Стикур недоумевал, куда могли запропаститься Дерри и Анет. Он, конечно, радовался, что они ушли вместе. Но так надолго? Его дежурство походило к концу, уже даже проснулся готовый его сменить Дир, а парочка все не появлялась. Крик Анет герцог не мог перепутать ни с чьим, вопила девушка по поводу и без, а вот, что бы заорал Лайтнинг — это нужно было что-то особенное. Они вынеслись из-за поворота на пару, держась за руки, с вытаращенными от ужаса глазами и воплем, переходящим в ультразвук. На фоне Анет, крик ксари воспринимался, конечно, не так эффектно, но все же имел место быть. За ними плавно и неумолимо летело темное туманное нечто. Рядом выругался проснувшийся Дир, резко вскочил и сразу же начал плести сложное заклинание Калларион, а Стик дал себе обещание, что как только тварь идущая по пятам Дерри и Анет будет уничтожена, он самолично придушит ксари, который бежал как-то странно, прижимая рукой к боку что-то, видимо невероятно ценное. Перепуганная Анет и ошалелый Дерри нырнули за спину эльфу и, переводя дыхание, затаились за стеной гробницы. На Стика они старались не смотреть, а только ждали окончания заклинания Каллариона, надеясь, что преследующая их тварь куда-нибудь денется. К пению эльфа присоединился Дирон и дело у них пошло быстрее. Черная тень с горящими глазами стала уменьшаться в размерах и бледнеть, пока не исчезла совсем с тихим хлопком, оставив после себя в воздухе, только легкий запах тлена.
— Давай, показывай, какая вещь стоила того, чтобы подвергать себя и Хранительницу такой опасности, — холодным голосом обратился к Дерри Калларион. — Ты хоть представляешь, что за вами гналось? И насколько трудно этого демона-хранителя изгнать обратно?
Лайтнинг сжался под взглядом нечеловеческих глаз, и в который раз удивился, что Калларион его так боится, сам он был намного страшнее и опаснее. Дерри осторожно извлек на свет тонкую изящную адагу, на которой за тысячи лет не появилась ни одного темного пятнышка. Это действительно было великолепное оружие, выкованное по заказу богов древними гномами. Серебристое лезвие, торчащее перпендикулярно тонкой рукоятке с острыми иглами-краями, отливало холодным голубым светом. Поговаривали, что некогда гномы умельцы заковали в адагу магическое пламя. По легендам — это было единственное оружие ксари, обладающее магическими свойствами. Оно убивало любую нечисть лучше молний и пульсаров магов, а так же защищало и предупреждало своего владельца об опасности.
— Да, — выдохнул эльф. — Подобное оружие стоит того, чтобы ради него рисковать жизнью. Мне нечего сказать тебе, ксари. Я бы поступил так же.
— Тебе может и нечего! — начал наступать на зажавшихся в углу Дерри и Анет, Стик. — А мне вот есть чего сказать и тому и другому! Я должен был предположить, что Дерри Лайтнинг не удержится и попытается с риском для своей никчемной жизни умыкнуть из гробниц хоть какую-нибудь дрянь!
— Это не дрянь, — попытался безуспешно оправдаться ксари, но, взглянув на злющего Стика, предусмотрительно заткнулся.
— Ладно, ты идиот! Это ясно всем, а вот, что в твоей компании делает Анет? Два дурака нашли друг друга, так?
— Так, — кивнула на все согласная девушка, но Стик этого жеста доброй воли не заметил. Сейчас, он был занят тем, что орал на Дерри, Анет подозревала, что ее очередь настанет, чуть позже.
— Я еще могу понять, зачем ты сам поперся взламывать гробницу! Я удивляюсь, как сам не вспомнил легенду про адагу раньше и не посадил тебя на цепь перед входом в катакомбы. Я не могу понять, зачем ты поволок с собой Анет?
— Там была решетка и мертвяк.
— Очень содержательное оправдание.
