Юлия Набокова - Требуется волшебница. (Трилогия)

Никакой реакции не последовало. Я изо всех сил скрывала свое удивление.

— Ну тот самый Марис, чудесный целитель человеческих душ! — пояснила ведьма.

— Ну тот самый, ну и что с того? — демонстративно зевнула я.

— Как это что? Ты посмотри, во что превратили его чужие пороки! Вот к чему приводит слепая любовь к людям и желание творить добро, — с горечью произнесла Мадлен.

Куда-то ушли ее надменность и высокомерие, на лбу прорезалась вертикальная складочка, а голос стал тихим и печальным.

— Сначала у него очерствела душа, потом загрубело сердце, а затем он и сам оброс толстой кожей и густой шерстью, и вовсе потеряв человеческий облик. Я нашла его уже таким.

Он был раздавлен и зол на весь мир. Мне пришлось применить с десяток заклинаний, прежде чем успокоить его. Он едва не убил меня! А ведь он так меня любил... Во имя нашей любви я не могла допустить, чтобы он погиб. А это непременно случилось бы, если бы его увидели в таком облике и столь озлобленным. Одна луна свидетельница, сколько сил, магии и времени мне стоило укротить его нрав и укрыть от людских глаз, отгородив замок лесом. Чего я только не перепробовала, чтобы повернуть время вспять и изменить чары, наложенные им самим. Пока я училась и совершенствовала свои навыки, он все больше терял то человеческое, что в нем оставалось, и превратился в чудовище, которым ты его видела. Когда я смогла отнимать пороки у других, процесс был уже необратим. Вся та алчность, гнев, зависть, жестокость, которые Марис по крупицам вобрал в себя, сплелись в единый клубок зла, где уже нельзя было отделить одно от другого. Проще было вынуть из него душу и вставить новую, чем пытаться исцелить то, что раньше было Марисом.

— И тебе это удалось? Вот почему он ведет себя как ребенок?

— Да. Мне пришлось прибегнуть к очень сильному и страшному заклинанию. В результате него то существо, что осталось от Мариса, лишилось не только души, но и разума, воли. Сейчас он — лишь кукла, пустая изнутри, у которой остались лишь какие-то врожденные эмоции — любопытство, например. Он способен испытывать боль, страх, радость — не более. Более сложные переживания ему не доступны. Пока. Я израсходовала много сил для первой части моего плана. Теперь мне предстоит создать новую личность, собрать по частичкам все лучшие качества, которыми будет обладать новый Марис. Верность, доблесть, смелость, способность любить, щедрость, нежность... Марис достоин быть лучшим из мужчин после того, что ему пришлось пережить.

— Да ты эгоистка, Мадлен. Ты ведь стараешься для себя. Создаешь по кусочкам Мужчину Своей Мечты, наполняешь его чертами, которые хотела бы видеть. Он так и останется твоей куклой. Куклой, в которой все создано для того, чтобы радовать и ублажать тебя.

— Замолчи! Ты представить себе не можешь, что мне пришлось пережить. Ни одна женщина на свете не сделала бы для своего возлюбленного столько, сколько я. И ты говоришь, что я не люблю его? Ты, которая всех своих мужчин опаивала любовным зельем, чтобы не знать отказа и неразделенной любви?

Вот спасибо, Селена, опять удружила!

— Срок действия зелья не вечен, со временем покорность и слепая любовь надоедает, — возразила я. — Как надоедает игра с куклой. Пусть даже самой красивой и самой нарядной.

— Ты права, — к моему удивлению, согласилась Мадлен. — Но мое творение мне никогда не прискучит. Ведь я всегда смогу менять его так, как захочу. Выкидывать те черты, которые начинают раздражать, и добавлять те, которых не хватает. Ты же женщина, Селена, ты должна понять. Каждой из нас в какие-то моменты хочется, чтобы наш мужчина был более романтичным и нежным или, на против, грубым и жестоким. То горел, как огонь, то был холодным, как айсберг. Не отходил ни на шаг и носил на руках, а когда наскучит, становился равнодушным, чтобы завоевывать его любовь снова и снова.

Лицо ведьмы приняло мечтательное выражение пятнадцатилетней фанатки, застывшей у плаката своего кумира, которого ее живое воображение наделило всеми достоинствами, какими только может обладать мужчина.

— И что же тебе мешает довести свое черное дело до конца? — саркастически поинтересовалась я.

— Увы, я не всесильна. Изъятие души отняло много сил. Мне нужен хороший источник для завершения моего эксперимента.

До меня не сразу дошло, что в качестве батарейки «энер-джайзер» Мадлен собирается использовать меня. Озарение было мучительным. Но почему я? Ведь есть еще Ивонна, Каролина, Севилла и множество других клиенток инквизиции.

— Силы других волшебников не идут ни в какое сравнение с твоей, — словно читая мои мысли, пояснила ведьма. — Мне пришлось бы выпотрошить немало ведунов до последней капли магии и кропотливо собирать их силы вместе. Зачем? Если все можно устроить одним махом?

— Мне кажется, твои представления о моей силе слегка преувеличены, — честно предупредила я.

— Зеркало Ван Бола не врет, — резко ответила Мадлен.

— Тогда не боишься, что я превращу тебя в горстку пепла за такие крамольные мысли, а чудище посажу на цепь у входа в свой замок, и твой ненаглядный Марис будет лизать мне пятки, пока не окочурится от старости?

— Не боюсь, — спокойно ответила ведьма. — Этот идиот Ван Бол не видит дальше собственного носа. А я смогла разглядеть в зеркале куда больше. Ты обрела источник силы — причем не книгу и не амулет. Эта сила поселилась внутри тебя. Но ты не используешь и десятой части своих способностей. Ты зарываешь свой талант в землю. И в этом ты не лучше пастухов и доярок. Твой дар достался не той, кто сможет использовать его в полной мере. И я лишь делаю тебе одолжение, отбирая то, что не должно тебе принадлежать. Успокойся, ты ничего не почувствуешь. Способности творить мелкую магию, исцелять хвори и наводить мороки останутся при тебе. Ты даже не почувствуешь этой потери. Зачем тебе такая сила, если ты сама отвергаешь, даже стыдишься ее? Судьба дала тебе такой шанс изменить свою жизнь, а ты даже не знаешь, как его использовать Отдай его мне, и ты избавишься от груза ответственности, а я смогу направить его на благое дело. — Тон Мадлен понизился до умоляющего.

— Так ты не можешь отобрать его силой? — догадалась я.

— Могу, — в ее голосе явно чувствовалась угроза, — но мне придется приложить немало сил. К тому же магия, изъятая против воли, составит лишь половину от изначальной.

— А другая половина останется при мне?

— Нет, она будет сопротивляться до последнего и исчерпает себя на эту бессмысленную борьбу.