Но скверным было иное, меня заметил не только уникум, но и груда проклятых костей.
— Извини, парень, сегодня не твой день. Это пятно и тут каждый сам за себя! — усмехнулся невольно я.
И отвернувшись от схватки, я на всём ходу влетел в церковь, лишь по неаккуратности снеся своим плечом пару деревянных брусков. Отчего тело тотчас покатилось кубарем по гнилым доскам и остановилось только тогда, когда спиной со всего маху я приложился о бревенчатую стену, а сверху на голову почти сразу посыпалась противная труха, гнилые доски и перекрытие самой крыши.
— Бездна, чтобы меня жеребец тавтонский лягнул! — простонал я сквозь зубы, как можно быстрее выбираясь из кучи сгнившего дерьма. — Перестарался с духом!
Борьба с разрухой длилась несколько секунд, и когда мне, наконец-то, удалось это сделать, среди кромешного мрака я попытался найти этот треклятый филактерий.
Прикрыв на долю вдоха глаза, окунулся в медитативное реанорское состояние и, почуяв потоки силы смерти секунду спустя, лицо моё исказила широкая улыбка, а раскрытые глаза уставились на небольшое возвышение. Точнее гораздо ниже. Филактерий был где-то под половицей.
— Сучья кровь, какой хитрец. Думал спрятать его от меня, негодник, — рассмеялся весело я, одним прыжком оказавшись рядом с нужным местом и без раздумий рукой пробил часть гнилого пола. Крепко ухватив нужную вещь, потянул ту на себя. — Кадило?! Значит, в прошлом ты был священником этого места. Что ж немудрено! Как тебя всё-таки жизнь в пятне помотала! — гоготнул весело я, радуясь своему успеху.
Теперь осталось дело за малым. К тому же абсолютно тёмное кадило и сочащаяся из него черно-зелёная дымка пыталась сопротивляться моей силе духа.
— Не нравится, да?! — хохотнул вновь я. — А вот шиш те…
Но не успел я договорить, как пришлось резко оборачиваться, потому как в зеве дверей маячила высоченная возвышающаяся фигура лича. В костлявых лапищах тот удерживал тело уникума и той самой дамочки, которой, похоже, осталось совсем недолго жить, а за спиной порождения пятна уже собиралось его мёртвое воинство.
Вот только своими глазами угольками эта тварь смотрела не на кадило, а на меня и мою руку, и от этого осознания улыбка на лице стала еще шире.
— Эй! Груда гнилых костей! — рявкнул с улыбкой я, глядя тому точно в глазницы черепа. За свою жизнь реанорца я видел исчадий гораздо страшнее. — Это случайно не твоё?!
В следующий миг, хотя может мне просто показалось, тот словно качнул головой и протянул свои несколько гнилых и костлявых рук с еще живыми телами изгоев в мою сторону и даже немного отошел в сторону от проёма.
Надо же, зачатки разума у него еще имеются. Эта тварь чует страх из-за потери филактерия. Знает, что может погибнуть и ослабнуть.
— Предлагаешь мне этих двоих и путь на свободу?! — ухмыльнулся я, прекрасно понимая, к чему он клонит.
И ответом мне был очередной короткий кивок барахтающегося черепа.
Вот только дальнейший план сам по себе пришел в мою голову.
— Эх, а ты умеешь уговаривать, мой костлявый друг! Обмен так обмен. Договорились! — теперь пришла моя очередь кивать. — Тогда я передаю тебе твою дрянь, а ты мне этих двоих!
И медленно шагая вперед, я почти вплотную приблизился к личу. В нос ударил едкий запах гнили и затхлости, но когда тот уже потянулся к филактерию свой костлявой лапой, на которой красовались несколько облезлых пальцев я с широкой улыбкой и со всей доступной мощью пальцев сжал кадило. Рука вспыхнула ярко-алой силой духа, под моим напором то треснуло и через долю секунды скукожилось, высвобождая просто запредельную силу смерти, которая черно-зелёной вспышкой устремилась в небо, пробивая остатки крыши церкви.
Глаза угольки чудовища вспыхнула еще ярче, но почти сразу начали гаснуть, а после меня оглушил свирепый и хриплый рёв лича, что разнесся по всей округе на многие километры от этого места, вот только я прекрасно понимал, что это не более чем бахвальство.
