А револьвер тем временем опять метнулся на меня.
– Он не называл никаких имён? – грозно спросил меня сектант.
– Разве только святой девы Марии, да и то шёпотом, – саркастично, что сейчас не совсем уместно, подтвердил я.
Виктор задумчиво застыл, и наступила гнетущая тишина. Если напрячь слух, можно услышать, как стучат шестерёнки в голове сектанта. Решает, мать его, что с нами делать, хотя я бы на его месте просто сделал два простых движения указательным пальцем и поспешил прочь от двух остывающих трупов.
На таком холоде я, кажется, уже сейчас, ещё при жизни, остыл.
– Кому ещё ты всё рассказывал? – гаркнул Виктор, снова выбрав мишенью Джека.
– Никому, – уверил сектанта толстячок, – Я совершенно никому не рассказывал: я боялся!
– А почему тогда обратился к Августу?
– Потому что тот главный, что был с Падшим Падре, он на самом деле демон! Меня мутило от напитка, но я увидел, как он обращается в какую-то тварь! Вами правит демон! А сэр Хромер убивает таких, как он!
На эти эмоциональные высказывания держащегося на грани разрыва сердца Джека Виктор ответил истеричным смехом, согнувшись пополам. Не знаю, что так развеселило сектанта, но этим следовало воспользоваться. Я незаметно просунул правую руку, под пальто, дотягиваясь до рукоятки пистолета. Со стороны кажется, что я всё так же держу руки сцеплёнными на груди.
– Его зовут Отфули, и он больше, чем демон! – прекратил смеяться Виктор, – Августу он не по зубам – ты только зря впутал его в свои дела! Но теперь это и его дела тоже, так что уйти вы оба отсюда не сможете!
– А я думаю, сможем, – нейтральным голосом проронил я.
Дуло револьвера снова опасно уставилось на меня:
– И почему ты так решил?
– Если бы мы не нужны были тебе живыми, ты и не стал с нами говорить.
– Знаешь, Август, – надменно сказал Виктор, склонив голову набок, – Ты, в общем-то, прав, но… Я тут решил, что разговорами дело не кончить…
И тут Джек совершил страшную ошибку: вскочив, словно он – чемпион по прыжкам в высоту, придерживая сплюснутую шляпу рукой, он понёсся прочь, быстро перебирая короткими ножками. Побежал прочь и даже не попытался забежать за памятник и укрыться.
Виктор не стал раздумывать и хладнокровно выстрелил убегающему в спину.
Джек, конечно, сам пошёл на такую глупую смерть, однако она дала шанс мне. Выхватив пистолет, пока сектант отвлёкся на расстрел Джека Боллета, я моментально прицелился и выстрелом угодил Виктору точно в кисть. Рана не смертельная, но самого главного я добился: оружие противник выронил, но остался жив.
Теперь он в полном моём распоряжении.
– Пни револьвер подальше от себя! – приказал я согнувшемуся над покалеченной рукой сектанту.
– Август, – совершенно не обиженно прошипел сквозь зубы убийца Джека, – Да ты своей инертной пулей мне полкисти оторвал!
– Пни револьвер!
Виктор ловко поддел оружие ногой, и оно усвистело далеко в туман. Теперь можно не опасаться, что он изловчится и схватит его левой. Если только у него нет второго револьвера.
Сектант всеми силами пытается остановить хлещущую из жуткой раны кровь. Я обернулся в сторону Джека – сомнений нет, бедняга умер, распластавшись на брусчатке с кровоточащей раной между лопатками. Вернувшись к Виктору, я сделал пару шагов навстречу, не упуская его из прицела.
– Хочешь жить Виктор? – я остановился от раненого в паре ярдов.
– Ты меня всё равно не убьёшь, – рассмеялся сектант, искоса поглядывая на меня из скрюченного положения.
– Уж поверь, решимости мне хватит.
– С этим не спорю…
Сдерживая боль в себе, сектант распрямился и сделал шаг в сторону, а дуло пистолета неотступно последовало за ним. Виктор как будто дразнит меня, хотя не в его положении это делать.
– Что ещё за Кровавый Бутон? Что вы задумали? – сотряс я в воздухе оружием.
Сектант картинно прислонил палец к подбородку, делая вид, что вспоминает и промолвил:
– Это такая хрень, которая всех тут поубивает!
– Это я и так знаю. Объясни подробно, что придумал Гроул?
– Этот псих? – удивлённо расширил глаза Виктор, – Он лишь орёт свои бредни про Бутон, и, поверь, мы сами слышали только то, что, должно быть, слышал и ты. Думаю, покойный сэр Боллет успел растрепать…
Честно говоря, я слышал эти глупости и раньше.
– Что это такое? – прокричал я, – Что за Бутон?
– Говорю же, – лениво отстаивал своё сектант, – Падре лишь повторяет один и тот же бред в разных интерпретациях! Без пояснений. А доверчивым членам секты нравится.
– Сектой заправляет не он?
Виктор лишь развёл руками, говоря, мол, понимай, как хочешь, но я ничего не скажу. Думаю, в Сантибе из него всё равно выбьют всю информацию.
– Чего вы добиваетесь? – попёр я напролом.
– А ты не догадываешься? – картинно изумился Виктор, – Сравняем всё с землёй и устроим новые порядки!
Это, если честно, не секрет уже как минут двадцать. Странно, что Виктор позволяет себе такие фривольности под дулом пистолета. Очередной кретин.
– Скажи, кто за всем этим стоит? Назови мне имена! – ради того, чтобы прямо сейчас разобраться с этим делом, я готов применить не только грубость и насилие, но и что-нибудь поинтереснее. Жизнь научила меня изобретательной жестокости, помноженной на магические таланты…
И передо мной не пешка и не наёмник, который может дать лишь имя ни в чём не виноватой высокомерной рыжей женщины. Этот человек имеет вес и значение в секте: он многое знает.
– Я ничего тебе не скажу… – сюсюкаясь, как с младенцем, протянул Виктор.
– Пуль не боишься?
– Нет…
За наглость надо наказывать! Не успел стихнуть ехидный голос сектанта, как ещё одна пуля вырвалась из дула и заглушила своим грохотом речь Виктора. Горячий свинец понёсся вперёд и аккуратно, но очень болезненно царапнул по икре выродка.
С истошным воплем Виктор рухнул на брусчатку и схватился обеими руками за новую рану. На всевозможные условности мне совершенно наплевать, так что я готов калечить дальше лежачего и безоружного.
– Август! – гневно выкрикнул сектант, – Ты больной? Зачем так делать?
– Я же предупредил, что решимости изрешетить тебя у меня хватит, – сказал, как выплюнул я.
– Да я это знаю! Мне твои пули ничего не сделают!
– Проверим?
– Проверим, – добавив в голос стали, прохрипел Виктор.
Я уставился ему прямо в наглые, вызывающие глаза, целясь в район лба… и тут я заметил, что глаза его стали нечеловеческими, чёрными, монотонными. Изменения пошли на веки, стремительно грубеющие и темнеющие. Лицо Виктора начало сильно искажаться и вытягиваться вперёд, разрывая одежду, начало изменяться тело. Из-за спины через специальные прорези в плаще начали выдаваться отростки.
