В ранних сумерках, когда догорающее солнце разливалось на западных равнинах багровыми и алыми красками, они наконец увидели Тирсис. Несмотря на усталость и бессонные ночи, души их пели от радости при виде величавых стен древней крепости. Они немного задержались на опушке леса, который тянулся к югу от Драконьих Зубов через весь Каллахорн. К востоку отсюда располагался город Варфлит, защищавший единственный проходимый перевал через Рунн — небольшую горную цепь севернее знаменитого Радужного озера. У них за спиной ленивая река Мермидон вилась вдоль леса, огибая Тирсис. На западе лежал небольшой островной городок Керн, а истоки реки находились еще дальше, среди безбрежной пустоши Стрелехейма. Широкая на всем протяжении река создавала естественную преграду для врагов и дарила обитателям острова чувство защищенности, хотя порой и зыбкое. Во время полноводья, а значит большую часть года, река была глубока и стремительна, и город-остров оставался недосягаем для врагов.
Несмотря на то, что и Керн, окруженный водами Мермидона, и Варфлит, защищенный со всех сторон горами Рунн, были надежно укреплены, все же именно Тирсис стал пристанищем для Пограничного легиона — идеально отлаженной боевой машины, которая с незапамятных времен оберегала границы Южных земель. Знаменитый легион бесстрашно отражал любое нападение на человеческую расу, создавая первую линию обороны от очередного завоевателя. Тирсис стал колыбелью Пограничного легиона Каллахорна, и эта крепость не знала себе равных. В Первую войну рас древний город Тирсис был уничтожен и со временем отстроен заново, на протяжении веков он разрастался, пока не превратился в один из самых крупных городов Южноземелья и самую неприступную крепость, способную противостоять угрозе с Севера. Величественные бастионы с зубчатыми стенами были возведены на естественном плато, упиравшемся в непреодолимую скалу. Каждое новое поколение горожан вносило свой вклад в укрепление города, делая его все более неприступным. Более семисот лет назад вдоль внешнего края плато возвели огромную Внешнюю стену, которая позволила расширить границы города до предела, дарованного самой природой. На плодородных равнинах у стен крепости раскинулись фермы и пашни, кормившие город, а могучий Мермидон, который нес свои воды с запада на юг, питал черные земли Тирсиса и наполнял их жизнью. Жители небольших поселков, разбросанных вокруг крепости, надеялись в случае опасности спастись за толстыми городскими стенами. Многие века после Первой войны рас города Каллахорна отбивали все атаки недружественных соседей, ни один из трех ни разу не был захвачен. Прославленный Пограничный легион всегда одерживал победу. Но на этот раз Повелитель чародеев собрал такую армию, какой Каллахорн не видел за всю свою историю. Настоящее испытание силы и доблести было еще впереди.
Со смешанным чувством смотрел Балинор на далекие башни города. Его отец был великим королем и достойным человеком, но он уже не молод. Долгие годы Пограничный легион под его командованием отражал нескончаемые нападения настырных карликов из Восточных земель. Не однажды приходилось ему вести затяжные и недешевые кампании против могучих троллей Севера, когда их племена пытались захватить города Каллахорна и взять в рабство их жителей. Балинор был старшим сыном короля и законным наследником трона. Он упорно учился, внимая заботливым наставлениям отца, народ любил своего принца, а такую любовь можно завоевать только через уважение и взаимопонимание. Балинор работал бок о бок с этими людьми, сражался за них, учился у них, поэтому теперь чувствовал то же, что и они, и смотрел на мир их глазами. Он любил свою землю и готов был сражаться за нее, как сражался до этого дня. Он командовал полком Пограничного легиона, и его воины носили личный знак отличия Балинора — готового к прыжку леопарда. Полк был главной ударной силой всего войска, и Балинор очень дорожил уважением и преданностью этих людей. Несколько месяцев его не было в городе, с тех пор как он по собственному выбору отправился в далекий поход с таинственным Алланоном и отрядом из Кулхейвена. Король умолял его остаться, но решение было принято, и даже ради отца он не мог отступиться. Странная тоска вдруг охватила принца, когда он смотрел сверху на стены родного города. Он нахмурился и машинально поднес руку к лицу, проведя по шраму, который тянулся через всю правую щеку до подбородка.
— Снова братца вспоминаешь? — спросил Хендель, хотя вопрос скорее напоминал утверждение.
Балинор вздрогнул и посмотрел на него невидящим взглядом, потом задумчиво кивнул.
— Знаешь, хватит уже терзаться, — решительно заявил гном. — Ты должен перестать думать о нем как о брате, иначе быть беде. Относись к нему как к постороннему.
— Не так-то просто забыть о кровном родстве, — угрюмо произнес северянин. — Даже отец с сыном не связаны так сильно, как родные братья.
Дьюрин с Даэлем недоуменно переглянулись. Они знали, что у Балинора есть брат, но никогда не видели его, и за весь долгий путь из Кулхейвена принц ни разу не обмолвился о нем.
Балинор заметил удивленные взгляды эльфов и коротко улыбнулся.
— Все не так плохо, как может показаться, — успокоил он.
Хендель в отчаянии тряхнул головой и надолго замолчал.
— Мы с моим младшим братом Палансом единственные дети Рула Букханна, короля Каллахорна, — не дожидаясь вопросов, начал Балинор, его взгляд снова обратился на далекий город, словно принц пытался разглядеть свое прошлое. — В детстве мы были очень близки, как и вы… Но с годами наши взгляды на жизнь разошлись… как часто бывает у разных людей, даже если они братья. Я как старший брат должен был унаследовать трон. Разумеется, Паланс всегда понимал это, и все же чем старше мы становились, тем больше мое престолонаследие отдаляло нас друг от друга. Главной причиной размолвок было различие наших взглядов на будущее страны… Боюсь, это трудно объяснить…
— Совсем не трудно, — возмущенно засопел Хендель.
— Хорошо, пусть не трудно, — устало согласился Балинор, и Хендель тут же кивнул. — Паланс считает, что Каллахорн больше не должен оставаться первым оборонительным рубежом на пути врагов к Южным землям. Он хочет распустить Пограничный легион и отделиться от остального Юга. Мы никак не могли договориться с ним…
— Расскажи им все, Балинор, — ледяным тоном произнес Хендель.
— Мой недоверчивый друг думает, что Паланс перестал быть хозяином своих слов и давно поет с чужого голоса. Он во всем слушается советов одного чернокнижника по имени Стенмин. Алланон считает, что этот низкий человек без совести и чести намеренно подталкивает Паланса к гибели. Стенмин объявил отцу и всему народу, что править будет мой брат, а не я. Он настроил брата против меня. Когда я уходил, Паланс уже был твердо убежден в том, что я не гожусь в правители Каллахорна.
