Ночной город непроглядной темнотой и безлюдьем располагал к бегству. Отдыхая от дневных трудов, жители предпочитали спать, редко можно встретить подозрительного прохожего. Памятуя о развитой в Семнане системе подземных ходов Ярослав предложил воспользоваться удачей и не задерживаться в городе. Те без лишних слов согласились. Спустя некоторое время Ярослав постучал в знакомую дверь, через которую он вместе с Астиатом вчера покинули Семнан. Прошло чуть более суток. Висящий над дверью фонарь тускло освещал лица, глухо хлопнул засов. В дверях открылось маленькое оконце с бульдожьей мордой вышибалы. Внимательно осмотрев просителей, молвил с безразличием:
— Ночью двойная плата.
Ярослав вопросительно взглянул на Клеомена. У него самого ничего не было, кроме кинжала и фонаря. Закутавшиеся до самых бровей, энолы переглянулись. Клодоальд тихо молвил.
— Сколько?
— По паре медяков с брата, — Ярослав вспомнил, что сейчас ночь и цена выше, — в общем всего двенадцать.
Клодоальд достал мелкую серебряную монету.
— Этого хватит?
Ярослав, взяв монету, сунул в окно под нос вышибале, услышал вопрос.
— Сколько вас?
— Трое.
Сделав кислую мину, человек недовольно согласился, гремя большим засовом.
— Проходите.
Дальше всё повторилось, как и сутки назад. Глиняные лампадки в руках, влажная атмосфера подземелья. Встречная пара подозрительных личностей с мордами отпетых преступников. И никаких вопросов. Только колючий взгляд на плохо прикрытые случайным тряпьём кандалы Ярослава.
* * *
Поднялись на поверхность уже в пригороде. Свежий воздух и особое чувство свободы после сырых подземелий опьяняли. Ярослав хотел предложить возвращаться на восток вместе, хотя бы до Рахина, но Клодоальд предупредил его.
— Нам стоит расстаться.
— Зачем!?
— У нас разные пути. Мы остаёмся здесь, а ты иди своей дорогой. Ярослав задумался. Действительно, несмотря на чудесное спасение, обусловленное не столько везением, сколь особым благословением божества. Без специфического участия в побеге Атаны, явно не обошлось.
Слишком много совпадений и удач. Энолы невольно участвовали в этом, возможно сами не желая. Крайшен свой получили или нет? Хотя сейчас от них не дождёшься откровенного ответа. Ярослав же провалил операцию, По уши вляпался в дерьмо. Тащить его за собой у Клодоальда совершенно нет резона, он сделал то, что должен. Теперь, когда жизни Ярослава ничто не угрожает, пути их действительно должны разойтись. Так поступил бы и сам Ярослав на их месте. Он согласился, качнув головой.
— Понимаю, мы не друзья и даже не союзники, но здесь в пригороде у меня шесть лошадей и колесница. Возможно, стоит проделать путь через пустыню быстро и с комфортом?
Клодоальд отрицательно замотал головой.
— Нур–ниса–инаят Клодоальд едет на человеческой повозке. Нет, это невозможно, и привлечёт слишком много внимания. Ты человек. Тебе проще затеряться среди себе подобных. Энола видно издалека. Прости, Дхоу, мы пойдём своим путём, медленно, но не заметно и надёжно, выполним свой долг, — принц ехидно улыбнулся, — поезжай, Дхоу, без нас, как можно быстрее и более не попадайся своим врагам. Ты отвлечёшь от нас погоню, а мы когда всё уляжется, сделаем новую попытку освободить крайшен.
Ярославу ничего не оставалось, как согласиться и, попрощавшись, направился к подворью, со слабой надеждой не застать там засаду асмаилитов. Памятуя, что его схватили при проникновении в храмовую рощу, возможно Асмаилиты ещё не знают о месте прибытия в город. По всему, Коэн Чала сообщил точные сведения о его намерении проникнуть в рощу подземными ходами и устраивать массовую слежку не было смысла.
