Нет! – резко повторил Лесной король. – Аталиса не животное, которое нуждается в порке, чтобы понять, чего нельзя делать.
– А по-моему, это как раз именно тот случай, – скептически заметила эльфийская королева. – Своим заступничеством ты и Ваэль совсем её избаловали, вот она и творит, что хочет. Раэтиэль, пойми, лишь твоя любовь давала ей право на снисхождение, но…
– Никаких «но»!
– Послушай, что я говорю! Вы всего десять лет как вместе, а ты уже ищешь утешения на стороне. Что-то это мало похоже на настоящую любовь. Фейри так быстро не меняют свою сердечную привязанность…
– Это моя ошибка, Аталиса здесь ни при чём! Поэтому я тебя прошу, отошли высокородную Лоэль эс-Цинь обратно родителям.
– Что?! – подпрыгнула Титания и чудовищная зелёная птица, сидящая у неё на плече, с хриплым клёкотом, взвилась вверх. – Ты хоть понимаешь, какой это позор для девушки? Да её после этого никто замуж не возьмёт!
– А мне плевать! – холодно ответил Лесной король. – Думать нужно было, прежде чем прыгать ко мне в постель! – заявил он, обстреливая крошечными шариками летучего монстра. Когда тот понял, что это хлеб, он начал их ловить, громко щёлкая клювом.
– Ну, что ты решила? – спросил он, видя, что мать не собирается прерывать затянувшееся молчание.
– Мой мальчик, не будь жестоким! Пожалей Лоэль, ведь она хорошая девушка, – не выдержала Титания, которой было не чуждо сострадание к себе подобным.
– Спасибо, мам. Я знал, что ты меня поймёшь.
Лесной король поднялся. Прощаясь, он склонился к матери и нежно поцеловал её в щёку. Перед тем как шагнуть в портал, он обернулся.
– Да, и прикажи, чтобы высокородную Лоэль эс-Цинь выпороли перед тем, как отправить домой. Это вам с Аталисой в утешение.
Оставшаяся одна эльфийская королева расстроилась чуть ли не до слёз.
– Вот и в кого он уродился такой бессердечный? – воскликнула она, обращаясь к зелёному монстру, который снова попытался взгромоздиться ей на плечо.
– Если ты намекаешь на меня, то я здесь ни при чём, – прокаркал он.
– А ну кыш! – Титания отмахнулась от чудовищной птицы и, встряхнувшись, та превратилась в Оберона.
– Ладно, не переживай, моё сердце, как-нибудь всё образуется, – сказал он расстроенной Титании, тщательно расправляя складки своего пёстрого взъерошенного наряда.
– Только не говори, что ты согласен с Раэтиэлем!
– Почему бы нет? На мой взгляд, это неплохое решение проблемы. Кстати, ты заметила, что он страшно зол на жену?
– С чего ты взял? – удивилась королева. – Если хочешь знать моё мнение, то измена Раэтиэля ей по заслугам, но её рыдания тронули даже меня. Спасибо, что хоть она любит нашего сына.
Оберон усмехнулся и хотел что-то сказать, но промолчал.
* * *
Месяц любовный хмель кружил голову Радону и Аталисе, но оба чувствовали, что пора расставаться. Короля Эдайна ждали накопившиеся государственные дела, а девушку нет-нет, да грызла тревога, не обнаружил ли кто-нибудь во дворце, что это не она, а её копия.
Аталиса проводила Радона, чтобы он не заблудился по дороге, и отправилась в мир фейри. Потайные тропы привели её в заброшенную часть дворца. Пробравшись в драконьи конюшни, она поставила Фонарика в стойло и бросилась к деду.
Эн-Огран успокоил девушку, сказав, никто её не хватился и все думают, что она по-прежнему жутко переживает из-за измены Лесного короля, и отвёл её в покои, где она обычно останавливалась, когда бывала у него.
При виде своей копии, изысканно рыдающей у распахнутого окна, обрадованная Аталиса поцеловала деда, и тут он сообщил ей неприятную новость. Оказалось, что по распоряжению Оберона ей закрыли доступ во все лаборатории Этернолиллорна, в том числе в её собственную лабораторию, мотивируя это тем, что она не уделяет достаточного внимания обязанностям супруги наследника эльфийского престола. Мол, магическое искусство принцессы не требует дальнейшего совершенствования, поскольку и так превышает уровень, требуемый от высокородной эльфийки.
Кипя от негодования, Аталиса потратила полдня на сборы и во всеоружии эльфийской красоты отправилась на поиски своего неверного мужа. Но перед этим она заглянула в гости к Селине, чтобы разведать обстановку и не действовать вслепую. Маленькая фея обожала слухи, и была в курсе всех новостей.
При известии, что Лесной король не только бросил свою фаворитку, но и приказал её выпороть, а затем отослал высокородную Лоэль эс-Цинь обратно родителям, Аталисе стало нехорошо, и она плюхнулась на стул. Озабоченная Селина похлопала её по щекам, а затем сунула под нос флакон с солями.
Бледно улыбнувшись, девушка поблагодарила её за помощь и, убедив разочарованную фею, что не беременна, распрощалась с ней и снова двинулась на поиски мужа. Наказание за развратное поведение и отсылка фаворитки Лесного короля вызвали у неё не радость, а тревогу. Такое могло произойти только с его полного согласия или, что ещё хуже, по его прямому указанию. Несмотря на стремление к прекрасным чувствам, эльфы были жестоким народом. Лесной король мог пойти на такое, чтобы показать, что он раскаивается и ищет с ней примирения. Но был и другой вариант.
Опасаясь, что он знает о Радоне, Аталиса прибавила шагу, спеша встретить опасность лицом к лицу.
Поиски привели её на воздушный ипподром. Всадники на единорогах с гиканьем устремлялись в небо, а затем неслись к земле, исполняя на ходу рискованные кульбиты. Приставив ладонь к глазам, Аталиса нашла Лесного короля среди других и поневоле залюбовалась его движениями, преисполненными грации и силы. В истинном облике он был высок ростом и идеально сложён. Несмотря на изящество и стройность фигуры, стальные мышцы упруго переливались под гладкой смуглой кожей, позолоченной солнцем.
Когда белоснежный единорог опустился рядом с ней, она позабыла о страхе и смерила мужа восхищённым взглядом. Он был прекрасен. Гордая посадка головы, отливающие золотом развевающиеся кудри, горящие радостным возбуждением изумрудно-зелёные глаза. И всё это вкупе с удивительно красивым лицом. Не зря при взгляде на Раэтиэля даже эльфийки теряют голову, подумалось Аталисе.
– Не меня ли ищешь, моя хорошая? – весело спросил он, в свою очередь любуясь красотой жены.
– Оберон закрыл мне доступ в лаборатории. Вот, хочу узнать, не твоя ли это работа, – пошла она напролом.
– Вообще-то, да! – не стал юлить Лесной король. Он передал поводья мальчику-пажу и, сняв перчатки, провёл пальцами по её щеке. – Прелесть! Мы так давно не виделись, что я уже подзабыл, насколько ты хороша, и подумал что это косметика.
