Небо на востоке посветлело. Взошла утренняя звезда Айедейл, и вскоре они достигли обрывистого берега реки Рамр. Внизу виднелись груды выброшенного мусора и плавника. Поток дико ревел, разбиваясь о валуны и срывая нависшие над водой ветви деревьев.
— Добрались! — крикнул Эрагон, перекрывая шум воды.
— Да! — кивнул Муртаг. — Теперь надо брод найти. «Нет необходимости, — сказала Эрагону Сапфира. — Я легко смогу перенести на другой берег».
Эрагон задумчиво посмотрел на ее темно-синий бок и спросил:
«А как насчет лошадей? Мы же не можем оставить их здесь! А тебе их не поднять».
«Если они не станут вырываться, то смогу перенести и их. Если уж я могла увертываться от стрел с тремя людьми на спине, то уж, конечно, смогу и какую-то лошадь через реку перенести!»
«Охотно тебе верю, но давай лучше не будем пробовать, пока в том не будет особой необходимости, — сказал Эрагон. — Это слишком опасно».
Сапфира заглянула в воду с обрыва.
«Но мы же не можем просто так торчать тут и зря терять время, верно?» — заявила она и стала спускаться вниз. Эрагон последовал за ней, ведя под уздцы Сноуфайра. Они подошли почти к самой воде, темной и бегущей очень быстро. Над рекой стлался белесый туман, и противоположный берег разглядеть было невозможно. Муртаг кинул в поток ветку и смотрел, как вода уносит ее, безжалостно крутя и подбрасывая.
— Глубоко тут, как ты думаешь? — спросил Эрагон.
— Кто его знает! — с тревогой ответил Муртаг. — А ты не можешь с помощью своей магии выяснить, далеко ли тот берег?
— Не знаю… Может быть, попробовать осветить тот берег?
И тут Сапфира взлетела и медленно проплыла над водами Рамра. Очень скоро она сообщила Эрагону: «Я на том берегу. Ширина реки примерно полмили.
— Место выбрано чрезвычайно неудачно! Вам не переправиться. Поблизости излучина, так что здесь у реки наибольшая ширина».
— Полмили! — воскликнул Эрагон. И рассказал Муртагу о предложении Сапфиры перенести их на ту сторону.
— Я бы не стал рисковать лошадьми, — сказал Муртаг. — Торнак не настолько привык к Сапфире, как Сноуфайр. Он может испугаться и поранить и себя, и ее. Попроси Сапфиру поискать отмель или место поуже, где мы могли бы спокойно переплыть реку. Если в пределах мили в ту и другую сторону такого места не найдется, тогда, наверное, придется ей нас переносить.
Пока Сапфира занималась поисками брода, они съели по куску хлеба, прислонившись к бокам своих усталых коней. Вскоре Сапфира вернулась, мягко шурша бархатистыми крыльями.
«Повсюду очень глубоко, и течение одинаково сильное что вверх, что вниз по реке», — сообщила она.
Когда Эрагон передал это Муртагу, тот сказал:
— Хорошо, тогда я переправлюсь первым и приму лошадей. — Он вскочил на спину драконихи. — Ты поосторожней с Торнаком. Он со мной уже много лет, и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось.
Вскоре Сапфира вернулась, и Эрагон подвел к ней Торнака, не обращая внимания на его тревожное ржание. Сапфире пришлось сесть на задние лапы, чтобы передними обхватить коня поперек туловища. Эрагон, заметив, какими огромными у нее стали когти, заботливо поправил на Торнаке седло и попону, чтобы прикрыть ему брюхо — на всякий случай. Потом он махнул драконихе рукой, и Торнак испуганно всхрапнул, пытаясь вырваться, но Сапфира держала крепко. Конь бешено вращал глазами с расширившимися от ужаса зрачками. Эрагон попытался мысленно его успокоить, но охватившая коня паника мешала ему воспринимать чьи-то увещевания. Не обращая внимания на вырывающегося коня, Сапфира высоко подпрыгнула, оттолкнувшись мощными задними ногами — только камни во все стороны полетели, — и крылья ее мучительно напряглись: ноша все-таки была для нее тяжеловата. В какое-то мгновение Эрагону даже показалось, что она упадет на землю, но она все же взлетела, Торнак пронзительно закричал и забил копытами — звук был такой, словно металлом скребли по металлу.
Эрагон выругался, опасаясь, что кто-нибудь может услышать эти звуки и конское ржание.
«Ох, Сапфира, пожалуйста, поторопись!» — попросил он ее, прислушиваясь и уже ожидая появления воинов с факелами. И действительно: вдали он разглядел цепочку всадников, спускавшихся с холма.
Как только Сапфира вернулась, он тотчас же подвел к ней Сноуфайра.
«Эта глупая лошадь, что принадлежит Муртагу, все еще бьется в истерике! — презрительно сообщила ему Сапфира. — Ему даже пришлось ее привязать!» Ловко схватив Сноуфайра, она потащила его через реку, не обращая ни малейшего внимания на громкие протесты жеребца.
Эрагон посмотрел ей вслед и вдруг почувствовал себя ужасно одиноким в этой непроглядной ночи.
Наконец Сапфира вернулась. Еще мгновение — и они оказались на том берегу. Как только лошади немного успокоились, они поправили седла и снова помчались, держа путь к далеким Беорским горам. Вокруг уже вовсю распевали птицы, готовясь к встрече нового дня.
Эрагон умудрился даже немного задремать в седле. Впрочем, и Муртаг то и дело клевал носом, почти выпустив из рук поводья, и только бдительность Сапфиры не давала им сбиться с курса.
Вскоре земля стала мягкой, копыта лошадей утопали в ней, и пришлось остановиться. Солнце было в зените. Река Рамр осталась далеко позади — тонкая извилистая линия, сверкающая в солнечных лучах.
Они достигли границ пустыни Хадарак.
Дюны тянулись до самого горизонта, точно морские волны. Порывистый ветер взметал в воздух золотисто-красные песчинки. Редкие корявые деревца торчали из пересохшей растрескавшейся земли, вряд ли хоть сколько-нибудь пригодной для земледелия. Вдали виднелась цепочка красноватых скал. Эта бескрайняя равнина казалась совершенно безжизненной, не было видно ни одного зверька, разве что порой в поднебесье кружила хищная птица.
— Ты уверен, что здесь для коней корм найдется? — спросил Эрагон, с трудом выталкивая слова из пересохшего рта и чувствуя, что горло словно уже обожжено сухим горячим воздухом пустыни.
— Вон там скалы, видишь? — сказал Муртаг. — Вокруг таких скал всегда растет трава, хотя и довольно жесткая. Но, думаю, наши кони будут вполне довольны.
— Надеюсь. — Эрагон, прищурившись, посмотрел на солнце. — Но давай все-таки сперва немного передохнем, а то у меня мысли стали ленивые, как дождевые черви. Да и ноги не держат.
Они сняли с Сапфиры эльфийскую девушку и уложили ее в тени. Как только Эрагон сел, Сапфира тут же устроилась рядом на песке и заботливо раскрыла над ними свои крылья, пряча от солнца.
«Какое замечательное место! — мечтательно сказала она. — Я бы могла прожить тут целую вечность, не замечая, как пролетают годы!»
