Король Нерман фактически кружился на одном месте, совсем неподалеку, отражая удары или избегая атак ишибов, наседавших на него. Иногда он бил молниями, которые издавали тот самый звук, показавшийся Верону столь знакомым. Но вражеские ишибы все время перемещались, и попасть в них было очень сложно.
«Почему его величество не отступает? — мелькнула мысль в голове у сержанта. — Он же может просто убежать? Если это — два великих ишиба, то королю угрожает нешуточная опасность!»
Но, присмотревшись, Верон нашел ответ. Позади короля сидела, опираясь руками на колено, знакомая фигурка с длинными черными волосами. Это была принцесса. Прекрасная принцесса Анелия. Видимо, она была ранена и король защищал ее. Он не мог уйти!
Никакие мысли не приходили в голову Верона. Это он знал совершенно точно. Когда сержант увидел раненую принцессу, эту красавицу, которой восхищалась вся армия вплоть до самого последнего рядового, а также защищающего ее короля, то Верон просто встал. Он не помнил, откуда в руке возникло ружье. Может быть, он даже не бросал его при падении, может быть, подобрал другое оружие, принадлежащее одному из его мертвых сослуживцев… да это было и неважно. Сержант встал и бросился к своему королю. Бросился, или просто пошел или поковылял — это было тоже неважно. Факт тот, что король Нерман и атакующие его великие ишибы находились совсем неподалеку. Чтобы выйти на расстояние эффективного поражения, Верону нужно было сделать лишь несколько шагов. И он сделал их. Прошел даже больше, чем необходимо. А потом, вскидывая оружие, сам себе шептал, подражая интонациям голоса лейтенанта, которые вместе со звуками горна словно звучали в его ушах: «Стройся!», «Приготовиться!», «Огонь!»
Нужно пытаться подражать только живым героям
(речь Верховного жреца Оззена о пагубности самоубийства)
Его величество король Нерман лишний раз убедился в том, что планирование — великая вещь. Оно позволяет надеяться на будущее, уповая лишь на собственные силы и прозорливость, а не на слепую удачу. Правильное планирование требует больших временных затрат. Фактически, человек, пытаясь что-то предусмотреть, производит обмен своего времени на спокойную уверенность в завтрашнем дне. Чем выше плата, тем лучше результат. Потому что если человек тратит много времени на какое-то дело, то он вправе рассчитывать на хорошую отдачу. Поэтому бывает очень обидно, если, несмотря на совершенный план, что-то пойдет не так.
Армия Ранига безукоризненно выполнила все необходимые маневры, показав отличную подготовку. Ферен-старший поработал на славу. Пожалуй, королю трудно было бы найти более упрямого и занудного вояку, чем он. Как выяснилось, именно эти два качества необходимы для приобщения любой армии к дисциплине.
Михаил очень сильно волновался перед открытым столкновением. Возможно, это волнение было даже больше, чем во время ночной бомбардировки. При известиях о выступлении противника его апатия испарилась моментально. Он быстро принял нужные, на его взгляд, решения и отдал соответствующие приказы, чтобы теперь пристально наблюдать за маневрами собственной армии. По его воле войска отошли назад и остановились, поджидая противника.
Армия Томола и Кманта, а точнее, одна из ее частей, не замедлила появиться. Как правильно утверждал Комен, движение противника было очень медленным. Сказывалось присутствие пехоты, которое резко уменьшало скорость. Михаилу совершенно не хотелось на эту самую пехоту нападать. Конечно, его солдаты с амулетами Террота расправились бы с ней, но это потребовало бы времени, за которое к врагу могли подойти подкрепления. Королю вполне хватало все еще могучего отряда вражеских ишибов, — распылять свои силы на что-то другое не следовало. Поэтому армия Ранига продолжала отступать, теперь уже в непосредственной близости от противника.
— Может быть, ускорим отход, твое величество? — спрашивал Комен, находящийся рядом с королем.
