— Зачем тебе тах? — спросила Санея.
— Ты думаешь, его нужно убить? — тут же уточнила Сайта.
Санея поморщилась.
— Нет? А что тогда? — переспросила подруга. — Сдать властям? Просто отпустить? Попытаться переманить на свою сторону?
Девушка не нашлась, что ответить. Не всякая темница сумела бы удержать настолько сильного мага, а задружить можно не каждого. И что же оставалось? Убить? И Лока и Северен считали, что так и нужно сделать. Торотин и Минглон были против, Кан — важный показатель — тоже. Торотин говорил, что им Али ничего плохого не сделал. Заклятие поднятия мертвых сотворил Тарихлас, тах же просто воспользовался им, при этом значительно никто из Ордена не пострадал. Несколько травм во время боя не в счет. Кан же настаивал на том, что смысла избавляться от пленника нет вообще. Потери одного сильного мага такой колосс, как Тах, просто не заметит, а вот тот минимум информации о потенциальной угрозе, который им посчастливилось заполучить, они могли потерять.
— Ты считаешь, что отдать его Аану будет лучшим вариантом?
Именно это предложение Сайта озвучила на совете. В отсутствие более логичных предложений с ней в целом согласились.
— Не уверена.
Санея посмотрела на нее удивленно.
— Как ты думаешь, что происходит прямо сейчас?
— Что?.. Но ведь…
В голове лихорадочно сменялись фразы: «Так не делают!», «Это безумие!», «Как такое могло прийти тебе в голову?!», но чем больше их накапливалось, тем отчетливее Санея понимала, что именно так Сайта и поступила бы. Так же верно, как сделать две сотни процентов на завышенных ожиданиях в точке повышения активности, по меткому выражению Бенаюса.
— То есть ты просто велела кому–то его выпустить.
— Ничего подобно, — покачала головой Великая и Ужасная. — Если ты помнишь, я предлагала отправить Али в Аан.
Человек, проведший в компании Сайты чуть меньше времени, возможно, к этому моменту окончательно запутался бы, а вот Санее все наконец стало ясно.
— Предатель?
— Я ни в чем не уверена.
— То есть, возможно, его нет?
— Возможно.
— Но ведь сама ситуация может его создать.
— Вполне вероятно.
В этом не было ничего удивительного. Для классного игрока наличие за столом шулера только увеличивает шансы на победу. Фактор случайности начинает играть меньшую роль.
— Значит, колдун вернется в Тах, — протянула Санея. — При этом он будет обладать собранными за время пребывания в Сенате сведениями, в том числе об Ордене, но при этом ты все равно считаешь, что это пойдет на пользу…
— Я слежу за твоей мыслью…
— Кроме того, что он передал тебе послание, вы еще говорили о чем–нибудь? — спросила Санея, не обратив внимания на замечание Сайты. — На совете ты об этом ничего не говорила.
— Если быть точной, на совете я построила повествование так, чтобы сложилось впечатление, будто ни на что другое, кроме передачи послания, у Али не было времени, — поправила Сайта.
— Значит, разговор был?
— Был.
По какой–то причине Великая и Ужасная предпочитала называть таха по имени. Подумав, Санея решила не спрашивать, почему.
— И что теперь? — спросила она вместо этого. — Выборы мы выиграли, но… это послание. К нему стоит относиться серьезно?
— Я думаю, это то, на что мы никак не сможем повлиять. С другой стороны, пика мы пока не достигли.
Санея хмыкнула.
— Я думала, всего времени мира не хватит, чтобы добраться до вершины.
— Хватит, просто я в жизни не видела пика, с верхней точки которого не открывался бы вид на еще большую высоту. Впрочем, об этом у нас еще будет время поговорить. Сейчас я хотела бы узнать другое.
— Что именно?
— Как он в постели?
— Мы не… — Санея поперхнулась. — Про кого ты?!
— А ты про кого?
По заплясавшим в глазах Сайты темным искоркам Санея сделала вывод, что в конструктивное русло беседа больше не перейдет.
— Пороки затягивают, — прошептала Сайта. — Особенно те, что граничат с извращениями… а уж те, что ими являются… Я бы на твоем месте была осторожна, разве что тебе захочется очень сильно…
Санея решила убежать.
Он ощущал, что угроза, висевшая над городом, уменьшилась. В какой–то момент ему даже стало казаться, что она исчезла полностью. Лока больше не чувствовал пожирателей — чудесное, давно забытое ощущение. Мог ли он внезапно утратить эту способность? Могли пожиратели в одночасье покинуть Сенат? Лока не знал.
— Гайя? — позвал он.
Пришедшая в голову мысль была злой, нехорошей, но он не мог так не подумать.
— Что? — Девушка подняла взгляд от книги, которую читала. Водя пальцем по строчкам, она чуть слышно произносила вслух слоги. Еще совсем недавно она вовсе не умела читать, но быстро совершенствовалась. Сайта занималась с ней в свободное время.
— Дай мне ее.
Сначала она не поняла, что он имеет в виду, но проследив за его взглядом, потемнела лицом. Говорить она ничего не стала. Просто молча встала, взяла с полки завернутую в тряпицу дощечку и, пройдя через комнату в общежитии Ордена, которую они занимали последние дни, передала ее Локе.
Он почувствовал, что должен объяснить.
— Гайя, я…
— Я понимаю, ты должен, — произнесла она спокойно. — Я просто надеюсь, что когда–нибудь это закончится.
— И я, — признался он. — Это моя вторая мечта после желания научиться складывать поглаженное белье так, чтобы оно не мялось.
— И это тоже.
Лока вздохнул. Он пока не мог решить для себя дилемму: стоит ли пытаться разрядить обстановку шуткой, если сама напряженность вызвана предыдущей шуткой.
Выдержав паузу, он развернул дощечку.
— Вот это да! — вырвалось у Гайи спустя секунду.
— Ты тоже видишь?
— Конечно!
Лежащий перед ними кусочек дерева не ожил, не преобразился словно по волшебству, но благодаря чему–то труднообъяснимому в нем появился смысл. То, что раньше казалось обычными трещинами и опалинами, приобрело вид запечатленных в дереве земель и морей. Участки, покрытые мхом, — леса, черные извилистые линии — реки, грибковые наросты — горы. И даже города оказались нанесены на древнюю карту: крошечными усыпанными золотым пеплом островками они резко выделялись на общем фоне.
— Постой–ка, — протянула Гайя, — это ведь…
Она отбежала к столу, за которым сидела, и через секунду вернулась с большим свитком.
— Карта Такаронии, — пояснила она, разворачивая бумагу. — Не видишь ничего общего?
Локе хватило одного взгляда, чтобы понять. Дощечка показывала те же территории, что были нанесены тушью на бумагу.
