— Это ты так считаешь?
— Так ответил Пантур. Кто поставит под сомнение слова Пантура? Того, чего не знает он, не знает никто.
Владычица задумалась.
— Я хочу видеть Пантура, — сказала она советнику. — Он склонен увлекаться исследованиями и забывать о насущных делах. Может быть, он не понимает, насколько мои плантации важны для Лура.
— Этого не может быть, великая, — ответил Данур. — В Луре не найти человека, который не понимал бы значения ваших плантаций. Все триста лет, с тех пор, как они заложены вокруг Оранжевого шара, в городе нет недостатка в одежде и питании.
— Я хочу слышать собственное мнение Пантура, — повторила владычица. — Приведи его ко мне.
Советник поклонился и ушел за Пантуром. Хэтоб села в кресло дожидаться его возвращения, но вскоре встала и подошла к растениям, украшавшим и освещавшим ее комнату. Она внимательно осмотрела их все, особенно кудрявый кустик, светящийся желто-розовым в тон ее платью, который был ее любимцем. Все было хорошо, растения были политы и пышно разрастались. Черная зеленоглазая кошка соскочила с лежанки и потерлась о ноги хозяйки, но была раздраженно отстранена прочь.
У входной двери постучали. В ответ на приглашение в комнату вошел Данур, а с ним — седой, высохший от времени старик. Это был Пантур, которого дожидалась владычица. Он выделялся среди монтарвов высоким ростом и худобой, и держался прямо, несмотря на возраст. Войдя, Пантур приветствовал владычицу поклоном.
— Вы меня звали, великая? — спросил он с оттенком утверждения. — Чем могу служить вам?
— Разве Данур не рассказал тебе о том, что случилось на плантациях? Разве ты не знаешь, что с весны мы теряем урожаи самых ценных наших культур оттого, что Оранжевый шар перестает обогревать их?
— Что я могу сделать, владычица? — пожал плечами Пантур. — Растения привыкли к теплу Оранжевого шара. Они дают урожаи выше, чем на других плантациях, но не могут и нескольких дней обходиться без его тепла.
— Нужно, чтобы шар не прекращал обогревать плантации, — нахмурилась Хэтоб. — Разве это не понятно?
— Понятно-то понятно, — спокойно ответил ученый. — Но ведь шару не прикажешь.
Владычица подошла поближе к Пантуру и заглянула ему в лицо.
— Пантур, — сказала она ласково. — Неужели есть на свете такое, перед чем бессильны все твои знания?
Хэтоб верно нащупала ловушку, в которую можно было поймать старого ученого. По беспокойным движениям рук Пантура она догадалась, что он задет за живое, что ей и требовалось. Теперь делом его чести будет решить поставленную задачу. Но ученый не спешил заверять владычицу, что найдет решение проблемы.
— Великая… — осторожно сказал он. — Этот шар создали люди сверху. Может быть, причины его странного поведения нужно искать наверху. Наших знаний недостаточно, чтобы управлять им.
— Ты опять за свое, Пантур, — вновь нахмурилась владычица. — Эта твоя идея о сотрудничестве с теми, кто живет наверху… Ты же знаешь, что наши предки ушли под землю, спасаясь от их дикости и кровожадности.
— С тех пор прошли тысячелетия, великая. Все могло измениться. Жизнь не стоит на месте.
— Нам нельзя раскрывать себя, — с твердостью в голосе сказала Хэтоб. — Если они задумают дурное, мы окажемся беззащитны. Нам некуда спасаться бегством.
— Мы можем постоять за себя, — возразил Пантур. — Стоит нам засыпать несколько ходов, ведущих на поверхность, и до нас никогда не доберутся. Там, наверху, живут не только уттаки, но и другие люди, не похожие на дикарей. Мы слишком мало о них знаем.
— Я не хотела бы знать о них слишком много. Это может оказаться опасным.
— А я бы хотел. Наши наблюдения говорят о том, что там живет развитый народ. Их жилища и одежда…
— Я должна заботиться не о своем любопытстве, — оборвала его Хэтоб. — На мне лежит ответственность за весь город. Это вы, ученые, так далеки от жизни, что обо всем готовы забыть ради нового факта!
— И все же, владычица, мы нужны в вашем хозяйстве, — чуть заметно улыбнулся Пантур. — Будем смотреть правде в глаза — городу угрожает голод. Вы послали за мной, потому что верите, что я могу предотвратить беду. Почему же вы считаете, что я интересуюсь людьми сверху из пустого любопытства?
Стук у входа прервал их разговор. Появился слуга владычицы и доложил, что к ней пришел глава Пятой общины.
— С важным делом, великая, — округлил глаза слуга.
Он мог бы не говорить этих слов. Только чрезвычайное событие могло заставить главу общины прийти к владычице Лypa без приглашения. Хэтоб кивнула в знак согласия:
— Пусть войдет.
Глава Пятой общины отодвинул тяжелое тканое покрывало, служившее дверью, вошел в комнату владычицы и низко склонился перед ней.
— Простите, великая, — почтительно сказал он. — Дело требует вашего внимания.
— Что случилось, Масур? — взглянула на него владычица. — Докладывай.
— Двое из нашей общины, как обычно, совершали утренний обход вентиляционных шахт. В одной из них они нашли человека сверху. Поэтому я решился побеспокоить вас.
Хэтоб искоса глянула на Пантура.
— Где сейчас этот человек? — спросила она главу общины.
— У нас. Его охраняют.
— Ты исполнителен, Масур. Хорошо, что не замедлил с докладом. Проводи его сюда и передай Дануру для казни.
— Но, великая… — начал Масур.
Владычица удивленно уставилась на своего подданного, намеревающегося возражать ей.
— В чем дело?
— Это особенный человек. Он знает наш язык, — все смелее говорил глава общины. — Его предки были и нашими предками. Он может рассказать все, что делается наверху. Может быть, не нужно торопиться с его казнью, великая?
— Ты уверен, что это не уттак? — засомневалась Хэтоб. — С уттаками не разговаривают, хоть они и знают кое-какие наши слова.
— Клянусь своей жизнью, он — человек.
Хэтоб молчала, размышляя. Масур позволил себе дерзость, оспаривая ее приказ, да и законы Лypa требовали немедленной казни пленника. Но доводы Пантура все еще звучали в ее сознании, а этот человек сверху, так кстати попавший в шахту, знал язык монтарвов. Случай, безусловно, требовал особого подхода.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Казни не будет. Ты слышал, Данур?
Советник наклонил голову в знак согласия. Владычица перевела взгляд на Пантура.
— Ты возьмешь к себе этого человека и узнаешь у него все, что можно, — сказала она ученому. — Мы успеем казнить его, когда он не будет нужен. Я надеюсь, что он не сбежит от тебя.
Пожелание владычицы было равносильно приказу, и наказание за оплошность могло быть суровым. Пантур поклонился, показывая, что понимает требования Хэтоб.
