-Ваше величество! - позвал Олон, стараясь протиснуться сквозь толпу.
Я остановилась, намереваясь спросить, не видел ли он жреца, и вдруг услышала, как Карл тревожно крикнул:
-Лирамель!
Обернувшись, я взглянула туда, куда он указывал.
За троном, слева, шевельнулась уродливая тень… Я успела разглядеть, как вскинув арбалет, Фирс оттянул тетиву, увидела, куда он прицелился, и отчетливо поняла, что ни упасть, ни увернуться уже не успею. Боковым зрением заметила, что Олон подобрал с пола мой меч… Он тоже заметил опасность, но находился еще слишком далеко.
Стрела летела по растянутой параболе, и в наступившей тишине отчетливо был слышен ее угрожающий свист... Всегда немного медлительная, я успела опередить цепочку событий и понять... Вся жизнь промелькнула перед глазами, забылись пророчества и клятвы... Время не оставляло мне шанса - Фирсар Каэл не мог промахнуться.
Метнувшись, Якир обнял меня так крепко, как не смел никогда. Он плюнул времени в лицо - тому самому, земному времени, что когда-то развело наши пути. Я почувствовала только толчок.
-Нет… - высвободив руки, подхватила его, не давая упасть. - Пожалуйста, нет! Нет, нет, нет! Якир!
Но он не ответил. Смерть оборвала его путь вместо моего и, мстя, забрала прежде, чем я успела сделать вдох, которого не должно было быть.
Не в силах плакать, я положила его голову на колени, внутренне чувствуя, как что-то безвозвратно ускользает из моего сердца, и посмотрела в остекленевшие зеленые глаза. Даже сейчас в них застыли искорки смеха, последнего, торжествующего над моей несостоявшейся смертью. Он предузнал свой конец, я должна была понять это еще тогда в гостиной, когда прощалась с ним, но малодушно не дала себе поверить и задуматься. Понадеялась, что обманусь на этот раз.
Не обманулась.
Наклонившись, я нежно откинула с его лба пепельную прядь и, поцеловав, тихо прошептала:
-Спи, родной… Спи спокойно. Когда придет час, встреть меня, как всегда встречал... Тебе не придется долго ждать.
Карл аккуратно поднял меня за плечи и передал Марку. Уткнувшись в плечо мужа, я зажмурилась. Думать ни о чем не хотелось, чувствовать тоже. Забыться - вот единственное, что желала сейчас всей душой. Уснуть и спать долго-долго, много лет, чтобы время успело притупить боль, от которой мутился рассудок.
-Уведи меня, - сказала я, вцепившись в его камзол, и почти повиснув на нем. - Скорее, Марк, уведи меня отсюда!
Подхватив на руки, он крепко прижал меня к себе и быстрым шагом пошел прочь. Мир закачался, кружась вокруг нас и окутывая холодным туманом. Сил сопротивляться подступающему к сознанию небытию, больше не осталось.
Все размывалось и расплывалось… Казалось, что я тону и не могу выплыть. Отчаяние и безразличие - не совместимые чувства сменяли друг друга, чередуясь так быстро, что я не успевала перестроиться. Меня звали, трясли… Я пыталась ответить, но не знала как.
Щеку обожгло огнем. Потому еще раз. И еще. В голове загудело, и виски налились болью. Я попыталась вдохнуть, но снова почувствовала удар. Сознание немного прояснилось.
Белое облако качалось над головой, словно живое... Тяжело дыша, Марк приподнял меня и влил в рот вина. Внутри все вспыхнуло.
-Очнись же, Ли!
-Что это… было? - с трудом шевеля губами, спросила я, откидываясь на подушки. - Что со мной?
-Боялся, что ты сойдешь с ума, - муж покачал головой, а потом вдруг заплакал. - Так боялся, что потеряю тебя!
Я всхлипнула. Хотелось все забыть, забыть, забыть… А мне снова не дали! Закрыв ладонями лицо, вздрогнула и зарыдала в голос.
-Все…- тяжело сев на постель, Карл взглянул на нас и вздохнул: - Поплачьте, оба… Теперь нам всем можно и должно плакать.
***
Из пяти тысяч человек, собравшихся под сводами Белого замка, погибло около ста пятидесяти... Все они являлись адептами Ордена, кроме нескольких офицеров и лорда Якира Варутского. Я не пошла на церемонию прощания. Лишь под утро, проведя очередную бессонную ночь, мы с Полем, или, вернее, с владыкой Поликарпом, как его следовало теперь называть, тайно отправились к Замковому кладбищу.
Я уже не плакала, слез просто не было… Молча опустившись перед первым, в этом месте, могильным крестом, достала из кармана мешочек с землей и, раскопав маленькую ямку, высыпала содержимое. Теперь частичка Парамана могла с честью покоиться возле стен Белого замка, рядом с прахом человека, который при жизни был нашим общим другом.
-Спасибо вам, мои хорошие…
Я, которой было предначертано отдать свою жизнь за Королевство, несла смерть многим, кто шел рядом. У нас всех была одна цель, но они уходили, а мне приходилось оставаться, чтобы замкнуть круг и до дна испивать чашу горя и разлуки.
Подув на черные угли, Поликарп разжег кадило. Затеплив свечу, я встала рядом с сыном и, вздохнув, запела. Над черной землей, переплетаясь с густыми клубами ладана, поплыли слова молитв.
От деревянного могильного креста, мне предстояло начать свой последний путь… На сердце было тихо и радостно – время моего освобождения приближалось, и я больше не боялась смерти – в ее руках теперь находилось не меньше любимых сердцу, чем в мире живых.
Когда угли в кадиле погасли, а свечи выплакали весь воск, мы с Полем взялись за руки и медленно пошли прочь. Нужно было успеть рассказать ему многое из того, что произошло и еще больше узнать. Я никогда не мечтала, что увижу в Королевстве человека, могущего просветить его светом Христовой веры. Строила планы, но не надеялась их осуществить, уверенная, что это будет удел уже моих детей или внуков. Карл, как всегда, поторопил и события и время - он видел гораздо дальше, чем я, которой было дано прозревать грядущее.
-Помнишь ли ты, Поль, что сказал мне, когда впервые увидел?
Мужчина взглянул на сплетенные над дорожкой белые ветви яблонь и улыбнулся.
-Отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь, и Солнце зажжет землю, и будет она гореть, и ничто уже не в силах будет потушить ее, – задумчиво продекларировал он. - Да, помню… С каждым годом, все более и более проникался этими словами, пока они не стали лишь тенью моего собственного стремления. Наверное, всегда чувствовал, что изберу именно такой путь…
-Почему же ты не говорил мне? - без упрека, но с грустью спросила я.
-Потому, что даже в самых дерзких своих мечтах, никогда не думал так далеко. Я открылся только дяди Карлу… «Не будем загадывать, Поль», - ответил он. – «Если твое желание служить Богу искренно, Он его услышит. Запомни, для Него нет ничего не возможного»
-Как давно это было?
