— Теперь ты моя пара. Но если тебе захочется что-то узнать о Сьюзан, я расскажу всё, что тебя интересует, — ответил он и глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. — Знаешь, когда-то боги высылали неугодных им людей в Атлантиду в надежде, что мы их истребим. Однако некоторые из них выжили. Сьюзан была потомком таких изгнанников. Её сородичам удавалось очень хорошо её скрывать, пока она была ребенком. Но вампиры чуют человеческую кровь, как никто другой. Она зовёт нас, её вкус, её сладость. Хотя ничто не может сравниться с твоей, — поспешил он заверить амазонку.
Делайла свернулась калачиком у него в объятьях и внимательно слушала.
— Я и мои люди почуяли её, — продолжил мужчина и с облегчением подумал, что разговоры о прошлом больше не приносят прежней мучительной боли, не бередят былых ран. — Я собирался держать её в цепях в своей комнате, чтобы пить из неё, когда пожелаю. Понимаешь, тогда были другие времена. Более жестокие. Однако со временем я полюбил её улыбку, привязался к её нежной натуре. Она… смягчила меня. Очень скоро она перестала осыпать меня проклятьями за то, что я держал её пленницей. И… в общем, всё само собой произошло. Мы провели два чудесных года вместе. Когда напали драконы, она вот-вот должна была родить ребенка. Они убили их обоих, Сьюзан и нашу не родившуюся дочь.
— Ты знал, что ребенок был девочкой?
Лайел кивнул.
— Мы собирались назвать ее Бьянка.
— Мне так жаль, Лайел. Правда. Очень жаль. Мне так больно за тебя. Если бы я могла, то вернула бы тебе всё, что ты потерял.
«О, нет. Только не это».
— Я уже говорил, мне нужна только ты и никто другой, Делайла. Ты, а не Сьюзан. Расскажи-ка мне теперь о своём драконе, — добавил вампир, пока девушка не принялась протестовать.
— О Ворике?
«Ворик», — вампир повторил это имя несколько раз про себя, прежде чем кивнуть.
— Я слышал о нём. Сильный, свирепый. Сердцеед, насколько мне известно.
— О, да. Первоклассный сердцеед. Тогда я была готова поддаться обаянию. Знаешь, мне всегда хотелось такой любви, за которую можно умереть. В таком желании для женщины нет ничего необычного, но только не для амазонок. Когда он выказал мне своё внимание, я решила, что именно такой любовью он и полюбит меня. Но я ошиблась. Он переспал со мной и ушёл, бросив навсегда.
— Хочешь, я убью его?
— Нет, — усмехнулась Делайла. — Я и так его наказала. Несколько недель спустя наша армия направилась в очередной военный поход. Когда мы проходили маршем через земли драконов, я позаботилась, чтобы каждая женщина в их владениях узнала о его… маленьком недостатке.
Лайел расхохотался.
— Вот это моя амазонка, — прогремел он сквозь смех.
Её тёплая ответная улыбка согревала его изнутри. Однако её сияние довольно быстро померкло.
— Я рада, что мы оба можем вот так говорить о нашем прошлом. Ты думаешь… Что если… ты бы хотел ещё одного ребенка, Лайел?
Слёзы внезапно обожгли глаза Лайела. Он взял её лицо в ладони и, преодолевая огромный комок в горле, зашептал:
— С тобой я хочу много детей, столько, сколько мы сможем сделать.
— Я тоже, — улыбнулась она и запечатлела поцелуй на губах мужчины, обернувшись в удерживающих её объятьях. — Я хочу тебя, Лайел, безумно хочу. Сейчас и всегда.
Он думал, что уже не услышит этих волшебных слов. Радости вампира не было предела. И горячее желание начало закипать внутри.
— У нас не так много времени, любимая. Нужно многое сделать. Мы не можем позволить Тагарту и Бродерику добраться до монстра раньше нас. Чем бы это чудовище ни оказалось — устрашающим животным, каким другим загадочным существом, или чем бы то ни было ещё.
— Сейчас темно. Они не рискнут сражаться с неизведанным в темноте. И ты мне действительно нужен. Пожалуйста. Не заставляй меня умолять. Не заставляй меня…
Лайел мягко приземлился и, сдерживая пожар, пылавший внутри его тела и кружащий ему голову, едва ли не сводящий с ума, нежно поцеловал свою любимую. Он едва не потерял её. И, вероятно, потеряет снова, когда с первыми лучами солнца чувства вновь покинут её. Лаская языком жаркий нежный рот, вампир сорвал с амазонки кожаный топ и отбросил в сторону. За топом последовала коротенькая юбка, и Делайла осталась полностью обнаженной. Вампир отлично видел в темноте и упивался открывшимся зрелищем. Склонившись, он лизнул татуировки, которые так обожал. И решил, что станет делать это снова и снова.
— Лайел! — выдохнула девушка, возвращая его к реальности, проясняя мысли, затуманившиеся от вожделения. Лайел тряхнул головой и набросился на её груди, заскользив языком по упругим розовым ягодкам её сосков. Делайла застонала и начала извиваться в его руках, двигая бёдрами.
— Ты заставляешь меня всю гореть, — пробормотала она, задыхаясь.
— Я весь только твой и больше ничей.
— Мой, только мой, — согласилась девушка. — Я люблю тебя.
— О, боги, Делайла, — как же сладостны были эти слова. Они определили весь остаток его жизни, потому что изменили его, превратили Лайела из чудовища в человека.
Вампир покрывал лицо возлюбленной бесчисленными поцелуями, чуть прикусывал нежную кожу, тут же зализывая малейшую боль, которую мог причинить, а его пальцы без устали исследовали её тело, пока, наконец, не погрузились в горячую влажность лона.
Она вскрикнула и выгнулась в ответ.
— Люблю тебя, — выдохнул Лайел, вводя третий палец внутрь неё.
Это было последней каплей. Внутренние стенки сомкнулись вокруг пальцев мужчины, затягивая их ещё глубже. Рука стала влажной, горячей и скользкой, а он без устали двигал ею внутрь и наружу, доводя девушку до безумия.
— Вот так, да. Отдайся мне вся!
— Ещё, — взмолилась она, задыхаясь. Пальцы амазонки вцепились в его спину с такой силой, что отметины, оставляемые ими, ещё неделю точно останутся на теле в виде синяков. — Не останавливайся!
— С удовольствием, но у меня есть идея получше, — прошептал Лайел, целуя её, и Делайла распахнула глаза. Их одинаково пылающие жгучим желанием взгляды встретились. Должно быть, она увидела в его глазах всю силу мучительного желания и то, каких безумных усилий ему стоило сдерживаться до сих пор. Девушка вскинулась, не раздумывая, толкнула его на спину, сорвала штаны и оседлала.
Выгнувшись, она направила головку его внушительного члена к желанному входу. Синие волосы разметались и укрыли их лазурным покрывалом. Лайел поднял дрожащие руки и заключил любимое лицо в ладони, нежно поглаживая пальцами покрывшуюся испариной кожу девушки.
— У тебя изрезаны все руки, — сказал она обеспокоенно и провела пальчиком над его бровями.
