— Может быть, и так, — честно допустила Салина. — И теперь, после твоих слов мне тоже кажется, что такое вполне возможно.
— Если так, то зачем он ее пел? — сердито выкрикнула Лорана.
— Ты думаешь, что он пел о тебе? — спросила Салина.
— А вы так не думаете?
— Я не знаю, — сказала Салина. — Ты же не целительница, мы все это знаем.
Лорана досадливо мотнула головой и принялась ковыряться не слишком послушными пальцами в сбруе Арит'ы.
— А это вы видите? — спросила она, отцепив одну из бляшек и помахав перед носом Салины. — Видите, что здесь изображено? Значок целителя.
Салина от удивления открыла рот.
— Да! — Слезы снова брызнули из глаз Лораны; она повернулась к дракону и принялась цеплять бляшку на место. — И все об этом очень скоро узнают. Так что же они будут думать, а, Салина?
— А что ты себе представляешь?
Лорана перевела дыхание и вытерла слезы со щек.
— Мне кажется, что всадники решат, будто я принесла эту болезнь с собой, — медленно проговорила она.
Салина почувствовала себя так, будто ее с силой ударили в живот. Когда же весь смысл слов Лораны дошел до ее сознания, то у нее подогнулись ноги, и она опустилась на колени.
Если болезнь принесла Лорана, то, значит, именно она виновна в смерти Брет'ы. На мгновение Салина ощутила, как ее охватывает гнев, и, даже не глядя на Лорану, поняла, что он отразился на ее лице. Настолько ей было бы легче, если бы она могла обвинить в своей потере кого-то другого. Но ее дисциплинированный мозг моментально преодолел эмоции, и Салина осознала, что Лоране тоже предстоит потерять своего собственного дракона, и это лишь вопрос времени.
— Мои файры… — продолжала Лорана, почти не владея собой, — я думаю, они заболели. И… — Она умолкла, и ее глаза широко раскрылись, словно от удивления. — Ж'трел и Талит'… они ушли в Промежуток навсегда. — Она громко сглотнула. — Я нисколько не сомневалась в том, что это из-за меня. Я хотела уйти отсюда, но когда я уже уходила, то запечатлела Арит'у. Я же не могла бросить ее… Я не знала, что мне делать!
— Ты права, — ласково сказала Салина, — Ты не могла ее бросить. И, поскольку я была госпожой Вейра в тот момент, когда ты прошла Запечатление, я говорю, что не может быть и речи о том, чтобы ты покинула Вейр. Мы будем разбираться с этой проблемой вместе.
— Из всех тупых, безмозглых, никчемных…
— Не останавливайся, — подбодрил К'тан арфиста, замявшегося было в извержении потока обращенных на самого себя уничижительных эпитетов. — Ты забыл еще «узколобый».
— …Узколобых, слабоумных имбецилов… — Киндан снова замолк, подыскивая слова.
К'тан печально покачал головой.
— Ну что это за арфист, которому приходится лезть в карман за словами, когда они особенно нужны?
— Зачем ты это сделал? — спросил М'тал, присоединяясь к арфисту и целителю.
Киндан глубоко вздохнул и с сожалением покачал головой.
— Как-то само собой получилось, — ответил он. — Кретин! Кретин! Кретин! — Каждое оскорбление в собственный адрес он сопровождал ударом кулака по лбу.
— Как там Лорана? — спросил К'тан у М'тала. — Я заметил, что ты отправил за ней Салину.
— Откуда я знаю? — ответил М'тал, скорчив гримасу.
— Ты мог бы спросить Арит'у, — с надеждой в голосе предложил Киндан.
— Мне так не кажется, — холодно ответил М'тал. Киндан тоже скривился и опустил голову.
— Наверно, мне стоило бы поговорить с Лораной, — сказал он.
— Нет, — сказал, как отрезал, М'тал.
— Ты сегодня устроил вполне достаточно неприятностей, — поддержал бывшего предводителя К'тан.
— Даже и не знаю, как из всего этого выкручиваться, — сказал Киндан, умоляюще взглянув на М'тала.
— Я тоже не знаю, — мрачно ответил М'тал. — Хотя, пожалуй, у тебя есть с чего начать. — Во взгляде Киндана сверкнула надежда, и старый всадник продолжил: — Салина сказала, что, по ее мнению, комнаты предков укрыты за старым обвалом около площадки Рождений.
— Ты хочешь сказать… — начал было К'тан, уставившись в пространство.
М'тал кивнул.
— Та самая куча камней, мимо которой мы пробирались смотреть на яйца, когда были кандидатами.
— Эта куча казалась мне очень опасной, еще когда я был мальчишкой, — признался К'тан. — Я никогда не подходил к ней слишком близко.
Киндан с вызовом взглянул на своих собеседников.
— Раз так, то берем светильники и идем туда, верно?
— Сейчас, ночью? — растерянно спросил К'тан.
— А что, ты можешь предложить время лучше? — вскинулся Киндан. — Сейчас Туллеа как раз занята.
— Будем ждать Салину? — спросил К'тан. М'тал покачал головой.
— Нет, боюсь, что нам придется дожидаться очень долго. Киндан негромко застонал.
В конце концов М'талу и К'тану удалось отговорить его от немедленного начала раскопок, напирая главным образом, на то, что это работа для опытных шахтеров и что Киндану лучше всего будет подумать, к кому им нужно обратиться. И на следующее утро, с рассветом, М'тал, К'тан и Киндан, получив благословение Б'ника, покинули Вейр.
Когда они прибыли в Наталон-кемп, им даже не потребовалось уговаривать Далора отправиться в Бенден на помощь всадникам. К'тан и Киндан возвратились в Бенден, чтобы сделать необходимые приготовления, а М'тал взял на себя перевозку. Едва Киндан успел предупредить Миккалу, что ей придется кормить еще несколько человек, как из середины чаши Вейра, куда только что прибыл дракон, раздался радостный крик.
— Киндан! Это ты? — закричала ослепительно рыжая женщина. Она бросилась к нему бегом, опередив своих спутников, торопливо зашагавших к входу в нижние пещеры. — О, да ты здорово вырос!
Киндан удивленно взглянул на женщину и тут же узнал ее: это была Ренна. Воспоминания о детстве и юности, проведенных в Наталон-кемпе, нахлынули на него. Именно Ренна пришла на смену Киндану на дозорной площадке, когда ему поручили воспитание стража порога, которая в это время взяла себе имя Киек. С тех пор прошло более десяти Оборотов. Ренна, конечно же, стала намного выше ростом и шире в кости, но лицо ее хранило запомнившееся ему выражение спокойствия и сметливости.
Киндан бросился ей навстречу, попал в крепкие объятия и был награжден поцелуями в обе щеки. Поцелуи он незамедлительно вернул.
— Ты отлично выглядишь, — сказала Ренна, немного оттолкнув его, чтобы осмотреть с головы до ног. — Как, устраивает тебя жизнь в Вейре?
Киндан расплылся в улыбке.
— Я помню, много лет назад Нуэлла сказала: я, дескать, знаю, в кого он влюблен.
Ренна покраснела и смущенно рассмеялась. В это время к ним присоединился Далор, ставший главным шахтером Шахты Наталон. Он пожал Киндану руку и с силой хлопнул его железной рукой по спине.
