– Ждёшь?
Она почувствовала затылком чей-то пронизывающий взгляд, но не торопилась оглянуться. Голос, прозвучавший за спиной, не был ни тихим, ни вкрадчивым, и он был знаком ей, этот голос…
– Ну, посмотри же на меня. Мы так давно не виделись.
– Ты же умер, Агор. – Теперь она надеялась, что это всего лишь краткое безумие, которое через мгновение пройдёт.
– Все умирают. А ты надеешься жить вечно? Поверь, в этом нет ничего хорошего.
– Зачем ты явился?
– Может быть, я соскучился…
– А если серьёзно?
– Что бы там ни было, ты мне по-прежнему дорога. Но я всегда видел несколько дальше, чем ты, а теперь – тем более. Ты ступила на слишком опасный путь, который никуда не ведёт, и теперь я вижу это особенно ясно.
Ойя решилось-таки оглянуться и увидела то, чего больше всего опасалась увидеть: Агор был прежним – юным красавцем, облачённым в белую мантию мага. Он его насмешливые изумрудные глаза смотрели, как будто, не на неё, а сквозь её тело куда-то вдаль, словно не он, а она сама была теперь только призраком.
– Ну, и зачем ты явился? Хочешь мне помешать?
– Я хочу тебе помочь. – Агор приподнялся над полом и теперь смотрел на неё сверху вниз. – Я и в этот проклятый гроб лёг только ради того, чтобы дождаться времени, когда ты захочешь меня выслушать. Почему ты не хочешь понять таких простых вещей?
Слова мёртвого дружка звучали одновременно трогательно и забавно, но не следовало показывать, что его появление способно вызвать хоть какие-то чувства. Иначе, он зачастит со своими явлениями, и не так просто будет от него избавиться.
– Считай, что тебе не повезло, – холодно ответила Ойя. – Уходи, а то я порошу Властелина Тьмы, чтобы он забрал тебя к себе на корм каким-нибудь рогатым уродцам.
– А как насчёт Владыки Ночи?
– Ты что, слышал ту сказочку, которую я подбросила несчастному лорду Хенрику?
– Слышал. С тех пор, как умер, я почти всегда рядом с тобой.
– Лучше бы ты от меня отстал.
– А ты не боишься, что твой Властелин Тьмы – такая же выдумка, как и тот Владыка Ночи?
– Ты просто глуп. Ты просто мне завидуешь! Если бы ты слышал его голос…
– Пойми же, наконец: у Тьмы не может быть властелина, она сама себе властелин. Если ты сейчас не остановишься, то скоро сама сольёшься с Тьмой, безликой и беспощадной. Я пытался понять тебя и однажды заглянул туда, куда ты так стремишься. Только не спрашивай меня, как… Там нет ничего, кроме вечной боли и вечной тоски, которыми питается Чёрная Бездна. Если бы ты смогла увидеть себя так, как я тебя сейчас виду…
– У меня есть зеркало.
– Мне уже нет дел до твоего тела, тем более, оно не твоё… Я вижу больше. Твоя душа сейчас выглядит не лучше, чем вот эта мумия в гробу, но тебе нужно сделать лишь один шаг, чтобы вернуть ей былую красоту. Хочешь посмотреть на себя моими глазами? Я помогу…
– Я ничего не хочу! Убирайся и больше не смей даже приближаться ко мне.
– Едва ли ты сумеешь прогнать меня надолго. Я не отступлюсь.
Лучший способ избавиться от призрака – представить себе, что его нет, забыть о его существовании… Однажды она испытала это на себе, пытаясь преследовать того же Агора, сбежавшего из своего уютного гробика. Какой-то старикашка с козлиной бородой всего-навсего повернулся к ней спиной и что-то пробормотал себе под нос. Этого хватило, чтобы она на долю мгновения ощутила себя полным ничтожеством и испытала пронзительную боль небытия. Вот и сейчас нет никакого Агора, умер Агор, сгинул, пропал без следа. Есть дела поважнее, чем думать о каком-то дохлом альве. Да как он вообще посмел утверждать, что нет никакого Властелина! Кто-то ведь наполняет силой заклинания. Ведь откуда-то пришло знание, как войти в чужую плоть, как поднять на битву мертвецов, как сварить Сонный Туман. Эти заклинания древние чародеи почему-то хранили в секрете, их даже запрещалось доверять книгам. А рецепт Сонного Тумана Агор скрыл от неё, хотя она знала, как ему трудно ей отказать…
– Слышишь, Агор! Я без тебя узнала…
Нет, никакого внимания призраку – его нет, его никогда не было, его больше не будет…
"…и ты сумела без сожаления перешагнуть через ту черту, за которой любое сомнение – шаг к гибели. Чтобы тебе было проще двигаться к цели, я скажу тебе простую вещь: Тьма – совершенство, Свет – тоже совершенство, а всё, что между ними, – лишь жалкое подобие того или другого, лишь остановка в пути, лишь мираж, рождённый убогим разумом смертного. Даже у каждого из богов только два лика – Тёмный и Светлый, но нет третьего – Серого лика, поскольку всё, что тяготеет к середине не достойно божества. Тот, кто ищет серединного пути, мудр лишь на словах и никогда не обретёт истинной силы, поскольку и Тьма, и Свет обращают свой лик лишь к тому, кто идёт им навстречу. Но в одном он прав, твой мёртвый друг: Я и Тьма есть единое целое, Я есть совершенство, и ты когда-нибудь сольёшься со Мной, если не свернёшь с избранного пути…"
Она впитывала каждое слово, и айдлоостанны, висящие под потолком, то меркли, то наполнялись радужным свечением, заполняя комнату мягкими волнами необъяснимого восторга.
"…почему-то принято отождествлять Тьму со Злом, а Свет с Добром. Нелепое суждение. Тьма и Свет – две стороны бытия, и они всегда существуют отдельно друг от друга, а Добром и Злом очень часто бывает одно и то же. Делай ты что угодно, одним это пойдёт на благо, другим – во вред. Тот, кто пытается положить любой поступок на весы Добра и Зла, – порождение Серости. Стремясь к совершенству, не смотри по сторонам и не оглядывайся назад…"
Назад? Да, пожалуй, лучше не вспоминать о белостенных башнях и хрустальных куполах Альванго, разрушенных тупыми варварами. Люди даже не подумали о том, что никогда не смогут воздвигнуть что-либо подобное, что они сами лишают себя самых сладких, самых прекрасных и величественных плодов своей нелепой победы.
Да, об этом лучше забыть… Даже если люди сначала поработят, а потом истребят друг друга, былое великое царство не поднимется из руин. Больше никогда над просторными площадями не будут парить златокрылые зай-грифоны, а из мраморной гавани не выйдут крутобокие корабли под изумрудными парусами, чтобы плыть по неспешной реке к Солёным Водам. Там, где когда-то над садами и фонтанами возвышался сплетённый из каменного кружева дворец рода Вианни, теперь, наверное, какая-нибудь выгребная яма, и никто никогда не сможет сделать, как было. Нет, не стоит об этом вспоминать…
Вдруг перед глазами промелькнуло иное видение: белые корабли в гавани Бэй, белый дворец над гладью сверкающих вод… Почему корабли белые? Почему гавань называется Бэй? Что за странные постройки с причудливо выгнутыми крышами обступили вершины зелёных холмов?