пустил пламя по венам. Десария заглянула в прошлое, прожила его последние мгновения…
— И?
— И хорошо, что рядом с ней был Феш! — рявкнула вагранийка. — У нее руки теперь в волдырях от ожогов! Но она сказала, что Демос был в отчаянии. Думал, что больше никого не осталось. Не знал, что Феш успел добраться. Думал, что все потерял и просто решил забрать с собой побольше врагов. Не хотел умирать просто так и… — голос Артанны сорвался. — И знаешь, что было дальше. Если бы я знала, кто он, я бы попыталась ему помочь. Но… А дочери своей запрети читать покойников. С ума же сойдет.
Медяк в растерянности взирал на вагранийку.
— Как такое возможно? Как все это вообще стало возможным?
Артанна метнула на него гневный взгляд.
— Как возможно, что Десари видит прошлое и настоящее чужими глазами на расстоянии многих лиг? Как возможно, что нас с Фешем не берет ни одно колдовство? Как ты умеешь отводить людям глаза в нужный момент? Я не знаю, Симуз. — Она спрятала лицо в ладонях и глухо, но уж куда спокойнее добавила. — Я просто хочу, чтобы все это наконец закончилось. С меня хватит.
Симуз подошел к ней и обнял ее одной рукой.
— Ждать осталось не так и долго. Вернется императрица, казнит Волдхарда… Как он, к слову?
— До суда доживет. Наверное. Половина дворца уцелела, его поместили туда.
— Ты разговаривала с ним?
— Нет.
— И не будешь?
— Не уверена, что нам есть о чем разговаривать. Злорадствовать я не стану, а жалости он не заслужил. — Артанна вывернулась из объятий. — Иди отдыхать. Я прослежу за работами.
* * *
Грегор медленно повернул голову на звук отпирающегося замка.
— У нас немного времени, — проговорил за дверью тонкий женский голос. — Если отец узнает, что мы сюда ходили, поднимется крик.
В комнату без окон, что отныне стала его темницей, вошли двое — брат Аристид и юная девица, явно южных кровей.
— Здравствуйте, ваше величество, — поприветствовал монах и прошел вглубь помещения. — Я хочу представить вам Магистрессу Десарию из эннийского Дома Флавиес. Она приходится родней императору.
— Почему ты на свободе? — хрипло прорычал Грегор. — Заключил сделку? Предал меня?
— Можно и так сказать, — слабо улыбнулся Аристид. — Но вас я не предавал.
Девица по имени Десария обошла комнату по кругу, вертя хорошенькой головкой по сторонам.
— Здесь слишком холодно, — сказала она и кивнула на Грегора. — Распоряжусь принести больше одеял.
— Чтобы подлечить меня к казни? — съязвил хайлигландец.
Аристид уселся на кровать подле его ног.
— Как вы себя чувствуете?
— Как проигравший, — отрезал Грегор и, приподнявшись на подушках, мертвой хваткой вцепился в руку монаха. — Что он устроил тогда на площади? Почему вы не предупредили, что Демос был колдуном?
— Поторопимся, — напомнила Магистресса. — Говорите все ему сейчас. Другой возможности не будет.
Девушка прислонилась спиной к двери, словно это могло задержать желавших войти.
— Зачем вы здесь? — спросил Грегор.
— Вы почти дошли до самого конца и исполнили предназначенное. Вы заслуживаете знать.
— Что знать?
— Ради чего половину материка пришлось низвергнуть в хаос, — ответил Аристид.
Эта его вечная безмятежная улыбка взбесила Волдхарда. Он проиграл, он стал калекой. Он не дошел до конца, что бы этот проклятый монах сейчас ни говорил. Ему было больно, сукровица сочилась из половины его тела. Он с трудом заставлял себя говорить и почти не мог отвлечься от боли. Волдыри зудели и горели огнем. А чертов Аристид не просто не попал под стражу, но еще и рясу переодел на чистенькую. Но Грегора он провести не мог. Они были сообщниками, они вместе совершили все это. И сколько чистых ряс ни надень, а крови тысяч людей это не смоет.
Грегор попытался сказать ему об этом, но вместо слов из обожженного горла вырвался лишь хрип.
— Лежите спокойно, ваше величество. — Аристид опустил прохладные пальцы на его лоб. — У вас жар. Просто слушайте меня. И, быть может, поймете. Впрочем, я не особенно на это рассчитываю. То, что в свое время сподвигло вас выступить войной на Эклузум, сейчас помешает вам понять истинный смысл этой затеи. Итак, я начну с самого начала. Я убил вашу первую жену.
— Нет…
— Я вонзил кинжал в леди Ириталь во время той грозы.
Грегор дернулся вперед, позабыв о боли. Тяжелая, словно каменная плита, рука Аристида легла ему на грудь.
— Не стоит, ваше величество. Все, что требовалось, вы уже сделали. Отныне ваш удел — слушать.
— Зачем? — прохрипел король. — Ее-то зачем?
— Мне нужен был ваш гнев. Я видел, что вы были готовы отказаться от конфликта. Видел, что вы склонялись в пользу мирной жизни с возлюбленной женщиной. Но вы были нужны как воин и символ новой эпохи. Грегор Волдхард должен был уничтожить Эклузум, расчистить путь к будущему, о котором никто в империи не мог и помыслить. Помехи пришлось отсечь.
— И все это…
— Я наблюдал за вами с того самого момента, как вы стали герцогом Хайлигланда, — признался Аристид. — Я выбрал вас не только потому, что в ваших руках была власть. Нет, ваше величество. Вы воспитывались при Ордене, служили братом-протектором. Вы лично видели, что церковь стала мешать большим делам. Моей задачей было взрастить побеги ваших сомнений и направить ваш меч куда следовало.
— Вы говорили, что я избран самим Хранителем…
Аристид широко улыбнулся.
— Он и есть Хранитель, — сказала девушка и направилась к Волдхарду. — Позвольте взять вас за руку. Проще показать, чем рассказывать. Вы сами все увидите и осознаете.
— Так мы не договаривались, — нахмурился монах, глядя на Магистрессу.
Девушка твердо выдержала его гнев.
— Он заслужил знать все, — ответила она и подошла к Грегору. Король всмотрелся в ее миловидное лицо, и оно показалось ему отчасти знакомым.
— Мы раньше встречались? — тихо спросил он.
— Вы знаете моего отца. Тогда он звался Джертом-эннийцем. Это долгая история. — Десария бережно взяла его обожженную руку в свои ладони. Грегор заметил, что и ее пальцы покрывали волдыри. — Я никогда прежде не делала этого, но не бойтесь. Это не причинит вреда. Просто закройте глаза и идите на мой голос.
— Мы так не договаривались! — снова возразил Аристид.
— Заткнись! — неожиданно грубо ответила девица. — Он больше не принадлежит тебе. Если хочешь, чтобы я продолжила твое дело, дай мне свободу и не испытывай мою силу.
Монах покорно отошел.
— Только ради нашего уговора, — сказал он.
Грегор закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Пальцы Магистрессы были поначалу холодными, но вдруг он почувствовал тепло. Волна покоя потянулась от руки Десарии к нему, охватила поначалу всю его кисть, затем плечо, потекла
