– Что?! – Аарден резко сел и переспросил. – Что ты сказал?!
– К-королева во дворце, с-сир, – окончательно испугался слуга.
– О, боги!.. Неужели?! – в его душе начала подниматься совершенно неожиданная радость. Все мысли о мести, гнев, вызванный ее побегом, как-то отступили, и Дуэйн сосредоточился на том, что вот-вот увидит ее, девушку, которую он так долго искал и которую так хотел найти. Он вскочил с постели, набросил на плечи балахон и живо обернулся к слуге:
– Где она?!
– Не извольте гневаться, – промямлил тот. – Начальник охраны распорядился поместить королеву в каземат… ну… чтобы она не смогла сбежать… и… чтобы никто не знал о ее возвращении, кроме вашего величества.
Вопреки ожиданиям несчастного слуги, младший Аарден не пригрозил ему смертной казнью и не сказал ни слова упрека, лишь подхватил свой посох и торопливо отправился прочь. Желание увидеть Криссу гнало его вперед, король едва сдерживался, чтобы не перейти на бег, и все равно путь до расположенных под южным крылом дворца казематов показался ему уж очень долгим. Чуть было не поскользнувшись на сырых, поросших мохом ступенях (казематом пользовались редко, всех заключенных отправляли обычно в форт на Сторожевом Мысе), король наконец оказался в коротком холодном коридоре, по обеим сторонам которого располагались камеры, отгороженные толстыми решетками. Раболепные слуги решили перестраховаться, они заперли камеру королевы сразу на три замка, однако Дуэйн едва обратил на это внимание и, с помощью магии расправившись с засовом, вошел в низкое сырое помещение.
Пахло плесенью, откуда-то сверху капала вода, в прелой соломе шуршали мыши. Кристина сидела у дальней стены и, казалось, дремала. При виде нее у Аардена больно сжалось сердце. Опасаясь гнева короля, стража заковала девушку в кандалы, и она вынуждена была сидеть, высоко подняв руки над головой. Движимый былой нежностью, такой, какую он испытывал, стараясь убедить Криссу не бояться бывших хозяев и снова жить, как все люди, чародей осторожно приблизился к Кристине и опустился рядом с ней на колено. Повинуясь какому-то непонятному, совершенно не свойственному ему чувству, Дуэйн ласково провел кончиками пальцев по щеке девушки и тихо позвал ее по имени.
Она сразу открыла глаза и прямо взглянула на него. Королева совершенно не казалась удивленной или растерянной, и в голосе ее не было ненависти, когда она так же тихо сказала:
– Тебе все же удалось обнаружить меня.
– Не совсем… – улыбнулся чародей. – Сегодня ночью я лишь увидел тебя во сне и приказал воинам искать тебя больше для собственного успокоения. Мои попытки тебя найти столько раз оканчивались неудачей, что я совсем отчаялся…
– Зачем? – перебила девушка.
– Что зачем?
– Зачем ты искал меня? Я не верю, что ты не понимаешь: ни я, ни ты… мы больше не сможем жить как раньше.
Аарден долго молчал, прежде чем ответить. Его голос дрогнул, когда он спросил:
– Ты по-прежнему ненавидишь меня? Так, Крисса?
– Нет, – одними губами улыбнулась она. – Несмотря ни на что, я помню, что ты для меня сделал. И… мне очень жаль тебя, Дуэйн.
– Почему?!
– Ты не испытываешь восторга от своего положения, ведь так? Трон и власть не приносят тебе удовлетворения, потому что на деле все оказалось совсем не так, как ты предполагал. Оказалось, что быть королем значит не только носить корону, и этот статус не возвышает тебя над людьми только потому, что ты сел на трон. Разве я не права?
Он не ответил, потому как был занят более важным делом: пытался разобраться в себе. И с ужасом понимал, что не получается… С одной стороны, Кристина была совершенно права. Нужно было признаться самому себе, что добытая такой ценой власть, выстраданная кровью показная симпатия королевы после смерти Айрина были отнюдь не тем искренним уважением и не той искренней любовью, каких ему хотелось. Он хотел получить все, что имел его старший брат, а в итоге получил лишь жесточайшее разочарование. Естественно, вины Айрина это не уменьшало, ведь именно он разорвал последнюю ниточку, которая связывала Дуэйна с Криссой. На этой мысли в игру вступала вторая сторона вопроса: нежность очень быстро испарялась, младший Аарден с поразительной скоростью воскрешал в себе воспоминания о том, как они с королевой проводили время вдвоем, и вместе с тем в его душе росло уже привычное раздражение. Эта девушка никогда не любила его, больше того, теперь она смеет ему сочувствовать!.. Она, закованная в цепи пленница – ему, королю и повелителю самого богатого в мире королевства!..
Король подался вперед и, почти касаясь губами губ Кристины, прошептал:
– Ты еще можешь все вернуть! Одно твое слово – и ты снова вернешься в королевские покои, снова получишь все королевские привилегии и будешь жить так, как должна жить королева! Но для этого…
– Для этого я снова должна подчиниться тебе? – перебила она. – Нет, Дуэйн. Не мучай ни меня, ни себя. Пусть все остается как есть. Смотри правде в глаза: здесь или в королевской опочивальне, в дорожном костюме или в белом протокольном платье, я все равно буду твоей пленницей.
Аарден с удивлением обнаружил, что одной рукой крепко обнимает Кристину за талию, а вторая осторожно, совсем как в дни его пылкой влюбленности, скользит по ее груди, забираясь под тонкую ткань рубашки. Он ощутил нестерпимое желание ее поцеловать, хотя уже и не пытался понять, чего в этом больше – ненависти, обиды или любви. Крисса сама подогрела это желание, с горечью заметив:
– Я знаю, о чем ты думаешь. Увы, за время моего отсутствия ничего не изменилось!
– И ты сделаешь, как я прошу? – прошептал Дуэйн. – Ведь сделаешь?! Пожалуйста, Крисса…
– Нет, – твердо отозвалась она. – Ты все равно получишь то, что тебе нужно, независимо от моего согласия. Повторяю: я твоя пленница. Но, если мои слова для тебя еще что-то значат, выполни мою просьбу.
– Какую?!
– Оставь меня в покое. Пожалуйста.
Король замер – столько боли и отчаяния было в ее голосе. Аарден раздумывал не более секунды. Он резко отстранился, поднялся на ноги и холодно сказал:
– Воля твоя. Ты сама вынесла себе приговор, Повелительница Огня.
Айрин тревожно огляделся и поманил к себе Офелию:
– Держись ближе. Никто не знает, сколько стражников скрывается за деревьями, так что нам лучше не разделяться.
Девушка приблизилась и прошептала:
– Ты и теперь не скажешь, какой у тебя план? Как я смогу тебе помочь, если даже не знаю, что ты задумал?!
– Никакого плана нет, – пожал плечами он. – Скрываться от Дуэйна бесполезно, я уверен, он давно уже почувствовал мою магию. Я не хочу поднимать лишнего шума своим появлением, но у моего брата с благородством всегда было плохо. Он вполне может решить избавиться от меня, натравив на нас весь дворцовый гарнизон. После того как он послал ко мне наемного убийцу, я готов поверить даже в самое глупое и нелепое предположение о его планах.
