— Хорошо, Эна, я беру тебя на службу.
Девчонка поджала губы.
— Ты рот то не криви. Не хочешь быть служанкой, так и скажи!
— Нет, Нирта Олиенн, я готова выполнить любое ваше поручение, — девушка склонилась в глубоком поклоне.
— Даже если я прикажу убить?
Ответом мне был удивлённый взгляд голубых глаз.
— А ты что думала, самое тяжёлое будет мои чулки стирать и ночной горшок выносить? Когда я что-то прикажу, выполняй беспрекословно! Права я была или нет, будем разбирать потом! От этого будет зависеть наша жизнь. А ты, Фарм, всё ещё здесь!
— Так вы берёте…
— Я же сказала: «Да». Мне что, десять раз повторить? Бегом к нирту Клэриону показывать дорогу.
— А тебе, Эна, первое задание. Посмотрим насколько ты наблюдательна. Ну-ка быстренько в двух словах охарактеризуй мне каждого в нашем отряде. А я послушаю.
Едва она завершила описание Клэра, что был представлен как храбрый и решительный воин, совершенно невоздержанный в связях с женщинами, как вновь стало накрапывать. Девчушка поморщилась, когда капли попали ей на лицо.
— Дождь, — робко вымолвила она.
— Ну и что, ты должна стойко переносить тяготы и лишения своей новой службы. Разве раньше плохая погода была тебе помехой?
Девчонка шмыгнула носом, запахнув ворот куртки и накинув на голову капюшон, и продолжила:
— Нирта Олиенн, жена элгара Клэриона, усиленно прикидывается маленькой девочкой, хотя никто в отряде уже не сомневается, что она гораздо старше. Иначе, как бы она вышла замуж. Рона — проститутка. Не вылезает из объятий нирта…
И дальше в том же духе.
— Ах ты, маленькая дрянь, надо было тебе давно уши надрать, — пробурчала за моей спиной Фэра, когда в её адрес прозвучало: «Содержательница публичного дома. Решительная и властная, порой жестокая, но отходчивая. Питает материнскую слабость к Роне».
— Много ты понимаешь, дурища малолетняя, — дрогнувшим голосом пробормотала женщина.
Девчонка примолкла.
— Не подслушивай, Фэра. А ты продолжай! — поторопила я Эну, — Или хочешь тут до ночи стоять?
Та, очнувшись, затараторила дальше. Я слушала. В общем, ничего нового она не сообщила.
— Молодец, беги к дяде, — распорядилась я, когда все наши компаньоны были разобраны по полочкам.
— Вы действительно готовы приблизить к себе этого злобного зверёныша? — не выдержав, спросила Фэра, когда Эна смутно различимым из-за пелены дождя силуэтом метнулась к дядиному фургону.
— А какой была Рона, когда ты её подобрала? — откликнулась я вопросом на вопрос.
Женщина только хмыкнула, а потом засопела, смахнув с глаз слезинку.
Вновь бесконечные спуски, чередовавшиеся с подъёмами и нудный осенний дождь. На четвёртый или пятый день, мой супруг соизволил обратить внимание, что у меня в услужении появилось новое действующее лицо.
— Ола, что это за паренёк, и зачем он тебе? — спросил он, когда в один из редких погожих дней мы остановились на отдых.
— Ты меня удивляешь, Клэр, — распахнула я свои небесно-голубые глаза, — Значит, у тебя есть игрушка для постели, а мне всегда должно быть холодно и одиноко? Тебе не кажется, что это несправедливо?
От таких слов нижняя челюсть нирта Золотого леса с оглушительным грохотом ухнула на землю, глаза стали, как блюдца, а брови взлетели на лоб. В довершение он совершенно потерял дар речи, став пунцовым, как варёный рак. Да-а, поосторожнее надо с шутками, а то так, во цвете лет, можно остаться вдовой.
— С ни-и-им?! — наконец не то прохрипел, не то прорычал Клэрион.
— А что здесь тако-ого? — протянула я, — Да ты, ми-илый, никак ревнуешь?
Метнув на меня испепеляющий взгляд, Клэр схватился за рукоять меча.
— Не волнуйся так, дорогой, — моя маленькая ладошка легла поверх его лапищи, — я пошутила. Эй, Эн, иди сюда! — взмахнула я рукой, подзывая девчонку.
Та мгновенно оказалась рядом.
— Любезный мой супруг, вы вообще то женщин от мужчин отличаете?
Если бы взгляды могли сжигать, от меня остался один лишь пепел.
— Эна, подними рубашку.
Девушка замялась. Я выглянула из-за фургона.
— Не волнуйся, никто не видит.
Нашему взору предстала затянутая тряпками грудь.
— Мой тебе совет, Эна, сними повязку, это может быть очень вредно. Не веришь мне, спроси у кого-нибудь из женщин, кому доверяешь.
— А к-ко м-мне не б-будут п-приставать? — запинаясь спросила девчушка, разматывая лоскуты ткани.
— Может и попытаются, но я уверена, что нирт тут же пресечёт их попытки.
Клэр судорожно кивнул. А что это с ним? То краснеет, то бледнеет, то порывается что-то сказать.
— В чём дело? — не выдержала я.
— Т-ты спи-ишь с ней? — наконец выдавил из себя Клэрион.
— А разве такое возможно? — я сделала оч-чень удивлённые глаза, — Хм-м, надо непременно попробовать.
Новое падение челюсти. Я не выдержала и расхохоталась на весь лагерь. Кровь ударила Клэру в голову.
— Тебе не кажется, Ола, что тебя давно не пороли? — прошипел он.
— Дорогой, ты можешь попробовать так со мной обойтись. Но как ты потом будешь заниматься любовью с Роной, не снимая доспехов?
— Почему это?
— Потому что ты должен хорошо знать, как я управляюсь с кинжалами. Убить не убью, но что-нибудь важное точно поцарапаю.
— Вилья, — прорычал Клэр, играя желваками, сжал кулаки, и, развернувшись, рванул прочь.
Всё таки, я его допекла.
— А ты что подслушиваешь? — накинулась я на Эну, застывшую рядом с открытым ртом, — У тебя что, дел нет?
Спустя мгновение её и след простыл.
Дней через семь-восемь… после того, как Фарм на своём фургоне возглавил наш отряд, показывая дорогу, которую, не зная, куда идти, и опытный следопыт бы не нашёл… случилось ещё одно происшествие.
— Нирта Олиенн, — негромко окликнул меня материализовавшийся из дождливой пелены Нэб.
Я придвинулась ближе к борту. От нечего делать лезть под дождь остролицый не стал бы.
— Справа по ходу каравана засели трое вражеских разведчиков, — шёпотом сообщил он.
— Нирт знает?
— Нет, и говорить не стоит. А то начнётся беготня, стража кинется туда-сюда. Это их спугнёт.
— Ясно. Их только трое?
— Да. Мэтр Ворхем проверил. Их поселение в двух нарамах ходьбы.
— Пешему или на нарге?
— На своих двоих, пожалуй, даже быстрее будет.
— От меня что требуется?
— Вырубите их, нирта, а то засели так, что незаметно не подберёшься.
— Оружие брать?
— Не-е, живыми возьмём. Вы их только, — Нэб недвусмысленно хлопнул кулаком правой по раскрытой левой ладони.
