Знаю, что маги делят нежить на два класса: обычную и проклятую. Последняя, как правило, продукт их собственного колдовства. Так вот, вампиры явно относятся к последней категории. Эх, найти бы того гада, который додумался так поколдовать над людьми... и самого, как бабочку, осиновым колом пришпилить!
Вампиры один за другим выскальзывали на улицу, надвинув капюшоны плащей по самый нос. Так, чтобы случайные прохожие не распознали в них нежить с первого же взгляда.
Союзнички кусачие... чтоб у вас клыки повыпадали!
Хоть придраться к поступкам Андру я не мог, мнение по поводу кровососов у меня пока не изменилось – давил и буду давить. Да, союзники, но лишь временные! Ну не могу я забыть, каким способом они пропитание себе добывают! Вот и сейчас, сколько еще прибавится в их рядах? И будут ли обращенные столь же послушны, как остальные люди князя? Даже если и будут, дело-то не в послушании, а... Эх!
Когда рассуждения зашли в тупик, пришлось отправить их... подальше, до поры до времени. Остаться сейчас без поддержки кровососов все равно, что добровольно отдаться в руки заговорщиков. Судя по всему, размах у моих врагов нешуточный, да и бед они принесут не меньше вампиров, а то и больше.
Закрыв за упырями дверь, мы с Лаланном забаррикадировали заодно и ту, что вела в подземелье. А Агаи дополнительно запечатал ее заклинанием. Простеньким – по типу тех, что ставят в своих жилищах состоятельные горожане, усилив лишь "контролькой" – звоночком на чужую магию. Так, на всякий случай, если вдруг не повезет.
Пока мы блокировали выходы, женщины успели организовать обед. За время наших блужданий по лабиринту не одни вампиры проголодались. У нас самих желудки скручивало в клубок. Этот осклизлый монстр высосал все силы, даже не прикоснувшись! Представляю, что бы случилось, доберись он до нас...
Но еще больше, чем есть, хотелось спать. Особенно это было заметно по Морре. Эрхена постоянно теребила девочку, пытаясь заставить ее сначала проглотить хотя бы лепешку. В итоге малышка так и заснула с куском хлеба в одной руке, с яблоком в другой, притом надкусанный кусочек вывалился у нее изо рта, так и не дойдя до желудка.
Эрхена постелила девочке прямо на столе мой плащ, уложила, пристроилась рядом и отключилась в одну секунду. Служанка заснула в углу, устроившись на куче мягких опилок. Сирин умудрился заснуть стоя, привалившись к косяку. Я растолкал его и отправил спать на пол. И только Рис крепился из последних сил. Его пришлось уговаривать с боем, пообещав разбудить при малейшей опасности или даже подозрении на нее. Я тоже чувствовал себя не лучшим образом, но тут уж делать нечего, придется потерпеть. Мне досталось меньше, чем остальным.
Устроившись на стуле, я привычно провел рукой по волосам и скривился, наткнувшись руками на гребень – морок он и есть морок. Пусть внешне выгляжу как человек, но стоит коснуться тела, и вспоминаешь про истинный облик.
Демоны раздери этих крылатых гадов с их интригами!
Далекое будущее снова нависло над головой грозовой тучей.
Ей богу, если ничего не получится, пойду, построю избушку по соседству с Унном и буду в ней жить. И Морру прихвачу с собой, а из крокутов сделаю сторожевых псов. Если у ходячего трупа это получилось, то мне тем более удастся. И там, в Пустоши, меня ни одна зараза не достанет.
Стоило мне призадуматься, как в дверь осторожно стукнули – с охоты вернулся Андру. Его щеки порозовели, а из глаз пропал лихорадочный блеск.
Я, глянув на сытую нежить, не удержался и высказался:
– Ну и сколько прибавилось кандидатов на осину?
Андру одарил меня поистине королевским взглядом и показал палец. Не в том смысле, что послал подальше... просто выставил на обозрение стальное кольцо с ногтем. Похожее на то, которое надевал Рис во время игры на лютне. С небольшой разницей – при нажатии из него выдвигалась маленькая и острая пластина.
– Моими людьми становятся только по доброй воле. Доказав свою преданность, – сухо пояснил князь. – Остальные просто делятся небольшой толикой своей крови. И не умирают после этого. Я сторонник цивилизованного подхода к решению даже самых сложных проблем. Чего и вам, Дюс, рекомендую придерживаться, – закончил Андру, одарив меня снисходительным взглядом трехсотлетнего мудреца.
Эдхед то... Дожил. Вампир меня учит.
Однако возразить князю было нечего, и я обошелся тем, что недоверчиво хмыкнул в ответ – мол, мало ли кто и какие небылицы про себя рассказывает. Князь на такое неверие даже бровью не повел, видно, счел ниже своего достоинства что-то доказывать. И хотя нравоучение нежити задело довольно глубоко, привычки спорить за мной не водилось, поэтому продолжения разговора не последовало бы... если бы не Рис.
Вот ведь... и говорили мы тихо, и, если судить по глубокому ровному дыханию, к моменту возвращения князя Лаланн уже успел заснуть... Тем не менее, почти сразу же за спиной прозвучал сдавленный от гнева голос:
– Тогда не подскажете, сударь, откуда берутся стаи ваших сородичей, плодящие нежить в наших городах? Сородичей, которые не щадят никого, вплоть до детей, зная, что у тех нет шанса даже на загробное существование?!
Рис правду сказал. Дети лет до четырнадцати-шестнадцати после укусов всегда умирали. На всеобщее счастье. Не то что бы на детей-вампиров у людей рука не поднялась – нежить, она в любом виде нежить, просто сложно ждать подвоха от существа с обликом беззащитного малыша.
Я заметил, как слегка напрягся князь, готовясь отразить нападение, и поспешно перевел взгляд на милитес. Рис вцепился в рукоять клинка с такой силой, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
Не любил мой земляк кровососов, ох как не любил! В принципе, было за что. Хотя мне кажется, что свои претензии ему было бы уместнее предъявить Фириту.
Назревающая драка в рядах нашего маленького отряда радовать не могла, и я решительно заслонил вампира:
– Остынь, Рис!
Заслонил чисто символически, на самом деле защищать требовалось не Андру. Я не питал иллюзий по поводу того, кто выиграет в поединке, просто хотел дать понять, что в данной ситуации не на стороне человека. Лаланн расценил мой поступок правильно: нахмурился, но руку с навершия меча убрал.
Однако конфликт погасить не удалось – теперь в разговор вступил правитель нежити.
– Позвольте, Дюс. Мне хотелось бы прояснить ситуацию до конца, – спокойно, но непреклонно заявил он. – Похоже, меня и моих людей обвиняют в детоубийстве?
Я многоэтажно выругался про себя – теперь без драки не обойтись! Если дворянин дает понять, что задета честь, дело заканчивается вызовом.
