Слепцы почти полетели к ручью и набросили тонкие и крепкие сети на то место, где скрылся бес. Они умело потянули сети, наполненные визжащими угрями. Но слепцы, ищущие беса среди угрей, ничего не нашли. Бес оттуда исчез.
Несколько слепцов выхватили ножи и прыгнули в воды, которые не были глубоки и не бушевали. Лишь в середине ручья внезапно дно исчезло под ногами. Там ныряли слепцы, и через минуту головы их показались над поверхностью, ловя воздух и отряхивая волосы, кроме одного, который не выплыл.
Поняв, что одного из товарищей нет, слепцы закричали: «Это здесь! Он здесь! Бес здесь! Быстро, сети, пики!» И тут же метнулось в воду еще четырнадцать слепцов, жаждущих убивать. Четверо волокли с собой самую большую сеть и мгновенно исчезли в потоке. Ахав тоже нырнул.
«Это был бой, как в жерле вулкана», – рассказывал потом один из слепцов в шелковом, выстланном коврами дворцовом зале, – воды не были быстрыми, но достаточно сильно тянули. Мы нырнули в бездну. Я щупал руками вокруг. Наткнулся на камни, которые ударили меня, потом наткнулся на угрей, потом на товарищей моих – и мы пожали руки там, в глубине и во всей суматохе. Потом я наткнулся на сеть. Пока не почувствовал под собой бушевание пены, и нырнул туда. Это было месиво угрей, облепивших своего господина. Почти что крикнул «Ура!» Но знал, что и другие воины за мной. Я выхватил свой нож, лезвие которого имело четыре конца на четыре стороны света, и ждал в этом месиве, сколько хватало сил. Угри разбежались. Но те, кто находился сзади меня, набросились, кусая меня мелкими зубами ртами. Я не чувствовал боли, пусть едят меня. Потом разберусь с укусами. Потом буду ощущать боль. Я колол во все стороны. Но почувствовал сбоку, что опускается сеть. Я всплыл, чувствуя, что мне ужасно не хватает воздуха, но, главным образом, потому, что боялся попасть в сеть».
К большому огорчению, и бес не попался в сеть. В этом бою погибло шестеро слепцов, но бес потерял ладонь одной руки. Ахав, который находился в клубке угрей и заколдованных вод, рванулся на поверхность с последней каплей воздуха в легких, и в горячке боя, закричал.
Эхо славы этого крика, будет звучать в следующих поколениях.
И он поднял черную влажную часть руки, из которой текла белая густая кровь, ужасно пахнущая серой.
Так пахнут глубины преисподней.
Ахав плыл к берегу и кричал: «Есть! Есть!» Слепцы тоже кричали, вздымая руки. Ахав еще успел увидеть беса, выбрасывающегося из воды на воздух до пояса, его странную черноту, из которой исходит темный свет. Бес дико кричал от потрясения, боли, унижения, и держал одной рукой другую руку, вернее культю.
«Стрелу!» – крикнул Ахав. И Миха мгновенно выстрелил. Но еще остались угри, и еще осталась в них сила. Стена угрей большой толщины вознеслась над водой, и снова стрела застряла среди угрей, и вместе с падающей стеной упала в воды.
Поздно был посылать еще стрелу. Бес нырнул и снова исчез.
«Тащите сюда бочку», – приказал Ахав голосом полководца. И на берег выкатили бочку, охваченную железными обручами. Он снял с нее деревянную крышку и приказал: «Плотину!»
Командиры рот знали этот план. Извлекли инструменты, и ручей бел перекрыт, и ушел в почву дна. Стена преградили путь водам. Быстро прорыли канал, в конце которого была яма. Два воина трудились в ней и при помощи веревок извлекли оттуда бочку без крышки.
В ней были заколдованные воды. Воды океана с того места, где нет текучих вод. После долгих поисков, нашел библиотекарь в Итиле книгу Атенайоса Минократиса о рыбе «трата». В книге объяснялось, что это за стоячие воды океана, от которых предостерегал раввин, и писал, как их найти. Это были воды, проглатывающие воды. И так получилось, что ручей с шумом влился в бочку, и воды в бочке поглотили те колдовские воды.
По другую сторону плотины воды мелели, и уже показывалось дно, на котором в болоте видны были черепа, и скелеты, и оружие, разбитое, старинное. Не было предела этому ужасу.
«Нет!» – послышался отчаянный крик беса, и тут возникли ряды черепах, огромных болотных черепах. Они набросились на плотину, разрушая ее сильными лапами.
Короткий приказ послал против них воинов-слепцов. Они били черепах и получали удары. Бой был сильным и шумным. На них набросили сеть, рубили топорами, кололи короткими, заточенными острее бритвы, пиками, и горы трупов становились все выше.
Слепцы мужественно сражались, но черепахи все же добрались до стены плотины, и как ее не защищали и не чинили, она рухнула.
В полдень, когда жар становился нестерпимым, одна из черепах пробила отверстие в нижней части плотины, воды вырвались, и нельзя было их остановить.
Слепцы вернулись на берег, залечивая раны и проверяя оружие.
Снова воцарилась тишина. Но это была более глубокая тишина. Ручей замер. Воды остановились и стали еще более прозрачными.
Те, кто мог видеть, приблизились к ручью. Воды говорили. Вначале казалось, что там нет беса вообще. Был виден лишь клубок змей на дне, и под ними, защищенный их телами от смертельных стрел с двойными наконечниками, лежал бес.
«Ахав, – сказал он, – предупреждаю тебя, не продолжай эту войну. Ты все равно не добьешься успеха. Что тебе? Почему ты пытаешься сделать то, что никто в прошлом не сумел сделать – победить меня?»
«Бес, – сказал Ахав, – я уже добился успеха. Никто в прошлом не сумел тебя ранить и отсечь часть твоей руки с ладонью».
Бес взвыл и плюнул: «Переходи ручей и ступай отсюда, тебе все равно не удастся меня убить».
«Выходи ко мне, и мы спокойно поговорим», – сказал Ахав голосом, который не мог скрыть тон продавца некачественным товаром.
«Почему ты думаешь, что сумеешь меня обмануть? – сказал бес. – Я ведь, как ты, знаю, что победы над бесами были результатом обмана. Так загнали гигантского беса обратно в бутылку. Такого дурака. Так одолели восемьдесят ведьм в пещере у Ашкелона. Меня вы не сумеете обмануть. Ишь ты, «выходи ко мне, и мы спокойно поговорим». Прямо так. Разбежался».
«Почему же ты думаешь, что сможешь меня обмануть? – спросил Ахав. – Что означают твои слова «Переходи ручей, и ступай отсюда?» А ведь я знаю, что, перейдя ручей, не смогу вернуться. Поэтому прежде я тебя убью».
«Не серди меня, – сказал бес, – не угрожай мне».
«Я угрожаю тебе», – сказал Ахав, надеясь, что бес рванется из воды, и тут стрела его подсечёт.
Но воды были тихи и недвижны, как мрамор. План оттока части вод ручья был пока отложен, но очень беспокоил беса.
«Страшное дело, добрые мои друзья, – шепнул он угрям и черепахам, – часть руки моей они отсекли, и ручей они могут осушить. Не было у меня еще такого противника, как Ахав. Ничего, сейчас опустится ночь, и во тьме мы совершим свое дело. Мы, исчадия ада. Выходите ночью, черепахи и угри мои, раки и водяные блохи. Подберитесь под покровом тьмы к Ахаву и принесите мне его голову».
