Кара хихикнула:
— Морд-сит выносливее мужчин. Кроме того, он не спал несколько дней, а я успела вздремнуть вчера вечером.
Кэлен не хотела спорить. Она отчаянно пыталась придумать, как преодолеть это препятствие в облегающей одежде из красной кожи. Нельзя допустить, чтобы Кара узнала о ее плане. Сестра по эйджилу или нет, но Кара непременно сообщила бы Ричарду; Кэлен в этом ни минуты не сомневалась.
А ей это было совсем ни к чему. Кэлен ни в коем случае не хотела, чтобы Ричард узнал, что она собирается делать. Нужно было что-то придумать.
— Не знаю, удастся ли мне сейчас сразу уснуть. Я немного проголодалась.
— У тебя усталый вид, Мать-Исповедница. Тебе нужен сон, а не еда. Если на ночь поесть, тоже трудно уснуть. Я хочу, чтобы ты хорошо выспалась, как и магистр Рал. Спи спокойно, Надина больше не попытается к нему войти. У этой шлюхи хватит здравого смысла серьезно отнестись к предупреждению Райны. Сегодня ночью тебе нечего опасаться.
— Кара, чего ты боишься? Кроме магии и крыс.
Кара нахмурилась:
— Я не люблю крыс. Но я их не боюсь.
Кэлен этому не поверила. По коридору шел патруль, и она дождалась, пока солдаты пройдут.
— Что страшит тебя? Чего ты боишься?
— Ничего.
— Кара, — напомнила Кэлен, — это я, Кэлен, сестра по эйджилу. Каждый боится чего-то.
— Я хочу умереть в сражении, а не в кровати от рук какого-то невидимого врага. Я боюсь, что магистр Рал заразится чумой и Д’Хара останется без владыки.
— Я тоже боюсь этого, — прошептала Кэлен. — Я боюсь, что заболеет Ричард, что заболеют все, кого я люблю. Ты, Бердина, Райна, Улик, Иган и каждый, кого я знаю здесь, во дворце.
— Магистр Рал найдет способ остановить чуму.
Кэлен завела за ухо непослушную прядь.
— А ты не боишься, что никогда не встретишь человека, который тебя полюбит?
Кара кинула на Кэлен недоверчивый взгляд.
— С чего бы мне этого бояться? Мне стоит лишь дать любому мужчине разрешение любить меня, и он меня будет любить.
Кэлен отвела взгляд от Кары и посмотрела на колонны, поддерживающие потолок зала, через который они проходили. Звук их шагов гулко отдавался от мраморных плит пола.
— Я люблю Ричарда. Магия Исповедницы уничтожит любого мужчину, если они будут… вместе. Только потому что Ричард особенный и у него есть особая магия, он может любить меня, не боясь утратить себя. Но я боюсь его потерять. Мне не нужен никто, кроме Ричарда, — но даже если бы я смогла полюбить кого-то другого, это было бы безнадежно. Ни один мужчина, кроме Ричарда, не в состоянии подарить мне любовь.
Голос Кары стал мягче.
— Магистр Рал остановит чуму.
Они сошли с мраморных плит на мягкий ковер, устилающий лестницу, которая вела в покои Кэлен.
— Кара, я боюсь, что Надина отберет у меня Ричарда.
— Магистру Ралу нет никакого дела до Надины. Я вижу это в его глазах. Магистр Рал смотрит лишь на тебя.
Кэлен провела пальцами по гладкому мрамору перил.
— Кара, женщина-ведьма послала Надину.
Кара нечего было на это ответить; в магии она не разбиралась.
У двери в свои покои Кэлен остановилась и внимательно посмотрела в синие глаза Кары.
— Кара, ты можешь пообещать мне одну вещь? Как сестра по эйджилу?
— Если получится.
— Творится так много ужасного… Пообещай мне, что если… если что-то случится, если я так или иначе сделаю ошибку, самую страшную ошибку в своей жизни, и все пойдет не так… Пообещай мне, что ты не позволишь Надине занять мое место рядом с Ричардом.
— О чем ты говоришь? Как это может случиться? Магистр Рал любит тебя, а не ее.
— Мало ли что может изменить нашу жизнь. Чума, Шота — все что угодно. Прошу тебя, Кара, я не вынесу мысли о том, что Надина займет мое место рядом с Ричардом. — Кэлен сжала руку Кары. — Пожалуйста, я прошу тебя. Обещай мне?
В синих глазах Кары загорелась решимость. Морд-сит не относились легко к своим клятвам. Кэлен знала, что просит Кару поклясться жизнью, потому что другой клятвы морд-сит не признавали.
Кара подняла эйджил и стиснула его в кулаке. Потом поцеловала его.
— Надина не займет твоего места рядом с магистром Ралом. Клянусь. — Кэлен кивнула; на мгновение на нее навалилась слабость. — Постарайся уснуть, Мать-Исповедница. Я буду рядом, буду охранять твой покой. Никто не потревожит тебя, и ты можешь спать спокойно, зная, что Надина никогда не займет твое место. Я поклялась.
— Благодарю тебя, Кара, — прошептала Кэлен. — Ты истинная сестра по эйджилу. Если тебе понадобится ответная услуга, тебе нужно только сказать.
Кэлен наконец избавилась от Нэнси и ее помощниц, сказав им, что она слишком устала и хочет только лечь и уснуть. Она отказалась от ванны, от прически, от массажа и от ужина; она разрешила Нэнси только помочь ей раздеться, чтобы не вызвать у нее подозрений.
Оставшись одна, Кэлен зябко потерла голые руки, проверила рану под повязкой и убедилась, что она заживает. Дрефан оказался хорошим целителем, да и припарки Надины помогли.
Накинув халат, Кэлен подошла к письменному столу возле камина. Пламя горело жарко, но, к сожалению, грело только с одной стороны. Она вынула из ящика перо и бумагу. Сняв крышку с серебряной чернильницы, она задумалась, как лучше начать.
Наконец она принялась писать.
Дорогой Ричард.
Я должна сделать кое-что важное, и только я могу это сделать. Это необходимо. Не только потому, что я уважаю тебя, но и потому что ты — Искатель, я соглашаюсь с твоими поступками, хотя порой мне хотелось бы, чтобы ты поступал иначе. Я понимаю, что должна позволять тебе делать то, что тебе представляется правильным, то, что ты сделать обязан. Я — Мать-Исповедница; ты тоже должен понять, что и я обязана иногда делать то, что должна. Сейчас — именно такой случай. Пожалуйста, если ты любишь меня, отнесись с уважением к моей просьбе не вмешиваться и позволь мне сделать то, что необходимо.
Мне пришлось ввести в заблуждение Кару, о чем я очень сожалею. Она ничего не знает о том, что я задумала. Она не знает, что я уезжаю. Если ты рассердишься на нее за это, то поступишь несправедливо.
Я не знаю, когда вернусь, но надеюсь, что через несколько дней. Я делаю это, чтобы исправить создавшееся положение, и прошу тебя понять это и не сердиться. Я должна это сделать.
Мать-Исповедница, твоя королева, твоя любовь на веки вечные, в этом мире и за его пределами — Кэлен.
Кэлен свернула письмо и надписала имя Ричарда на внешней стороне. Потом она вновь его развернула и перечитала, желая убедиться, что она не дала намека ни на что, чего ему не следовало бы знать. Она была удовлетворена: «исправить создавшееся положение» — достаточно неопределенная формулировка, чтобы о чем-нибудь догадаться. Она надеялась только, что не была слишком резкой, настаивая, чтобы он не вмешивался.