— Прости, дружище, у меня другие планы, — с широченной улыбкой отозвался я, и левой рукой при помощи силы духа пробил костлявую грудину и остатки тёмных одежд ослабленного чудовища, который тотчас распластался прямо у меня под ногами.
Мгновение погодя взгляд его потух окончательно, и я, наконец, смог извлечь из его тела корень смерти. Переплетение сухих тёмных корешков. Те внутри себя хранили небольшой осколок гранулы черно-зеленого цвета, а внутри моего тела бесконтрольный эфир, словно послушный пёс, помахивая хвостом, был готов взорваться волной эйфории.
— Иди к папочке Зеантару! Слава Бездне, начало положено… — усмехнулся довольно я, забрасывая корень в небольшой полиэтиленовый пакет на защелку и как можно глубже пряча его внутрь защитной экипировки, а остатки кадила всунул в карман разгрузки. Для доказательства этого более чем достаточно. — Теперь пора валить, пока вся эта кодла не очухалась!
Сама же орда в это самое время, после гибели лича медленно и верно начала бесноваться и нападать друг на друга. Воображаемая рука, что была готова коснуться многогранной сферы в любой момент, вдруг резко остановилась, потому как в этот самый момент кто-то коснулся моей голени.
Опустив взгляд вниз, я увидел еще живого уникума-изгоя, который с ног до головы был залит грязью, своей кровью и частично гнилостной плотью порождений пятна.
— По… моги… — прохрипел вдруг он, открыв единственный не заплывший кровью глаз.
— Прости, дружище, это пятно, — пожал я плечами, ногой отбросив руку уникума, но тот почти сразу вцепился за неё повторно.
— Возь… ми… хотя бы её… — утробно и сквозь кашель надрывался тот. — Пожа… луйста…
— И она, и ты не жильцы. Твоя дамочка протянет хорошо, если пару-тройку часов. Яд василиска действует медленно, но убивает наповал, — вынес я свой вердикт, взглянув на тело стонущей женщины. — Да и двоих я не вытащу!
— Пожа… луйста… — на глазах у парня вдруг показались ручейки слёз. — Она… не вино… вата… это я дурак… ей при… казал… она просто… регацца…
Я уже сделал, было, шаг, а после второй, но почти также резко остановился, ведь слух зацепился за его последнее слово, и я более заинтересовано взглянул на израненную девицу.
Регацца, значит… Прямо как моя Рита, да…
И медленно с сомнением повернул голову в проём, за которым твари начали бесноваться еще сильнее, а после невольно и раздраженно простонал.
Ох, задерите меня насмерть все феи Зеленвальда и мертвецы вечного поля битвы! Бездна, что ж я такое творю?! Когда я успел стать сраным спасителем?! Я жестокий Жнец Бездны! Беспощадный Линчеватель Мерраввина! Какого причиндала я спасаю этих пришибленных?! Я ведь не идиот! Сука!
— Твою мать, — ругнулся я себе под нос, забрасывая тело уникума на плечо, а девушку подхватывая на руки. — Держись! Не будешь держаться сам, оставлю тут к чертовой бабушке! — прошипел я с угрозой парню, который мгновенно ухватился за моё плечо и шею.
— Спа…сибо… — прошептал хрипло он.
— На здоровье, твою мать! Какие же вы, сука, тяжелые!
Воображаемая рука коснулась многогранной сферы, и резким рывком я покинул пределы церквушки, огибая массовые скопления монстров, вот только из-за моего груза не получалось делать это быстро, поэтому и происходило не так ловко. В итоге за мной сразу погнались несколько порождений пятна, а за ними еще с десяток.
Но уже через минуту я был на той самой опушке леса, где меня уже ожидали парни.
— Ну ты… ну ты… ну ты даааал, командир!!! Я чуть ежика не родил! А этих ты на хрена притащил?! Пусть бы умерли, сами виноваты! — с сияющей улыбкой, запинаясь, с жаром выдал Лёня, но почти сразу она померкла, когда тот еще заприметил и вереницу чудовищ, что тащилась в нашу сторону. — Чтобы меня черти драли! Валить надо!
— Все разговоры потом! — рявкнул я, прервав похвалу и лесть ветеранов, которая еще не успела покинуть их рты. — Вадим, девушка твоя! Ваня, держи этого олуха! Я буду прокладывать маршрут, чтобы нас не заметили! Мы должны оторваться от этих.
