Я, видимо, прошел метров семь, из тех десяти, которые рассчитывал преодолеть с помощью вешки и паутинки. Оставалось совсем немного, если не до окончания пути, то хотя бы до возможности передохнуть, и в этот момент произошло нечто невообразимое – лопнула моя магическая паутина!
Я остановился, и сразу же исчезло сопротивление среды, которое мне приходилось преодолевать – наступила неописуемая, восхитительная легкость!!
Несколько коротких минут я наслаждался этой легкостью, этой невесомостью, даже окружавшие меня блестки разлетелись в разные стороны, словно освободившись от некоей силы притяжения, которую я создавал. Но вслед за этим у меня возникло чувство растерянности – с исчезновением натянутой паутины я немедленно потерял направление движения. Осторожно, внимательно оглядываясь, я повернулся вокруг своей оси – меня со всех сторон окружал непроницаемый мрак, по-прежнему расцвеченный мерцающими, мельтешащими блестками. Немного подумав, я решил повторить свой прием с вспышкой – как ни коротка она была, ее свет позволял хоть в какой-то мере сориентироваться!
Слепив еще один шарик Силы, я прислушался к своим внутренним ощущениям и выбросил его в интуитивно выбранном направлении. Вспышка снова произошла без моего вмешательства, неожиданно для меня и очень близко. Она была даже короче первых двух и, несмотря на задействованное Истинное Зрение, слегка ослепила мои, привыкшие к мраку, глаза, но мне опять удалось уловить радужный отблеск хрусталя… чуть правее выбранного направления…
В следующее мгновение вспышка погасла, а мне вдруг показалось, что она распалась на миллиарды крохотных огоньков… Количество суетящихся вокруг меня блесток многократно возросло, а их движение сделалось стремительным и совершенно беспорядочным. Я, не обращая внимания на эту странную метаморфозу повернулся в направлении хрустального шара, и в этот момент густой рой блесток, словно уловив наконец нужное направление ударил точно в меня!!
Я не почувствовал никакого физического воздействия, зато мой магический кокон был смят, сорван, стерт с меня в мгновение ока, а в следующее мгновение в зале стало светло, словно зажглись тысячи ламп. Я увидел совершенно пустое, удивительно чистое пространство освещенное сверкающим хрустальным шаром в котором билось крошечное… солнце!! А вокруг меня не сталкиваясь, не мешая друг другу вращались мириады крошечных черных крупинок – я оказался запертым в каком-то призрачном, жутком шаре, пропускавшим сквозь себя, пожалуй, только воздух!
Я попытался сделать хотя бы шаг по направлению к сверкающему хрустальному чуду, но не смог сдвинуться с места ни на йоту!! Лишившись магической Силы, я стал совершенно беспомощен, беззащитен, как… самый обычный человек!
Все происшедшее настолько ошарашило меня, что несколько десятков минут я просто ничего не соображал. В голове было пусто, в груди горело отчаяние… и в этот момент позади меня раздался тонкий, насмешливо-сочувственный голосок:
– Что, попался?..
Я крутанулся на месте и увидел рядом со своей клеткой маленькое, сантиметров пятидесяти ростом, существо, похожее на создание художника-мультипликатора. Большая круглая голова в высоком черного цвета колпаке, с огромными бездонно-черными глазами, покоилась на непропорционально тонкой шейке. Туловище пряталось под широким, коротким халатом тоже черного цвета, поверх которого был повязан кожаный фартук с большими красными накладными карманами. Из-под халата торчали тонкие, как две палочки, странно короткие ножки, обутые в самые настоящие лапти, а рук не было видно в широченных и длинных рукавах.
Пока я рассматривал это крошечное создание, оно, имея на курносой физиономии самое серьезное, даже грустное выражение, рассматривало меня. А спустя минуту, она снова повторило:
– Что, говорю, попался?..
– Попался, – согласился я.
– А зачем полез?.. – Тут же задало существо новый вопрос.
– Надо было… – вздохнул я и спросил в свою очередь, – А ты – кто?
– Я-то, – обстоятельно переспросило существо, сдернуло колпак с совершенно голой головы и с легким кивком представилось, – Печной!..
– Кто?! – Удивленно переспросил я.
– Печной! – Почти что по складам повторил малыш.
– И чем же ты занимаешься? – С еще большим удивлением поинтересовался я, забывая на время о собственном плачевном положении.
– Чем, чем… за печками смотрю…
– Так за печкой, вроде бы, домовому положено приглядывать?!
– Это, когда в дому одна печка! – Наставительно пояснил печной. – А в нашем дворце их три десятка и все здесь вот, по соседству стоят. Знаешь, поди, какой объем приходится обогреть… – он округло повел руками, показывая какой огромный объем надо обогреть, и при этом широченные рукава его халата соскользнули вниз, обнажив тоненькие ручки в огромных рукавицах. – Это хорошо, что сейчас на улице тепло – работы почитай что и нет, зимой я к тебе и выйти не смог бы… А щас, услышал, что хозяин кого-то поймал, дай, думаю, взгляну на бедолагу…
«На… бедолагу?.. А!.. Ну-да – это, на меня!» – Вспомнил я, и вдруг у меня вспыхнула безумная надежда.
– Слушай, Печной, а может ты знаешь, как из этой штуки можно выбраться?..
Печной помотал своей огромной круглой башкой и с явным огорчением проговорил:
– Нет… Это заклинание для нашего повелителя сама Блудь связала, нешто я с таким заклинанием могу справиться?!
– Для вашего Повелителя?.. – Заинтересовался я. – И кто же он такой?..
– Как это – кто такой? – Удивился Печной, – Его Изничтожество… ну… Змей Горыныч!
– Ах, да, вы же все за вашего… повелителя, за Змея Горыныча… хм… горой стоите!.. – Вспомнил я рассказ Володьши.
И тут Печной вдруг посмотрел на меня своими огромными глазами как-то странно, отвернулся и пробормотал словно бы себе под нос:
– Ага… горой… Попробуй, не постой – он тебя в узелок завяжет и на корм собакам пустит!
– Да разве вас собаки едят?! – Воскликнул я.
– Едят… – грустно подтвердил Печной, – …сначала нас в кости превращают, а потом собаки нас едят…
Печной замолк, вытянулся в струнку, словно к чему-то прислушиваясь, а затем, пробормотав: – Ну, я пошел, дела у меня!.. – пропал, как будто его ветром сдуло.
А минуту спустя по залу прокатился странный свистящий звук и прямо из воздуха на пол зала выпрыгнул невысокий, отчаянно рыжий парень лет тридцати. Он неспешной походкой подошел к моей клетке и принялся с пристальным интересом разглядывать меня, а по его губам при этом блуждала кривоватая ухмылка.
И снова в зале несколько минут висело молчание. Парень молча меня разглядывал, а я пытался догадаться, кто же это такой пришел полюбоваться на меня. Наконец парень медленно обошел мою клетку, снова остановился напротив и неторопливо произнес приятным бархатным баритоном:
