Было плохо видно, что происходит у дальней стены, но, кажется, настоятель слышал влажное чавканье и гнусный булькающий вой.
Уже на пороге оскверненного Святилища, настоятель успел увидеть очертания бесформенного шишковатого тела с множеством длинных щупалец усыпанных присосками.
Одно из щупалец вдруг метнулось вперед, перехватив завизжавшего на низкой ноте адепта, и отправило в огромную пасть, сочащуюся гнилостной слюной.
* * *
Нарочито громко ступая, Федор подошел к месту, где ранее оборонялись гномы. После отчаянной схватки со степняками, прорвавшимися на стену, мастер Торбин неподвижно сидел возле своих погибших собратьев. Поймав взгляд безумных глаз кузнеца, парень содрогнулся, наверное, так смотрят безнадежно больные люди чувствующие дыхание смерти.
— Мастер Торбин, вы как? — Высунулся из-за плеча молодой ополченец.
Гном, очнувшись от наваждения дернулся. Тяжело опираясь на молот, встал и, шоркая подбитыми металлом ботинками, двинулся к телу гнома, лежащего дальше других.
Печально будет, если он умом двинулся, — отметил про себя Мальцев. Их и так мало осталось. Из трех десятков тех, кто оборонял стену вместе с Мальцевым, выжили только пятеро, он сам, гном и трое ополченцев. Была еще вероятность, что уцелели орки, но те уже пускай сами выбираются. Своими бойцами он рисковать не станет. За время битвы, их небольшой отряд спаялся в горниле кровавой кузни крепче стали. Ополченцы во главе с седоусым стражником неотступно следовали за ним, как привязанные, готовые выполнить любое указание.
Отряд уже достаточно долгое время продвигался в сторону центра города, тщательно избегая больших улиц. Со всех сторон доносился шум сражения. Изредка где-то в стороне главных ворот были видны странные вспышки, сопровождающиеся грохотом и криками. На их участке на стену уже никто не лез, битва сместилась куда-то в район пролома. В городе начали разгораться пожары, отмечая участки где уже проникли степняки.
За спиной Федор нес ценное приобретение этого боя. Щит одного из гномов. Тот самый, что висел в свое время в лавке у кузнеца. Торбин молча вручил его Мальцеву после того, как они спустились со стены. Кажется он даже не обратил внимания на благодарный кивок.
Щит отлично уместился на ремне за спиной и совсем не ощущался как помеха. Более того, парень почувствовал себя более защищенно, даже зная, что предыдущему владельцу эта часть доспеха не слишком помогла.
Как наиболее опасная боевая единица, Федор шел впереди всех, определяя наличие впереди угрозы. За ним на некотором отдалении двигалась тройка ополченцев с арбалетами в дрожащих руках. Мальцев шел ближе к стене, пытаясь держать свой маленький отряд в поле зрения. Дружеского огня он сейчас опасался больше, чем того, что может встретиться впереди.
За ополченцами и перед замыкающим группу гномом, пугливо оглядываясь, семенили пацаны из трактира. Эти засранцы до последнего таскали боеприпасы для стрелков на стене и затаившись под стеной, остались и после начала штурма.
Седоусый стражник, наградив мелких отеческими подзатыльниками, определил их за свою спину, велев держаться ближе и не шуметь. Кузнец же ушел в глубокое молчанье, которое никто не осмеливался прерывать. В схватке, несмотря на качество гномского доспеха, Торбин все же получил несколько неприятных ран, которые давали о себе знать. Теперь гном прихрамывал, перехватив молот в левую руку, правая, похоже, была повреждена.
Путь случайного отряда лежал во внутренний город, в место последней обороны и последнее убежище. Ситуация не оставляла особого выбора. Прорваться за пределы города мимо оцепления степняков нереально, только не с этими уставшими парнями за спиной. За краткое время разделенной на всех крови и смерти, он не мог их уже считать чужими. Хотя один раз малодушная мыслишка бросить всех и уйти все же посетила его, но она не показалась Мальцеву достойной. Если цивилизованное сознание ставит тебя на грань выбора между собственной жизнью и жизнями доверившихся тебе людей, то ну её нахер такую цивилизацию. — Со злостью на себя подумал он.
Перед перекрестком Федор услышал гудение голосов, топот и бряцание доспехов. В городе постепенно становилось очень людно. Быстро выглянув за угол, в далеком мерцании факелов он увидел столпившихся перед импровизированной баррикадой степняков. Чуть дальше за баррикадой, в свете факелов виднелись закрытые ворота внутреннего города.
Приехали.
— Что там? — Шепотом поинтересовался седоусый.
Решение возникло в этот раз мгновенно. Хмыкнув про себя, он принялся быстро снимать кольчугу.
— Помоги. — За кольчугой последовали бронированные ботинки. — За поворотом две или три руки каффидцев. Прячетесь вон в том проулке, — Федор показал рукой, — ждете, пока они побегут за мной, затем убиваете оставшихся, а там уже вас заметят с ворот.
— Это же чистое самоубийство милорд. — Не выдержал один из молодых ополченцев со смешной кожаной шапкой на голове. — Под суровым взглядом седоусого стражника он умолк, спрятав глаза.
— Пойду я. — Впервые за всю дорогу подал голос гном.
— Это даже не смешно Торбин. Как ты собираешься убежать от них на одной ноге?
— Я не собираюсь бежать. — Глухо ответил гном.
— Тогда ты тем более нам не поможешь. Нужно разозлить степняков, чтобы большая часть отвлеклась на погоню, поэтому иду я. Родители говорили, что злить окружающих у меня получается лучше всего. В игре на нервах мне нет равных. — Ухмыльнулся Мальцев.
— И как же ты собираешься это сделать?
— Расскажу им пару историй, а потом сыграю на своем любимом инструменте. В общем, сам все увидишь.
* * *
Десяток хромого Каида не был в числе первых ворвавшихся в город степняков. Старый воин был слишком опытен, чтобы торопиться первым пролить свою кровь. Его десяток всегда шел в третьей волне наступающих, пропуская вперед жаждущих воинской славы дураков. Пусть идут, награду, как правило, получают только живые.
Среди захваченных в походе фиарцев были и горожане. Подкупив охрану полона, удалось узнать много интересного про город и его окрестности. Поэтому проникнув за стену, в сутолоке, десятник направил свой небольшой отряд в сторону от общей свалки. Горожане отчаянно сопротивлялись, заливая улицы города кровью своих и чужих воинов. Этот город еще не получил свою плату жизнями.
Быстро опустошив от ценных вещей указанные дома, отряд перетащил поживу в один из домов с подвалом. Разломав и разбросав домашнюю утварь, они тщательно спрятали следы, замаскировав входы в подвал среди груды обломков. Самое ценное поделили и решили взять с собой. Труп проводника бросили поверх обломков, перед этим сильно изрубив тело.
