— Мы с тобой, схоластик, будем вечно находить друг друга. Боги связали нас одной нитью.
Луис даже думать не хотел о смысле того, что она говорит.
— Ты можешь помочь моей жене?
— Нет, но ты найдешь ее снова. Она возродится. Такова уж ее судьба. И всегда будет такой, если ты не найдешь способ положить этому конец.
— Но перерождение — это ересь.
— Для нее, как ты и сам знаешь, это истина.
Луис ничего не ответил, однако в глубине души он знал, что Стилиана совершенно права. Когда волк посмотрел на него, на него снизошло понимание, понимание прошлого, прежних жизней, будущего, уходящего вдаль.
— А дитя будет жить?
— Вероятно, ему нет необходимости умирать. Дитя еще живо. И эти блестящие руны могут придать младенцу сил.
Луису на миг показалось, что он лишился чувств. Ему представился он сам, он лежал на поросшем травой речном берегу, согретом солнцем. В носу стоял запах луговых трав, в ушах — гуденье насекомых. Она, такая красивая, была рядом с ним. А в следующий миг он оказался в каком-то ином месте, где-то очень высоко в горах, у костра, и глядел сверху на просторную долину. Она снова была рядом с ним, и ему хотелось, чтобы так было вечно.
Но в следующий миг вернулась темнота, каменный тоннель и сырость.
Кто-то хныкал. Ребенок. Стилиана сунула ему младенца, и Луис ощутил его живое тепло на своей заледеневшей груди.
— Кровавые воды все показали. Он пытался убить ребенка. Змееглаз не знал, для чего оказался здесь, он был безумной ипостасью бога, а вот ребенок был жертвой, которая позволила бы ей выжить. Она погибла, защищая свое дитя.
Луис не мог вымолвить ни слова, он сидел, обливаясь слезами, и прижимал к груди младенца.
Стилиана сунула ему в руку что-то еще. Камешек на кожаном ремешке.
— Сохрани его, — посоветовала она. — Он позволит тебе жить так, как ты захочешь.
Луис ощупал вещицу в темноте и понял, что это такое.
— Это языческое колдовство.
— Это твое спасение.
Луис не стал надевать амулет, но и не выбросил его.
— Встать сможешь? — спросила Стилиана.
— Наверное. Только без света нам ни за что не найти выход отсюда.
— Найдем, — пообещала Стилиана. — Я ясно вижу путь. Вот, держи третий подарок за то, что ты сделал. — Она вложила ему в руку меч.
— Тогда веди меня, — сказал Луис.
Здесь, внизу, явственно ощущались запахи сверху. Мхи, минералы в горной породе — все они имели свой неповторимый аромат, и он различал даже запахи тех камней, которые находились гораздо ближе к поверхности. Отовсюду разило кровью, от Беатрис, от него, от младенца. Дитя жалось к нему и хныкало.
Он отыскал в темноте тело жены и поцеловал на прощанье.
— Если ты вернешься, — сказал он, — я тебя найду. Мы не дадим демонам и даже смерти разлучить нас. Любовь сильнее смерти. Ты обязательно вернешься. — Он сжал ее руку и поцеловал в последний раз.
Он не сможет вынести ее отсюда, не сможет сам вернуться сюда еще раз. Это место будет ее могилой. Он помолился: — Вместе с Иисусом Христом, умершим и ныне живущим, да войдет она в царствие Твое, где иссякнут все слезы горечи. Пока мы не воссоединимся снова, чтобы возносить Тебе хвалу во веки веков.
А потом он пошел за Стилианой. Она двинулась вверх по тоннелям тем путем, которым ее мать, сестра и брат спустились сюда много-много лет назад. Луис прижимал к груди ребенка, под мышкой он нес меч, а в руке — волчий камень. Они выбрались на свежий воздух среди холмов, усеянных валунами, и здесь Луис поцеловал свою дочь, дитя крови, и поглядел вниз на великий город Константинополь, сияющий под светлеющими небесами.
Больше спасибо профессору Джудит Геррин, чудесная книга которой, «Византия. Поразительная жизнь средневековой империи», легла в основу моих изысканий и которая любезно согласилась найти время, чтобы ответить на мои вопросы. Нет нужды говорить, что любые исторические неточности в романе на моей совести, а не на ее.
Благодарю Мишель Хауи, первую читательницу романа, за полезные замечания.
Перевод с греческого М. Е. Грабарь-Пассек. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)
Старшая Эдда. Пер. с древнеисландского А. Корсуна
Багрянородный, Порфирородный — эпитеты, употреблявшиеся в отношении детей византийского императора обоего пола, рожденных во время его правления. Эти дети обладали несомненным правом на императорский престол. (Примеч. ред.)
Императрицы рожали в Багряном (Порфирном) зале императорского дворца. Этот зал был назван «Порфира», благодаря чему получило распространение слово «порфирородный». Стены Порфиры были облицованы привезенным из Рима драгоценным камнем — пурпурного цвета и по всей поверхности, как песчинками, усеянным белыми крапинками. (Примеч. ред.)
Псалом 103:30
Очевидно, речь идет о цемянке — вяжущем веществе, которое применяли византийцы. Смесь извести, воды и кирпичной крошки. Чередование слегка выступающих желтоватых плоских кирпичей — плинфы — и розоватых слоев цемянки образует характерную полосатую структуру стен византийских построек. (Примеч. ред.)
Исход 20:4
Апулей. Метаморфозы, или Золотой осел. Пер. М. Кузмина
В германо-скандинавской мифологии — высшие боги. Живут на небе, в стране богов — Асгарде. (Примеч. ред.)
Мимир — великан, охраняющий источник мудрости
Берсерк или берсеркер — в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. В сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли
Хольмганг — дуэль двух викингов. Борьба велась до первой крови и заканчивалась уплатой трех мер серебра победителю. Причинение смерти на хольмганге не считалось убийством
Хотя и сошел Ты во гроб, Бессмертный, но уничтожил силу ада и воскрес (Кондак. Пасхальные часы)
От Луки 15:18, притча о блудном сыне