— Решетка была толстая, а мертвяк оживший, — тихо пояснила на свою голову Анет.
— Решетка толстая, а мертвяк оживший! — с удвоенной силой заорал Стикур, поворачивая к девушке. — И ты пошла, чтобы посмотреть, так что ли? Объясните мне толком! Я не понимаю подобного глупого поведения!
— Ну, Дерри не мог сломать решетку и избавиться от зомби, который занимал место в склепе. Я ему помогала, — пискнула Анет, ожидая очередной вспышки гнева, но герцог только махнул рукой со словами. — Я больше не могу. Я еще, наивный, думал, что на подобные глупости у нас способен один только Дерри, а нежная впечатлительная Анет, может только орать, и в чужой склеп ни за что не полезет. И, на вот! Она помогала Лайтнингу ломать решетку и убивать мертвяка, который, между прочим, ничего плохого не сделал, он тихо сидел у себя в домике и никому не мешал. Все! Вы меня вывели! Молчите и не говорите ничего. Дерри с тобой я не знаю, что делать, вероятно, уже ничего не поможет. Можно, разве что, облегчить жизнь Сарту и пришибить тебя. А ты, Анет, если еще хоть раз за наше путешествие изволишь испугаться и заорать, я не знаю, чего с тобой сделаю! Ты меня поняла? Если ты не побоялась лезть в древний склеп с этим авантюристом, несмотря на все мои предупреждения, значит, по идее, тебя не должно испугать уже ничего.
Этой ночью все же удалось немного поспать, хотя Стикур и грозился в наказание поставить дежурить до утра Дерри, а Анет прикрепить к нему, так за компанию, чтобы было не скучно бдеть. Но не спали, не смотря на все вопли герцога, Дир и Калларион. Впрочем, эльф не сидел в лагере, а опять куда-то смотался и не появлялся до самого утра. Он пришел, когда Анет уже проснулась и, зевая, приводила в порядок свои спутанные волосы. Калларион был еще мрачнее, чем день назад. Создавалось впечатление, что весь его интерес к путешествию, в которое он сам напросился, иссяк. Если бы эльф заявил, что передумал идти дальше и поворачивает назад, Анет бы точно не удивилась. Лицо Каллариона было отрешенным и отражало полную апатию и сильнейшую душевную боль. Такое лицо, наверное, могло бы быть у Стика, если бы в замке Хакисы его вместо хозяйки ждала записка «Извините, самойзгналась. Заходите через 1000 лет». Впрочем, нет, в этом случае герцог был бы удивлен и раздосадован, но, в конечном счете, рад, а вот если бы пресловутая записка гласила «Сменила место жительства. Присылать письма и телеграммы по новому адресу: Замок Кен-Карион, Хакисе Арм-Дамашской. Прежний адресат выбыл из Кен-Кариона. Обращаться: ближайшее кладбище, могила № 3». Вот тогда, Стикур, наверное, был бы в том же состоянии, что и эльф, который не делился ни с кем своими переживаниями, даже с Диром. Маг ни один раз подкатывал к нему с расспросами но, по-видимому, безрезультатно. Анет приходилось только гадать, чем вызвана тоска Каллариона.
Дирон в очередной раз подошел к другу, пытаясь начать разговор, но эльф только помотал головой, складывая в мешок скудные пожитки. Все остальные, во главе со Стиком уже собрались и Калларион с магом разместились в конце отряда, перед Зюзюкой, задирающим каждого мертвяка за решеткой. Эльф, опустив глаза, начал что-то тихо рассказывать Дирону. Анет, как ни крутилась, так и не смогла разобрать ни слова, к тому же ее очень быстро одернул Дерри, сказав, что подслушивать не хорошо, по крайней мере, это надо делать не так заметно. Поэтому молодые люди замешкались, копаясь в дорожных мешках, и заняли стратегически выгодную позицию сзади магов. Теперь вертеться не было нужды, но эльф говорил настолько тихо и мелодично, что Анет не разобрала ни единого слова.
