
— Как тебе красотка? Вон та, с зелеными лентами? — громко зашептал Хилл, кидая выразительные взгляды на пышногрудую няньку шера лет четырех. И, пока Орис отвечал, добавил совсем тихо: — Пойдешь первым. Три шага и уходишь в Тень. Ждешь полуночи на окне слева.
— Нет. Только не Тень, — между шуточками, не забывая показательно разглядывать красотку, воспротивился Орис.
