«Сейчас мы вам покажем!» — Илана сжала в кулаке маленькую ледышку. Окно кабины было открыто. Дотянуться бы ещё до этой статуи! Сколько до неё метров? Десять? Пятнадцать?…
Она дотянулась. Мгновение — и статуя в ледяном шарике. Илана незаметно выбросила ледышку в окно, послав ей в сторону полицейских машин. Фигура ангела рухнула прямо перед ними. А секунду спустя по другую сторону полицейского заслона легла на бок двухэтажная деревянная башенка, где торговали иконами, свечами и нательными крестиками. Сейчас церковная лавка была пуста — видимо, оба продавца ушли на перерыв.
— Помоги нам, Господи, — бормотал бледный как смерть шофёр, сворачивая в Монетный переулок — он тоже вёл к Трансильванской.
Илана знала, что трейлер направляется к дому Мартина. Туда полиция без разрешения прокурора не ворвётся. Кейны покупали «часовню» в кредит и недавно внесли последнюю сумму, так что теперь этот дом их. Это их частная собственность.
Больше трейлер никто не преследовал — ни по земле, ни по воздуху. Машины, поджидавшие его на улице Капитана Флинта, попали в ловушку, но полиция могла послать ещё один наряд. И даже не один. Однако охота прекратилась. Во всяком случае, пока. Возможно, та неведомая сила, которая помогала художникам спасать картины и уходить от погони, внушала чиновникам из ГПУ страх. Впрочем, озадачены были не только они.
— Дорогой, что происходит?! — Ева, выбежав из дома, с плачем кинулась Мартину на шею. — Я только что вернулась из Гента… Включаю телевизор, а там… На Звёздную Площадь движение перекрыто, я — сюда…
— Успокойся, — растерянно бормотал Мартин. — Я и сам ничего не пойму. Надо поскорее разгрузить… Давайте, ребята…
— Я чувствовала, что добром это не кончится, — покачала головой госпожа Гертруда. Она была очень бледна, но в отличие от Евы держала себя в руках. — Телевизионщики уже с ума сходят. Одни кричат, что вам сам Бог помогает, другие — что дьявол… А по мне бы так пусть хоть кто, лишь бы всё обошлось…
— Конечно, Бог, тётушка Гертруда, — заверил её один молодой художник, имени которого Илана не помнила и который тоже участвовал в этой выставке. Несостоявшейся выставке, едва не погибшей под колёсами уборочных машин. — Надеюсь, там показали, как ангел с мечом преградил полиции дорогу и помешал им нас остановить? Будь я проклят, если хоть что-то понимаю, но сила, которая нас защитила, не может быть злой!
— Передали, что один из полицейских при смерти, — сказала Ева. — Он был в машине, когда на неё свалился столб.
— Собаке собачья смерть! — рявкнул шофёр.
— Да что с них взять? Они же приказ выполняли…
— Не хрен служить там, где отдают такие приказы! Он бы спокойненько проехал по тебе и по твоей картине. Некоторым гадам такие приказы по душе! Нравится других топтать!
— Точно-точно! Посмотрел я сегодня на их морды…
— Илана, с тобой всё в порядке?
Она не поняла, кто задал этот вопрос — Ева или госпожа Гертруда. «Часовня» заколебалась в воздухе, оторвалась от земли и куда-то поплыла. Странно… Она ведь не собиралась её поднимать. Наверное, это очень тяжело. Тяжелей, чем статую командора… Статуя тоже почему-то оказалась здесь. Она повисла в воздухе, потом стала медленно падать на Илану вместе со столбом и рекламным щитом, а чёрно-серые фигуры злорадно хихикали, звеня в свои маленькие колокольчики…
Они умолкли лишь тогда, когда надвинулась тьма, поглотившая и картины, и звуки. Какое-то время Илана не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело её налилось такой тяжестью, словно она была статуей — огромной, как бронзовый командор. Время от времени он склонялся над ней, отодвинув плотный чёрный занавес. Потом отдалялся. Она видела на фоне пламенеющего неба его высокую фигуру и гордый профиль — орлиный нос, косматая прядь над выпуклым лбом… Да нет же, это Мартин! Это его вечно всклокоченная шевелюра. Демон, возникающий из огня… Из лиловых сумерек, из тьмы… Колдун, который смешал на своей волшебной палитре цвета и тени, чтобы взмахом кисти вызывать из них всё новые и новые миры…
Иногда из цветного хаоса выплывали лица бабушки, госпожи Гертруды, Тани, Джереми, Ганса… Волосы Ганса сверкали при свете жёлтой лампы, словно бронзовая статуя на площади в лучах полуденного солнца. Он смеялся, повернув к Илане свой бронзовый лик… Нет, он вовсе не смеялся. Он был в гневе. Снова командор…
Ещё больше Илану пугал каменный ангел. Он замахивался на неё своим огромным мечом, но тут появлялся отец Джордж и заслонял её. Лицо у священника было укоризненное.
— Я не хотела никого убивать, — шептала Илана. — Я хотела помочь своим друзьям…
— И тем не менее, его надо похоронить, — строго сказал отец Джордж.
Или командор? Он взял Илану за руку и повёл за катафалком, на котором стоял роскошный гроб.
— Возмездие, возме-е-здие… — протяжно выли под звон множества колокольчиков жуткие гнусавые голоса.
Оглядываясь, Илана видела за собой толпу безликих фигур в чёрном и сером. Ей хотелось убежать, но бронзовые пальцы статуи крепко сжимали её руку.
Командор подвёл её к самому краю могилы, которая оказалась квадратной ямой, зияющей среди покрытых трещинами развороченных плит. Люди в античных масках поставили гроб на землю, и над ним застыла в скорбном молчании стройная женщина в чёрном. Илана едва не задохнулась от гнева, узнав королеву. Изабелла была как всегда прекрасна. Она напоминала закутанную в шелка и бархат мраморную статую. Совершенство, в которое забыли вдохнуть душу.
— Это ты его убила! — крикнула Илана. — Это ты виновата, а не я! Я просто защищала своих друзей, а во всём, что случилось, виновата ты! От тебя только зло! Ты убила даже собственного сына!
Королева ничего не ответила, но взгляд у неё стал таким, каким был, когда она увидела в ледяном шарике отца Джорджа. В прозрачном гробу клубился мерцающий туман. На гладкой, как зеркало, крышке пылала голубым пламенем короткая надпись:
Г А Й
Проснулась она в маленькой гостевой комнате «часовни». Здесь то и дело ночевал кто-нибудь из приятелей Мартина. Впрочем, гостиная Кейнов тоже нередко превращалась в спальню. Иногда Мартин уступал кому-нибудь свою комнату и ночевал в мастерской.
Сегодня гостей тоже хватало — судя по звукам, которые доносились снизу. Илана улыбнулась, услышав знакомые голоса. Давно они тут все не собирались — Мартин готовился к выставке. А сегодня планировали отпраздновать открытие…
— Проснулась, — удовлетворённо констатировала госпожа Гертруда, входя в комнату с кружкой дымящегося отвара. Сразу запахло мёдом и какими-то травами. — Ну-ка выпей… Как ты себя чувствуешь?
