– Этого я приговорил к смерти за трусость и малодушное поведение, а также за препирательства с начальством, – объявил полковник. Он был раздосадован появлением Моргана. – Сегодня же вывесим его голову на моей палатке для назидания остальным. В следующий раз пусть думают, прежде чем возвращаться из разведки с пустыми руками!
– Подожди, – сказал Морган, отстраняя палача, который уже вцепился в плечо несчастного грамматикуса. – За что ты приговорил его к смерти?
– За трусость! – рявкнул полковник. Морган Мэган, ей-богу, начинал его раздражать. – Вы опять вмешиваетесь не в свое дело, ваша милость. Я должен выиграть для вас эту войну, и я это сделаю, если мне не будут мешать.
– Ты пропадешь и твои солдаты вместе с тобой, пустая башка, – холодно отозвался Морган Мэган, – если вы не будете слушаться меня. – Он обратил на грамматикуса властный взор. – Говори, почему вернулись без пленных. Кого вы встретили?
– Мы… – Грамматикус растерялся. Морган Мэган казался ему ненормальным, но рассказывать о говорящих валунах он не решался даже такому, как Морган.
Стоявший рядом с бродячим магом смуглый черноволосый человек смотрел на грамматикуса неподвижными узкими глазами, и ирландцу вдруг стало страшно.
– Ты боишься, – спокойно заметил Морган. – Говори, что с тобой случилось. Говори прямо. Не бойся. Только не лги.
– Мы шли по лесу, ваша милость, – начал грамматикус. – Там никого не было. И вдруг… Простите, ваша милость, камни заговорили. Они начали выкликать… Простите, ваша милость, они выкликали ваше имя.
Противу ожиданий, Морган Мэган не стал смеяться. На его лице не показалось и тени улыбки.
– Как они говорили? Вот так… – Морган произнес низким, утробным голосом: – «Моррганн…» Да?
От этого голоса у всех троих мурашки побежали по коже, и даже полковник перестал злобно улыбаться.
Ирландец кивнул:
– Откуда вам это известно, ваша милость?
– Продолжай. Они говорили обо мне?
– Да, ваша милость. Они сказали, что вы были пьяны, когда создавали их, но они вас ждут. И помнят.
– Они называли свои имена?
– Да. Наррахх, Варрахх и еще один… Шаррыы или Харрыы…
Морган кивнул:
– Они причинили вам какой-нибудь вред?
Грамматикус растерянно оглянулся на своего товарища, стоявшего в одной рубахе:
– Нет. Только вот у Люка штаны съели. Да, еще они часто повторяли слово «мясо».
– Они людоеды. Я удивляюсь тому, что они отпустили вас живыми. Может быть, за долгие годы они научились ценить жизнь в любом ее проявлении… – Морган посмотрел на солдат с нескрываемым отвращением. – Даже в таком, как вы. Считайте, что легко отделались.
– Так я могу идти? – уныло пробасил палач.
Морган махнул рукой, отпуская его, и палач заторопился к выходу, пока начальство не передумало.
Полковник кипел от негодования.
– Зачем вы помиловали этих идиотов? – прошипел он Моргану в ухо. – Теперь они решат, что дисциплиной можно пренебрегать!
– Тролли оставили им жизнь не для того, чтобы свои же военачальники отрубили им головы, – сказал Морган. – Если уж на то пошло, куда полезнее было бы скормить их моим бравым людоедам, чем переводить мясо впустую. – Он тряхнул волосами и вздохнул. – Вы, трое, – убирайтесь! – сказал он солдатам. – На будущее знайте, что в этом лесу одушевлены не только камни, но и деревья. Никаких разговоров за пределами укрепленного лагеря! И бабам вашим скажите то же самое. За нами наблюдают, постоянно и неустанно. Я уверен, что наши враги уже собирают большую армию. Мы ее, конечно, разобьем, но вопрос – какой ценой.
– Думаю, вы преувеличиваете, ваша милость, – с легким оттенком превосходства в голосе заметил полковник. – Откуда им знать подробности о нас и нашем вооружении? На то, чтобы добраться до замка, как вы говорили, нам потребуется неделя пути.
– Да, но здесь имеются свои каналы связи, о которых вы даже не подозреваете. Им уже все известно. Поэтому, чем попусту гробить людей, подумайте лучше об обороне, о секретности и осторожности.
И ушел, сопровождаемый своим молчаливым спутником.
* * *
Морган Мэган и Алькасар стояли в Серебряном Лесу. Светлые стволы окружали их со всех сторон, как легкие колонны в храме доброго божества. И снова Морган ощутил невнятное беспокойство. Ему НЕ ХОТЕЛОСЬ уничтожать этот мир. Его мутило при одной мысли о том, что творение его души – пусть несовершенное творение несовершенной души беглого каторжника – будет отдано на поругание чужим людям, наемникам из чужого мира.
Но в Серебряном Лесу, как всегда, на него постепенно начал снисходить покой. Мысли его обратились к более простым и ясным вещам.
– Где-то здесь поблизости есть источник мудрости, где Иллуги хранит провидческий глаз, – сказал Морган Алькасару. – Может быть, мы сумеем увидеть в нем, что нынче делается в замке Аррой. Я уверен, что именно там центр сопротивления.
– Источник силы… – повторил Алькасар. – Здесь мы были с Хелотом.
– Может быть, вы и Иллуги встретили?
– Тролль, совсем похожий на человека? Он разговаривал с нами. Говорил о драконах, о книге Гнилая Кожа, о мече по имени Секач…
Морган Мэган живо обернулся к своему собеседнику:
– Секач существует на самом деле?
– Да.
– И ты его видел?
– Он хранился у гнома Лоэгайрэ. Хелот выменял его на старинный арбалет, подарок дамы Имлах.
– Лоэгайрэ! Маленький скупердяй и скрытник, – пробормотал Мэган. – Я так и знал, что разговоры о Секаче – не пустые слухи. Правда, что на клинке горит надпись, сделанная рунами?
Алькасар кивнул:
– Лоэгайрэ сказал: меч говорит – «Рассекаю то, что должно быть рассечено». Странное обещание.
Морган Мэган пожал плечами:
– У гномов, которые его делали, были свои соображения на этот счет. Видишь ли, Алькасар, гномы – самое непонятное племя из всех, что я создал. Никогда не знаешь, что им взбредет на ум. Бывает так, что я сам не понимаю, что натворил. И чаще всего такие мысли приходят мне в голову, когда я слушаю всякие истории и легенды о гномах. Вредоносный народец, лукавый и скрытный.
– Скоро ты уничтожишь и их, – ровным голосом заметил Алькасар. – Тогда тебе не придется ломать голову над их фантазиями.
Морган Мэган вздрогнул, как от боли, но тут же снова взял себя в руки.
– От своего я не отступлюсь, – заявил он. – Аррой должен быть уничтожен, и он погибнет, ибо так решил Демиург… А, вот и источник мудрости.
Они наклонились над прозрачным ключом, который бил между корней старого дерева, однако никакого глаза в глубинах вод не было видно. Морган Мэган умыл лицо и выпрямился.
– Я так и знал, – пробормотал он. – Старый хитрец Иллуги наверняка уже сидит в баронском замке, под крылышком у Теленна Гвада и своей дочери, а третий глаз торчит у него во лбу. Ох, какое хитрое племя я создал! Неужели они оказались хитрее меня?