Он сам залез в ловушку. Сохранялся резон — постоялый двор и его хозяин чисты. Тем более Ярослав не собирается появляться на глаза Насхорну.
Размышляя он сожалел — море совсем рядом, а ему приходится спасаться от неминуемой смерти — в пустыне, как какому–то бедуину. Было бы хорошо, — мечтал он, — иметь под рукой корабль способный доставить в любую точку побережья. Или взять на борт в любом необходимом для этого месте. Мобильность вырастает в разы. Конечно есть Паллада, но она собственность колонии и даже являясь военным вождём Изумрудной долины, Ярослав не мог распоряжаться судном по собственному произволу. Паллада обеспечивала связь и торговлю на линии: Агерон-Изумрудная долина-Риналь и отвлечь её от перевозок — потерять круглые суммы денег. А жизнь требовала собственный корабль. Обстоятельства последнего месяца складывались таким образом, что Ярослав теперь состоятельный человек и может себе позволить подобные, хотя и очень большие траты. Если сложить вместе причитающиеся ему деньги с поместья в Ринале и то, что обломится от захваченных у пленника мешков с золотом, то очень может быть… Конечно золото отнятое у Коэна Чала принадлежит жителям Рахина, возвращать, хочешь не хочешь, придётся. Но он считал — имеет право претендовать на некоторые комиссионные за спасение ценностей. Получается вполне достаточная сумма на постройку нового корабля. И конечно проект будет с учётом традиций Земли, скорей всего небольшой быстроходный фрегат. А как бы было хорошо вместо пыли из под копыт лошадей, вдыхать свежий, морской солёный бриз.
С такими мыслями достиг знакомого постоялого двора.
Как только перелез через высокий забор, приказал Астиату запрячь лошадей. Сделав на лице гримасу великого удивления, конюх пальцем указал на оковы на запястьях Ярослава.
— Эк вас, молодой хозяин, окольцевали, — ехидно усмехнулся он.
Ярослав не дал развить мысль и задавать глупые вопросы:
— А ну давай, надо сбить эти железки… Каюсь, сделал глупость, попал в передрягу с этими ведьмами. Надо было брать с собой тебя, Астиат. Сейчас похоже придётся уносить из Семнана ноги. Если поможешь и не поднимешь шума хорошо заплачу.
Астиат коротко кивнул и они вместе прошли в конюшню, где в достатке имелось кузнечного инструмента. Через несколько минут запрягли лошадей, а Ярослав, через окно своей каморки переправил в повозку вещи, на столе которой оставил пригоршню монет в счёт оплаты хозяину. Не забыл прихватить спрятанные записи и купленную в Семнане книгу. А так же оружие, доставшееся ему от Коэна. Своё, взятое в Рахине, потерял в храмовой роще. Не делая огласки, Астиат открыл задние ворота постоялого двора, получив за содействие и помощь, пару золотых монет. Это, конечно, много, но не тот случай мелочиться.
Возвращение в Рахин заняло семь дней. Преодолев границу, в последнем трактире перед пустыней, Ярослав запасся водой и провизией. Навьючил лошадей, выкопал мешок с золотом и, не разбирая дороги, свернул с торного пути, держась как можно дальше к северу. Ошибиться с направлением не мог, как только на востоке появятся горы, он выйдет на Медный путь. А там рукой подать до Рахина. Таким образом, идущая по пятам погоня, не сможет так просто его обнаружить. Пустыня велика и если нет точного ориентира, как это было с Коэном, которого определяли, то по оставленным следам, то по направлению, то по облачку пыли, найти одиночного колесничего будет трудно. Во всяком случае, Ярослав опережал погоню на час или два. Теперь всё становилось проще, но первые три дня пути до пустыни, чувство страха напрягало, на каждом встречном посту стражи чудилась засада.