— Нет, пусть подходят еще ближе. Им уже кажется, что цель близка, — отвечал тот. — Заманим их и разделим. Кстати, генерал, тебе не следует оставаться рядом с ишибами. Это опасно как для тебя, так и для нас. Мы должны держать общую оборону. Тебе следует присоединиться к Ференам. И в сражение не вступай. У меня слишком мало верных людей, чтобы подвергать их неоправданному риску.
Комен кивнул в ответ.
Михаил знал, что выбор у вражеского военачальника невелик: либо бросить в атаку ишибов, либо позволить ранигским войскам уйти без всяких потерь. А учитывая огромный ущерб, понесенный Томолом и Кмантом за последние сутки, второе представлялось маловероятным.
Противник быстро оправдал ожидания: ишибы пошли в атаку. Также за ними следовала конница, но она не особенно беспокоила ранигское командование. При самом плохом стечении обстоятельств конница могла бы нанести серьезный урон лишь одному из пяти полков. Объединенная мощь двухсот ишибов — вот что было по-настоящему страшно.
Король решил сформировать отряд числом в пятьдесят ишибов. Остальные должны были оказывать помощь полкам. В конце концов, даже если бы он собрал воедино всех своих ишибов, то это все равно нисколько бы не изменило расклад сил. По данным разведки, у противника только великих ишибов должно быть около десяти, если, конечно, силы двух армий разделились поровну.
Когда вражеский отряд подошел достаточно близко, то стало ясно, что плохие ожидания оправдались: его защита была совершенна, а нападение… лучше было бы не подставляться под удар, иначе можно потерять все. Томол и Кмант поступили абсолютно верно, когда решили не смешивать ишибов и простых солдат. Поэтому Михаилу снова пришлось отступать. После того, как Томол и Кмант познакомились с гранатами, у Ранига была одна-единственная надежда на победу: ослабить оборону противника, что позволило бы ишибам подойти вплотную. Тогда победа вероятна — защиты против удара тока еще не существовало.
Наступал момент боя, ради которого Михаил потратил столько драгоценного времени на подготовку стрелков. Его элитная была рота сильна и слаба одновременно. Если ишибы что-то заподозрят, то смогут «прихлопнуть» простых солдат без амулетов Террота одним ударом.
«Но почему они должны что-то подозревать? — спрашивал себя король, постепенно отходя назад вместе со своим войском. — Зачем им рассеивать внимание и тратить силы на сражение с обычными пехотинцами, если ишибы Томола и Кманта игнорировали даже солдат в амулетах Террота, предпочитая просто держать тех на расстоянии?»
Именно поэтому в подходящий момент боя он отдал приказ о выдвижении стрелков на позиции. Их успешные действия были так важны, что ему пришлось даже приказать замедлить отступление собственных ишибов, рискуя тем, что защита не выдержит сближения с противником. Король сам находился в составе отряда из пятидесяти ишибов. Тому были две причины. Во-первых, его мощь, благодаря амулету, была так велика, что вполне могла бы оказаться критически важной в столкновении. А во-вторых, принцесса пожелала держаться в первых рядах этого отряда. Отказать ей не представлялось возможным: она рвалась в бой. Михаил просто не смог найти убедительные аргументы для отказа, хотя пытался их отыскать изо всех сил. Конечно же, принцесса была важна для него. И как для короля и как для мужчины. Ее смерть явилась бы катастрофой, крушением многих планов. Поэтому ему пришлось пойти на радикальные меры. Ввиду отсутствия «лишних» ишибов, он решил самостоятельно защищать принцессу в случае непредвиденного развития событий, а также сформировать небольшой отряд из трех охранников, целью которого была бы защита и его и Анелии. Впрочем, король искренне надеялся, что до непредвиденного развития событий дело не дойдет. Если его план окажется успешным, то ни ему ни принцессе опасность угрожать не будет.
