Двойные названия обычно очень древние, придуманные еще страллами, называвшими свои поселения в честь животных, природных явлений, небесных светил, земных божеств: считалось, что тогда оно будет находиться под покровительством богов. Прошли годы, исчезли страллы, а вместе с ними их божества, и никто уже не мог разгадать тайну древних названий. Постепенно стерлись из людской памяти Посох Дракона, Храм Звезд, Вершина Неба, Город Льва, остались просто поселения с непонятными, даже пугающими названиями, походившими на часть неведомого заклинания.
Яне-Сенте, некогда богатый вольный город на побережье моря Уэлике, превратился в обыкновенный провинциальный центр, ничем не примечательный и ничем не выдающийся. В нем мало что осталось от старого города, разве что Крепость спящей змеи, ее обычно показывали, как единственную городскую достопримечательность.
Яне-Сенте был старше Милагро, не говоря уже о Супофесте и Дайане, своих соседях по побережью, ныне переживавших бурный расцвет; его крепость, близкая по архитектуре к Суфской в Адиласе, пожалуй, являлась самым старым сооружением во всей Дакире. Это сложное хитросплетение темных коридоров, переходов, толстых стен с узенькими оконцами-бойницами, винтовых лестниц и подземелий Старой крепости — самой древней части Крепости спящей змеи — не под силу было разгадать никому, поэтому люди жили в Новой крепости, отделенной от Старой Драконьими воротами; там же располагались королевские апартаменты. Но короли редко бывали в Яне-Сенте, незаслуженно обойденном молодыми соперниками, и замок большую часть времени пребывал в унылом запустении, пугая тенями припозднившихся прохожих.
Стелла остановилась перед высоченными, испестренными узорами мха зубчатыми городскими стенами и в раздумье огляделась по сторонам. Справа от нее по широкой мощеной дороге нескончаемым потоком двигались повозки, иногда между ними мелькали пестрые перья на шляпах всадников.
Попасть в город было практически невозможно: стражники тщательно проверяли документы, всматривались в лица каждого пешего или конного.
Заморосило. Принцесса машинально поправила капюшон, продолжая следить за людьми, стекавшимися к воротам. Что-то здесь многолюдно, даже странно. Хотя, перед Милагро тоже было много народу.
Мокрая Палева с тоской посматривала на своих собратьев, пересекавших заветную черту городских стен: их ждали еда и теплые стойла.
Девушка почти решилась рискнуть и попытаться проскользнуть мимо бдительных стражников, когда из ворот выехал вооруженный отряд. Их было не меньше полусотни, и они направлялись на северо-запад.
Стелла вгляделась в стройные ряды всадников на разномастных лошадях, поблескивавших металлическими налобниками с острыми единорожьми рогами. Возглавлял их офицер с широкой алой перевязью верхом на отливавшем бархатом буланом жеребце с поникшим от дождя алым султаном. Только у его лошади помимо налобника был нагрудник.
Позади всадников уныло чавкал грязью обоз; завершал процессию всадник на каурой лошади. По алой ленте в уздечке принцесса признала в нем королевского гонца.
Это был один из отрядов гендас, или, проще говоря, военных, отправлявшихся в действующую армию в Сиальдар, даруэнс ие аккел.
Уныние, поддерживаемое дождем и серым небом с тяжелыми свинцовыми тучами, низко нависшими над землей, охватило Стеллу. Ей хотелось оказаться дома, в своей комнате, укрыться от мира пуховой подушкой и не вспоминать о том, что где-то лилась кровь, не чья-то, а ее друзей и близких. Но она стояла под дождем возле стен Яне-Сенте, а в сотнях миль от нее, в долине Алекса, быть может, под натиском этих закованных в железо людей сейчас погибал барон Остекзан, и Наваэль, стиснув зубы, в бессильном отчаянье наблюдал за тем, как блестящее море дакирской конницы подступает к белым стенам Розина, его Розина.
Девушка гнала от себя эти страшные картины, убеждала себя, что все обойдется, что все останутся живы, но образы окровавленных сиальдарцев упорно возникали в мозгу, заполняя собой все пространство ее сознания.
Вот она, смерть, строевым шагом движется на север, чтобы убивать. Для чего рога на налобниках лошадей? Чтобы насквозь пронзать врагов; разве выживешь, встретившись с этим острым шипом? Для чего эти нагрудники? Чтобы остаться невредимыми в бою и разить противника. Раз есть обоз, то они едут надолго, а раз надолго, то едут к стенам Розина. А если они едут к стенам Розина, это означает только одно — превращение Сиальдара в вассальное дакирское государство.
Это было, как страшный сон, еще год назад ничего не предвещало беды казалось, после распада Сиальдарской империи политической карте мира не грозили перемены — и раз, судьба одного государства уже в руках победителя, а будущее второго держится на тонкой ниточке.
И это только конница, есть еще пехотинцы, пушки, осадные орудия, корабли — страшная боевая машина, перемалывающая людей.
Что там, в Сиальдаре, как там, в Сиальдаре? Идут бои, или они пока выжидают. "Хоть бы выжидали, хоть бы выжидали!" — как заклинание, готова была повторять она.
Принцесса вытащила из-под одежды мешочек с Лучезарной звездой, развязала его и с надеждой посмотрела на переливающиеся грани. Разумеется, звезда холодна и не поможет ей. А, может, ей никто уже не поможет, и следует принять все происходящее как неизбежное, суровую действительность; не придется тогда скрываться от смерти, переживать о будущем. Она просто отдаст самоцвет тому, кому он действительно нужен, тому, кому будет принадлежать мир. Идти против реальности — все равно, что плыть против течения.
Но это еще не реальность, все еще можно изменить.
Стелла отогнала от себя навязчивые мысли и запретила себе думать о Сиальдаре — сейчас у нее другая задача.
Выехав на дорогу, она пристроилась за крытой повозкой с провиантом. Когда возница натянул вожжи, пропуская дорожную карету, принцесса забралась внутрь и, привязав Палеву к выступавшему сзади крюку, продолжила путь в компании овощей и бочонков с вином.
Повозка снова затормозила, на это раз перед воротами; послышались грубые голоса стражников:
— Йот бренк йо?
— Вайн фрез гендас и шаеф фрез йозе.
— Греве!
Повозка тронулась, копыта лошадей застучали сначала по деревянному настилу, а затем по булыжной мостовой.
Выждав немного и набив пару шишек о борта возка, Стелла осторожно высунулась наружу и, убедившись, что за повозкой никто не следит, спрыгнула на мостовую.
Итак, она в Яне-Сенте, хмуром и неприветливом, ставшем еще более угрюмым из-за дождя. Чем ее встретит этот город: оскалит зубы или, скосив глаза и плотно сжав челюсти, позволит продвинуться к заветной цели. Заветной цели… Куда, собственно, она так стремится: из одного капкана смерти в другой? Несмотря на все указы и насылаемые на нее Эвелланом чудовищ, здесь гораздо безопаснее, чем там; логово змей безвреднее неба из свистящих ядер. Ей ведь придется пробираться сквозь дакирскую армию, а это не десять, даже не сто человек. Нереально!
