презрительным выражением лица ругающий её косички, а потом умоляющий о
прощении. И Крэг, который бросил в них охапку дров, заставив раствориться в дымке, а
затем обернулся и проникновенно сказал: «Даже горбатая!». Его глаза пожелтели,
превращаясь в волчьи. Вокруг стало темно и вот уже перед ней вместо Защитника сидит
крупный зверь. Волк поднял голову к усыпанному звездами небу и протяжно завыл.
Стая! – Кира подскочила на постели.
Глава 29
Харила застыл посреди горницы, обхватив голову руками, закружился, издав не
то рык, не то вой отчаянья.
– Где! Где, сартог меня дери, эта книга?
Он сходил с ума, наверное, уж в сотый раз простукивая половицы, каждую
подковырнул ножом, нажал, попробовал сдвинуть в сторону. Стены, потолок,
притолоку, лавки, стол, постель тин Хорвейга – он проверил все. Книги нигде не было.
Харила даже пошарил в печи, хотя это было глупо – он собственноручно её
растапливает каждый день.
– Думай тин Шноббер! Думай!
Пасита может быстро её достать и спрятать, значит на деле ничего сложного. Он
снова лихорадочно обвёл комнату взглядом, но никаких новых идей в голову не
пришло.
– Прав Мордан. Я – тупица.
Вспомнив о брате Харила испытал новую волну разочарования. Кузен ни разу не
написал с тех пор, как уехал. Обиделся? Наверное, дядя и правда заслал его в
«Болотное поместье». Но это тоже не повод для молчания. Написать можно оттуда
угодно.
Мысли сделав круг, плавно вернулись к первоисточнику проблем. Нариша стала
терять к нему интерес. Не улыбалась, почти не ласкалась, как прежде. Уворачивалась от
его поцелуев и надувала свои шаловливые губки, едва позволяя чмокнуть. Казалось с
наступлением зимы замерзли и её чувства. На последнем свидании, кутаясь в богато
украшенную соболем шубку, она назначила день и час новой встречи. Сказала, чтобы
смел явиться только с книгой, или не приходил вовсе…
Неужели Защитник забрал книгу с собой? Но ведь он был в стельку пьян
накануне. Да и с тех пор, как ушла Глафира, Харила не спускал с него глаз. Проснулся тин
Хорвейг, когда он растапливал печку, молча оделся. Буркнул с порога, что вернется
завтра к обеду и все...
Мысль, что у него в запасе осталась всего пара часов приводила в отчаянье.
Заревев как раненый бык, Харила смел с полки книги, которые Пасита накупил для
Киры.
– К сартогам эту дыру! Паситу! Мордана! Всех капризных баб вместе взятых!
Дверь хлопнула, и Харила резко обернулся.
– Не это ищешь? – на пороге стояла Глафира. Она протянула ему сумку.
Это была та самая сумка, в которой Защитник вози книгу с собой. Не веря в
происходящее, Харила вырвал её из рук девушки. Заглянул внутрь: «Она родимая! О
боги!». Перекинув лямку через голову, тин Шноббер выскочил в сени. Там уже лежала
собранная загодя котомка с вещами – возвращаться он не собирался. С него довольно.
В сердце поселилась радость: «Нариша будет моей! Теперь ей не отвертеться».
У выхода он все же обернулся:
– Спасибо!
Глафира криво усмехнулась и ничего не сказала.
***
– Стая!
Сотни глоток огласили окрестности воем, слившимся в кошмарное крещёндо.
Крэг подскочил как ужаленный.
– Боги! И часто тут такое?
– Бывает, но так близко в последние годы не часто, – Кира уже торопливо надела
куртку, и принялась прилаживать ножны.
– Куда ты?
– Мне срочно надо в деревню.
– Что происходит? – всклокоченный Нааррон проснулся последним, адепта
сильно вымотала дорога.
– Стая идет. – коротко бросила Кира.
– Мы с тобой! – Крэг принялся натягивать штаны. В отличие от остальных, на
ночь он разделся. Кира поспешно отвернулась:
– Тогда поспешите, я пока оседлаю лошадей.
– Ветер… Он у меня с норовом.
– Не беспокойся, мы уже подружились.
***
Всхрапывая и теряя клочья пены, лошади проскакали через деревню и вылетели
на площадь.
Повсюду царила суматоха. Раздавались крики. Кто-то кого-то звал. Кто-то ревел в
голос. Кто-то истово молился. Кто-то спешно запирал ставни и двери. Кира осознала –
люди не готовы. Столько лет Стая обходила их деревню стороной...
Среди общего гвалта выделялся крик Опорафия:
– Защитник Пасита! Где Защитник?
– Опорафий, Защитник вернулся? – Кира придержала гарцующую на месте
Полночь.
– Сами ищем, – староста лишь развел руками, в его поблекших глазах отразилась
безысходность.
Волчий вой раздался совсем близко – похоже, Стая уже на берегу Широкой.
Люди разом умолкли. В наступившей паузе особенно жутко прозвучал
трусливый скулеж, которым ответили деревенские псы, достаточно смышленые, чтобы
понять, что с этой силой им не тягаться.
– Крэг? – Кира повернулась к Защитнику. Растерянность на лице парня боролась
с решимостью.
– Сделаю что смогу, но мой потенциал невелик… – он нахмурился.
Кира кивнула и не медля дала шенкелей лошади. Измученное животное рвануло
с места. Крэг с Наарроном поспешили следом.
– Заучка, останься! – крикнул Крэг на ходу.
– Я с вами!
Защитник не стал тратить время на уговоры, увидев выражение глаз друга.
Вылетев с противоположного конца деревни, они некоторое время скакали
почти вровень. Затем дорога превратилась в тропу по обе стороны которой
возвышались сугробы. Тропа, извиваясь, взбиралась наверх по склону холма, того
самого, на котором тренировалась Кира, когда приезжал дядька Боян.
Почуяв волков так близко, Ромашка с Ветром заартачились, наотрез отказавшись
идти дальше. Полночь, более привычная к запаху зверя, внесла хозяйку на самый верх,
прежде чем протестуя взвиться на дыбы.
Кира не стала её мучить, бросила поводья и спрыгнула. За последние несколько
дней шёл выпало много снега, и по эту сторону холма тропу замело. Бежать было
тяжело, ноги тонули, порой, по колено. На середине склона она поравнялось с
одинокой фигуркой. Узнала Фению, жену Аккария. Та лишь несколько месяцев назад
разродилась очередной девочкой.
– Алинка, Степан! Киалана! – женщина металась и заламывала руки,
разрываемая материнским инстинктом, который не позволял ни броситься на помощь
одному ребенку, ни вернуться обратно к остальным.
– Беги домой! – рявкнула, поравнявшись, Кира.
Внизу у подножья суетились две маленькие фигурки. Восьмилетняя Алинка
громко ревела, Степка тщетно тянул подружку за руку, а прямо на них неслись волки.
