Киде часто снился один и тот же сон. Она просыпалась в холодном поту, не помня, что ей снилось. Знала только, что война.
Дождь стучал в окно. Казалось, этому не будет конца. Весь мир сошел с ума. Синь-Дань пыталась засудить Сайтраунов, да только Палата была сильнее. Кэриэна увезли в Долину и произвели в Доминанты. Лучшего кандидата для этой должности не найдешь. Родовая Магия Гальтаров - это и дар, и проклятие. Кида слишком быстро заставила его перекинуться. Теперь ему нужен реабилитационный период. Недавно звонил и сказал, что Долина Синь-Дань - самое прекрасное место во Вселенной, лучше нее ничто не вылечит душевные раны. Кида только кивала. У нее было свое мнение на это счет.
В следующем году они с Гальтаром поженятся, так они недавно решили. Что бы ни произошло, а нужно жить дальше.
Кида хотела верить, что эта история закончилась, но сны говорили о другом. Это было началом, они все повязаны вместе…
"Разреши мне найти тебя, Кейт. Я помогу тебе, обещаю…"
Но мысленные сообщения уходили в никуда. Она и Варлау. Да, они крепко связаны. Должен же быть выход!
Поиски не давали результатов. Синь-Дань бросила на это все свои силы, но тщетно. Кейт ушла и спряталась. Как и Себастьян…
Решение пришло как-то само собой. У нее была война, как и у всех остальных. Война, требующая, чтобы ее закончили. И Стервятники, которых надо убить. Кида должна бороться, потому что однажды придет день, и она отыщет Кейт.
Ровэн сидел у себя в кабинете и делал вид, что занят. Их всех затронула эта история, все пострадали, и все осознали свою уязвимость.
Кида неслышно вошла.
- Здравствуй, брат.
Он поднял голову и попытался улыбнуться. Не получилось. Для них всех это Затмение было самым мучительным и трудным.
- Кида…
Она подошла к нему, стала рядом, обратив свой взгляд на темное мокрое стекло.
- Я приняла решение, Ровэн, - Кида помолчала. - Я отправила свои документы в Сайран.
Брат закивал.
- Я рад, что ты решила продолжить традиции семьи.
- Нет.
Он посмотрел на нее.
- Это не Философский Сайран? - удивился брат.
Кида некоторое время молчала, глядя на разводы на стекле, а затем перевела взгляд на брата. Глаза в глаза, но никакой Подстройки. Только правда:
- Нет, - ответила она, - это Сайран Войны.
КОНЕЦ КНИГИ КИДЫ
Часть вторая
Книга Луаксаны
Дарующая Свет
"Луакси" в переводе с языка Зеймури означает "Дарующий(-ая) свет". Во времена Арин Даман так называли жрецов Храма Солнца, практикующих нетрадиционную медицину.
Краткая энциклопедия Истории ВакЗей.
Кто знает мрак души людской,
Ее восторги и печали?
Они эмалью голубой
От нас закрытые скрижали.
Николай Гумилев
1
Темнота. Пустота. Одиночество. Казалось, больше ничего не существовало, только несправедливая вечность…
Сердце глухо билось в груди.
Тук- тук-тук.
В казарме было темно. Даже через маленькие окошки под потолком не проникал свет, луна и та покинула небо.
Тук- тук-тук.
Лишь один луч света прорвался сквозь темноту - это всего лишь КМБ-16, который прилетел с очередного боя, вез раненых и оставшихся еще в живых. Они пока живы, но уже не все.
Луч света побил темноту и исчез. За пределами казармы, там, на посадочной площадке послышался гул голосов и топот армейских ботинок. Опять кого-то спасают, а кого-то уже не спасти. Другие, все еще живы, возвращаются в свои казармы, чтобы принять душ, лечь спать или пойти расслабить нервишки в местном баре. Но здесь было темно, пусто и холодно… Хотя тело уже давно не может почувствовать холод. Только душа. Она снова замерзла. Опять…
Сюда некому возвращаться.
Только ей.
В самом углу на койке внизу сидела девушка, закрыв лицо руками. Она находилась в таком состоянии так вот уже несколько часов подряд, что давно уже слилась с мертвой тишиной. Только сердце билось в груди.
Тук- тук-тук.
Ее глаза не могли плакать, вот уже десять лет без слез. За это право она заплатила собственной душой. И что же от нее теперь осталось? Ничего. Только боль…
Пять часов назад она потеряла всех, в одном из самых страшных боев. Кроме одного… которого все же смогла спасти.
Девушка протянула руку к стене. Ладонь почувствовала прохладу. Стена была шероховатой, в маленьких колючих пупырышках.
Одна, совсем одна, чужая всему миру, как и тогда десять лет назад, когда любимый ее человек жестоко предал, когда убили ее семью. Теперь это лишь пыль…
Она сейчас - Луаксана Эдели Деландри. Когда-то у нее было другое имя, давно, в другой жизни. Теперь многое уж и не вспомнить. Высшие Целители умеют промывать мозги, в том числе и себе. Она почти убила свою душу, чтобы не ощущать старую боль и перестать вспоминать события тех дней. Ушли из памяти все лица. Увидит, может быть узнает, а так точно не вспомнить. Остались только размытые сны.
Она назвала себя Луаксаной, когда пришла в Колониальную Армию ВакЗей. Прошлого имени больше нет…
Пять лет службы не прошли даром. Они были "Благословленными", самый старый взвод в форте. У него никогда не менялся состав. "Благословленные" за это время успели побывать в самом центре ада и оставались живы… до сегодняшнего дня. Сегодня все было на первый взгляд так же, как и всегда: те же свирепые вакторианцы, тот же ад вокруг, только "Благословленные" умирали один за другим. А потом за ними ушла вся их Девятка. Осталось только двое…
"Первородный, почему ты не забрал меня?"
Глубокий стон вырвался из груди. Будто все эти годы, вся горечь, что накопилась в ней, вышла наружу. Странная штука память. Когда тебе очень больно, чтобы добавить тебе страданий, она подкидывает все новые и новые воспоминания…
Луаксана пошевелилась на своей койке. Как же у нее болело в груди. Сколько можно? Сколько душа может вместить боли? Она снова сделала ошибку, позволив привязаться к своему взводу. Этого делать было нельзя. Теперь она это понимает.
Тук- тук-тук.
Дверь казарму распахнулась, и в помещение хлынул поток яркого света. Топот тяжелых армейских ботинок заставил поднять голову и посмотреть, кого нелегкая принесла. Неожиданно Луаксана подскочила, приложив пальцы к виску.
- Полковник Лангкоу, - произнесла она, становясь по стойке "смирно".
Он посмотрел на нее. Она знала, как сейчас выглядит: усталое лицо, искаженное горем, волосы на голове растрепаны, кожа, точно белое полотно, а зелено-голубые глаза потухли. Еще недавно они горели, были полными жизни, а теперь…
- Вольно, сержант, - приказал он, Луаксана позволила себе расслабиться, - садитесь.
Она медленно опустилась.
- Все переживают, когда умирают друзья. Мы ведь люди.
- Мы солдаты спецвойск…
Полковник кивнул.
