На взгляд Жуги, «надёжной посудине» не помешало бы сменить поизносившиеся части такелажа, подколотить торчащие из обшивки деревянные гвозди-нагели и заново пересмолить борта. Но спорить с Яльмаром он не стал – всё равно особо выбирать не приходилось.
Золтана, как видно, одолевали похожие мысли.
– Смотри не сглазь, – скривился он. – Перегрузишь, так в первый же шторм ко дну пойдёте.
– Не перегружу. Потом, до Англии недалеко, там досками загрузимся, а с досками так просто не потонешь. А ты, Золтан, разве не с нами? – удивился он. – Я думал, вместе поплывём.
– Да я-то бы поплыл, да дела не пускают, – тот вздохнул. – Рука опять же…
Он пошевелил перебинтованными пальцами. Жуга покраснел и отвёл глаза. Ему до сих пор становилось стыдно при воспоминании о той драке. Вдобавок Герта на просьбу травника помочь лишь буркнула угрюмо: «сам ломал, сам и чини», после чего ушла к себе. Ослабевший от потери крови, Жуга как мог срастил поломанные кости, но для окончательного заживления требовался месяц или два. Отправляться в плаванье с такой рукой было делом немыслимым. Похоже, что и Хагг это понимал и не настаивал на своём участии.
– А у ганзейцев руль-то сзади, – чтобы скрыть досаду, как бы невзначай сказал Жуга, критически осматривая кнорр. – Должно быть, этак лучше?
Яльмар пожал плечами.
– Оно конечно сзади, может быть, и лучше, – нехотя признал он. – Но если в шторм сломает, так ведь хрен заменишь. Опять же, если спать на суше, то на берег корабль не вытащишь – сломается. Нет, я уж лучше по старинке, как отцы и деды плавали… Ларс! Ну куда, куда ты бочку катишь?! Упадёт сейчас! А, Хёг вас задери…
Яльмар сбросил плащ и кинулся на помощь грузчику – спасать опасно зависшую над краем пирса бочку, и на время оставил Жугу и Золтана наедине друг с другом.
– Гертруда хочет плыть с тобой.
– Что? – травник вскинулся. – Зачем?
– Понятия не имею, – Хагг пожал плечами. – Но согласись, вам нужен кто-то знающий, а я плыть не могу.
– Но Яльмар никогда не согласится! – запротестовал Жуга. – Женщина на корабле… – он осёкся и потряс головой. – Ох, чёрт… Всё время забываю.
– Вот именно. Гертруда – странное создание, но её помощь вам может пригодиться. Впрочем, не поручусь, что она поплывёт только ради вас.
Жуга ничего не ответил, облокотился о борт корабля. Было холодно, зыбь колыхала льдинки. Над городскими крышами вились дымки. За ночь снег усыпал берега, но к полудню снова потеплело. В небе над городом проглядывало солнышко. Жуга вспотел в своём плаще и вязаной фуфайке, которую ему дал Яльмар. Экипирован для похода травник был из рук вон плохо, викинг покопался в своих запасах, подобрал для травника штаны и сапоги, а свитер снял со своего плеча. «Держи, – сказал он, – у меня ещё есть». Свитер был огромен и висел на Жуге, как на вешалке; на груди его был вывязан узор норвежских рыбаков. «Это рисунок моего рода, – заметив его взгляд, кивнул варяг. – Когда утонешь, люди сразу опознают, кто такой, откуда плыл, и скажут, кому надо». От неожиданности травник не придумал, что на это ответить, и лишь мрачно поблагодарил варяга за заботу.
– Попутчика себе найдёшь… – пробормотал он. Отбросил волосы со лба и полуобернулся к Золтану. – Гертруда ведь была тогда с тобой на сыроварне?
– Была. А при чём тут… А, ты думаешь, Олле говорил про неё?
Жуга кивнул и нахмурился. Воспоминания о сыроварне невольно повлекли за собой мысли о Линоре. Золтан, похоже, заметил это, помедлил и положил здоровую руку ему на плечо.
– Всё ещё думаешь о них?
Воспоминания накатывали, словно волны на опустевший берег. Жуга молчал. Наутро после ночи, когда Линора и Арнольд зашли к ним попрощаться, Жуга направился на сыроварню, и теперь перед глазами у него всё ещё стояло видение разгромленного дома, испятнанные кровью пол и стены (кровь была даже на потолке), раскиданная и поломанная мебель и висящая на одной петле дверь.
– До сих пор не пойму, как это могло произойти, – сказал он. – Почему ты не сказал мне?
Хагг пожал плечами.
– Кто мог знать? И потом, я сам узнал об этом лишь под вечер.
– Там уцелел хоть кто-нибудь?
– Погиб только один, остальные шестеро живы. Думается мне, они напали на Арнольда первыми, а может быть, тот сам затеял драку. Он умер, а потом… Что мы знаем о голоде вампира? Впрочем, мне почему-то кажется, что вряд ли они в ближайшее время выйдут на охоту.
– Она всё время говорила мне про ихний сон, – нахмурился Жуга, – сказала, будто у неё опять всё начинается как в первый раз. Вспоминала какого-то Тобиаса… А я всё не мог понять, зачем она всё это говорит.
– Она уходит. В прошлое. Ей легче без тебя.
– Мне жаль её.
– Мне тоже. Хотя, сказать по-честному, Арнольду не повезло больше – жил себе, ездил из города в город, а тут вдруг эта чёртова игра. Его-то ведь никто не спрашивал, он сам, наверное, не понимал, что с ним творится. И то сказать, зачем ему был нужен Телли и дракон?
– Золтан, – Жуга вдруг обернулся. – Ты умеешь играть в эти ваши… – он прищёлкнул пальцами, – ну, как их…
– В шахматы? Умею. Только вот выигрывать не очень получается. А что?
– Это всегда так нужно, чтобы был размен? Нельзя иначе?
Золтан помолчал.
– Не знаю, – сказал он наконец. – Знаешь, что. Не надо бы их сравнивать с АэнАрдой. В шахматах есть королева или ферзь, это самая сильная фигура. Если его потерял, считай – игра проиграна. Обычно игроки разменивают их, когда проходит середина игры.
– Середина игры… – задумчиво повторил Жуга. – А кто затевает размен?
Хагг посмотрел на травника как-то странно, словно и ему эта мысль пришла в голову только теперь.
– Тот, кому это выгодно… – Хагг будто спохватился и заговорил быстрей. – Только не думай, что вы проигрываете – размен ещё ничего не значит. Ты убрал с доски Линору, а потом… потом кто-то срубил белого воина. Должно быть, пешка – кто-то с сыроварни или кто-нибудь ещё. Не знаю. Я не знаю.
Травник угрюмо кивнул. Взъерошил волосы рукой.
– Как сложно… Яд и пламя, до чего же сложно. И ничего нельзя вернуть?
– Таков закон игры, Жуга, – напомнил Золтан. – Тронул – ходи. Ты не должен расслабляться, пусть даже тебе достался Лис. Воин действует как основная сила, ладья работает на оборону, а лис всегда там, где скоро станет жарко. Орге прав, это ужасно хитрая фигура. В два-три хода он способен полностью изменить ситуацию на доске. Его почти невозможно поймать, он не выходит на прямой удар, он скачет, бьёт из-за угла и через голову… Но чуть ли не каждый третий ход его в итоге оборачивается «вилкой» – тебе всегда придётся выбирать. Помни об этом, и вы победите.
– Но как выбирать из двух зол?
Ответ был короток:
