— Ну что за невезение, — вздохнула эльфийка, — почти все мои знакомые об этой битве помнят, а я на каких-то два века опоздала с рождением… Постой… Ты говоришь — шпионы докладывали. Почему же вы не воспользовались ослаблением Упокоителей, чтобы добить их? Это же ваши злейшие враги, а тогда был очень удобный момент…
— Потому что наша цель — выживание, а не уничтожение. И потому, что время работало на нас. Силы Багровых Огней растут во время войн, наши — в периоды мира. Еще бы хоть пять сотен лет без войн — и мы бы их окончательно задавили. И тут так некстати приперся Судия…
— Ну, не знаю, по-моему — как раз кстати. За полтысячи лет я бы со скуки сдохла. Или допустила ошибку и дала кому-нибудь себя прирезать — не на Арене, так ночью в постели. А так можно хорошо повеселиться напоследок, пока еще магия действует…
— Мы корабль-то забирать будем? — прервал ее мечтания вампир.
— Будем, будем. Только говори со мной потише и понежнее. Я наложила походный вариант Сферы Безмолвия, но у тебя же по лицу все видно. Раб, который огрызается на свою госпожу, выглядит немного подозрительно, не находишь?
— Верно, извини, хозяйка. Мне и глаза опустить, как понимаю?
— На меня прямо не смотри, а на остальных — сколько угодно. Ты же не бытовой раб, ты раб-телохранитель, мое персональное чудовище. Соответственно, должен показывать всем своим видом — если бы меня рядом не было, ты бы их всех немедленно поубивал.
— А, вот оно что! Ну, это с превеликим удовольствием! — Зерт огляделся, ища подходящую мишень. Долго высматривать не пришлось — двое подростков на противоположной стороне улицы с презрением поглядывали на эльфийку в инвалидном кресле и практически открыто (чуть понизив голоса) обсуждали, удастся ли взять за нее хороший выкуп, и если нет — что можно будет сделать с калекой перед тем, как убить.
Конечно, нападать эти пацаны будут не сами — они всего лишь наводчики для сильной и умелой банды. Воскреситель ласково улыбнулся им во всю пасть, включив на полную мощность обаяние. Хилая защита юнцов не выдержала, и гипнотическая сила шестисотлетнего кровососа проехалась по мозгам асфальтовым катком. В течение пары секунд, которые растянулись для них в вечность, они тонули в горящих алых зрачках, больше всего на свете желая отдать вампиру свою кровь, до последней капли… А потом гипноз ушел, и мальчишки осознали, что стоят лицом к лицу со смертью. Не с той, романтико-героической, о которой мечтает всякий дроу, а с ничтожной смертью пищи — о которой забывают через миг после завершения трапезы. Впрочем, еда даже не умирает. Она просто заканчивается.
С трудом подавив рвущийся наружу крик, мальчишки ринулись прочь по улице. Зерт даже не замедлил шага. Назиль, наблюдавшая эту сценку, довольно рассмеялась:
— А ты быстро понял смысл. Я бы их просто убила… но так гораздо красивее.
— Для меня важно, что так надежнее. За убитых банда стала бы мстить, а напуганные до потери штанов юнцы постараются побыстрее выбросить эту встречу из головы.
— Ну вот, — фыркнула дроу. — Всю романтику испортил. Холодный и расчетливый эмиссар, что с тебя взять… А я уж понадеялась, что ты хотел доставить мне удовольствие.
— Одно другому не мешает, моя госпожа. Разве вы недовольны?
— Мерзавец… Как только окажемся на яхте — возьму трос и поколочу тебя как следует.
— Всегда к вашим услугам, — галантно поклонился вампир, едва сдерживая смех. С тем же успехом хрупкая эльфийка могла пригрозить забить его до смерти травинкой или волоском.
В порту их уже ожидал танцующий на волнах маленький кораблик — десятиметровый корпус в форме кинжала из черного стекла, с палубой черного же дерева и парусами из паутины. Эти паруса ловили не обычный ветер — рулевой маг наполнял их чистой стихией Воздуха, после чего судно устремлялось вперед с фантастической скоростью. Если ведущему хватало мастерства и силы удерживать поток, то разогнавшись до определенной скорости, яхта могла выпустить узкие стреловидные крылья и оторваться от воды, даже не используя левитацию. Этот класс кораблей так и называли — «летучими рыбками». Говорили, что при таране с воздуха они могут рассечь обычное судно на две половинки, а сами не получить ни царапины. Они бы стали основной ударной силой Внутреннего Кольца, если бы не любовь дроу к комфорту, который невозможно обеспечить на таком крошечном суденышке. К тому же, хотя все взрослые темные эльфы обладали базовыми мореходными навыками, до взлетной быстроты разогнать яхту мог лишь один из двадцати рулевых, а такие мастера обычно работали на линкорах.
Но даже скромные двести километров в час на воздушной подушке, которые выдала Назиль, покинув гавань, вызвали у вампира шок. Нет, конечно, на гравесе и быстрее можно. Но насекомое несет всего одного пассажира, даже рюкзак на спине всадника существенно замедляет его полет. Тогда как в трюме яхты можно было сложить несколько тонн — и это почти не скажется на ее мореходных качествах.
— И долго ты можешь держать такую скорость? — спросил он, зачарованно наблюдая за несущимися внизу волнами.
— Дней шесть, потом усну. Но это скука смертная, я буду так гнать, только если на хвост враги сядут… или хотя бы если что-то очень нужное впереди. Обычно я предпочитаю делать передышку каждые четыре часа. Ну… поскольку мы торопимся, можно дойти до берегов Твердыни без пауз, за сутки. Километров за двести от берега ляжем в дрейф, я отосплюсь, а на следующее утро уже будем высаживаться.
Зерт присел на корточки рядом с ее креслом.
— Не хочу тебя обидеть, но… Ты не преувеличиваешь свои силы? Целители сделали многое, но все же твое тело сейчас не то, что раньше, малышка. Совсем незачем ТАК спешить, я рассчитывал, что плавание займет дней десять…
— Иди ты… в трюм! — безапелляционно отрезала эльфийка. — Может, я и обрубок, но с колдовскими силами это никак не связано! Голова пока на месте, а энергию мне дает Мох.
— Как знаешь, — вампир бережно провел рукой по ее волосам. Назиль невольно ощутила прилив благодарности, и судно тут же слегка качнулось, теряя скорость.
— Не отвлекай! А то вообще на дне окажемся! Хочешь переспать — так и скажи, а не лезь к рулевому во время движения! Я, в принципе, не против, только давай через несколько часов, когда доплывем, ладно? — за грубостью и цинизмом она попыталась скрыть непроизвольную нежность… Уж не начинает ли она влюбляться в этого кровососа?
У Зерта просто челюсть отвисла. Он вернулся на корму и снова задумчиво уставился на кипящие волны. И минуты три собирался с мыслями, прежде чем заговорить:
