– Изви… – Альфред поймал убийственный взляд Эпло, подавился и умолк.
– Давай я сам угадаю, – мрачно предложил Эпло. – Сегодня Совет соберется, чтобы решить, что с нами делить. Так?
Альфред кивнул. Вернувшись на свою кровать, он сел и сложил руки на коленях.
– Ну и что они могут сделать с тобой? Надрать уши? Взять слово, что ты будешь хорошим мальчиком и не станешь больше водиться с этим гадким патрином?
Эпло хотел пошутить. Но Альфред не засмеялся.
– Не знаю, – тихо, испуганно ответил он. – Видишь ли, однажды я подслушал Самаха, и он говорил…
– Тсс! – Эпло насторожился и сел. За дверью послышалось пение. Пела женщина. Горевшие на двери руны поблекли и исчезли.
– Это Ола! – просиял Альфред.
Сартан преобразился. Вечно сутулые плечи распрямились, и он оказался почти что величавым. Дверь отворилась, и женщина вошла, пропустив перед собой двух меншей.
– Эпло! – воскликнула Грюндли и, прежде чем патрин успел сообразить, что происходит, кинулась и повисла на нем.
– Элэйк умерла! – рыдала гномиа. – Я не хотела! Это я виновата!
– Ну что ты, что ты, – сказал Эпло, неловко поглаживая гномиху по широкой спине. Она зарыдала еще сильнее.
Эпло слегка встряхнул ее.
– Грюндли, послушай меня. Гномиха постепенно затихла.
– То, что вы устроили, было очень опасно и очень глупо, – строго сказал Эпло. – Вы поступили нехорошо. Вам не стоило там появляться. Но это случилось, и изменить ничего нельзя. Элэйк была принцессой и умерла за свой народ, Грюндли. За свой, – патрин взглянул на сартана, – и может, и за другие народы.
Вошедшая с меншами женщина закрыла лицо руками и отвернулась. Альфред нерешительно приблизился к женщине, и его рука по собственному усмотрению двинулась обнять и утешить Олу. Потом рука заколебалась и вернулась обратно.
«Придурок! – подумал Эпло. – Даже влюбиться нормально не может».
Грюндли засопела.
– А ну прекрати, – грубовато сказал Эпло, – Брось сейчас же. Глянь, ты даже моего пса расстроила.
Принявший все это близко к сердцу пес присоединил свои завывания к рыданиям гномихи. Грюндли вытерла слезы и попыталась улыбнуться.
– Как вы себя чувствуете, сударь? – спросил Девон, присаживаясь на край кровати.
– Мне уже лучше, – сказал Эплю. – Могу поспорить, вам тоже,
– Да, сударь, – ответил эльф.
Он выглядел бледным и несчастным. Тяжелые испытания оставили на нем свой след. Но кроме того, он выглядел более уверенным. Он познал свои силы.
И не он один.
– Мы должны тебе сказать! – Грюндли дернула Эпло за мокрый рукав.
– Да, это очень важно, – добавил Девон.
Менши посмотрели друг на друга, потом на сартанов – на Альфреда и Женщину, которую тот назвал Олой.
– Да-да, я понимаю, вы хотите побыть одни. Сейчас мы выйдем. – Альфред двинулся к двери.
Женщина улыбнулась и прикоснулась к его руке.
– Боюсь, это невозможно, – она многозначительно посмотрела на дверь. Руны не горели, но за дверью слышны были шаги охраны.
Альфред как-то сжался.
– Да, вы правы, – тихо сказал он. – Я не подумал. Мы сядем здесь и не будем слушать. Обещаем. Он сел и похлопал по кровати рядом с собой.
– Садитесь, пожалуйста.
Женщина посмотрела на кровать, потом на Альфреда и зарделась. Эпло невольно вспомнил Элэйк – она вела себя точно так же.
Альфред как-то особенно густо покраснел и вскочил.
– Я не имел в виду… Конечно же, я не хотел… Что вы должны были подумать? Стульев нет. Я только хотел…
– Да, благодарю вас, – тихо ответила Ола и присела на краешек кровати.
Альфред уселся как можно дальше от нее и уставился на свои башмаки.
Нетерпеливо наблюдавшая за всем этим Грюндли ухватила Эпло за руку и оттащила в угол подальше от сартанов. Девон последовал за ними. Непривычно серьезные, они принялись шепотом рассказывать свою историю.
Это непросто – находиться в одной комнате с тремя оживленно спорящими собеседниками и не слушать, о чем они говорят, но сартанам это удалось. Ни тот, ни другая не услышали ни слова – им было не до того, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг.
Ола вздохнула. Она нервно сжимала руки и поминутно взглядывала на Альфреда, словно никак не могла решиться что-то сказать ему.
Альфред почувствовал ее напряжение, и ему захотелось узнать, в чем дело. Его осенило.
– Совет. Он заседает сейчас, да?
– Да, – беззвучно ответила Ола.
– Вы… вы не там?
Она хотела что-то сказать, но лишь качнула головой.
– Нет, – ответила Ола, секунду помедлив. Подняв голову, она произнесла уже более твердо:
– Я не там. Я вышла из Совета.
Альфред разинул рот от изумления. Насколько ему было известно, такого не бывало еще ни разу. Никому такое даже в голову не приходило.
– Это… из-за меня? – робко спросий Альфред.
– Да. Из-за вас. Из-за него, – Ола посмотрела на патрина. Из-за них, – она перевела взгляд на меншей.
– Но что… Но как Самах?..
– Он был в ярости. На самом деле, – с улыбкой добавила Ола, – мое дело теперь будет разбираться вместе с вашим и с делом этого патрина.
– Нет! – испугался Альфред. – Он не смеет! Я не позволю вам…
– Тсс! – Ола прикоснулась к его губам. – Все правильно. – Она взяла Альфреда за руку – такую неуклюжую, худую, слишком большую руку. – Вы многому научили меня. Научили не бояться. Что бы они ни сделали с нами, я больше не боюсь.
– Но что Самах хочет сделать? – Альфред сжал ее руку – Дорогая, что случилось с остальными? С теми из нашего народа, кто еще давным-давно обнаружил правду?
Ола повернулась к Альфреду и твердо встретила его взгляд.
– Самах бросил их в Лабиринт.
Глава 33. СУРУНАН. ЧЕЛЕСТРА
– Эпло, мы слышали, о чем говорили змеи-драконы, – настойчиво сказала Грюндли; видно было, что даже само воспоминание об этой пугает ее. – Они сказали, что все это хитрость и они сделают так, чтобы наши народы убивали друг друга, а тебя они возьмут в плен и отдадут…
– Вашему повелителю, – вмешался Девон. – Змеи-драконы намеревались отдать вас вашему повелителю и сказать ему, что вы предатель. Мы сами слышали.
– Мы правда слышали! – настаивала Грюндли. Нахмурившийся патрин внимательно слушал их, но ничего не отвечал.
– Ведь вы же верите нам, правда? – спросил Девон.
– Верю.
Услышав в его голосе уверенность, друзья успокоились. А Эпло словно снова услышал слева змея: «Хаос – вот суть нашей жизни. Смерть – вот наша пища».
На Абаррахе он обнаружил доказательства существования благой высшей силы. Похоже, что здесь, на Челестре, он столкнулся с ее противоположностью.
Эпло забеспокоился, не слышал ли этого Альфред, и оглянулся. Видимо, нет. Он сидел с таким видом, словно получил стрелу в сердце.
