– Да. И все исполню.
– Ступай.
– Мы могли бы пройти по домам… – когда воин ушел, скорее просто себе под нос, чем для чужих ушей пробормотал Гешт.
– Могли бы, – спокойно кивнул Шед. – Но сделаем иначе. Приведи людей в храм.
Пусть это будет не испытание, а торжество, – он повернулся к Гешту, взглянул на него, ожидая поддержки.
– Почему бы нет? – пожал плечами жрец. Странно, но его душой властвовало безразличие. Какая разница, как все произойдет? Главное, чтобы что-то случилось.
– Ант, – окликнул он одного из служителей, – ты все слышал? Приведи остальных слуг богов. Нам всем нужно быть вместе. И не только для того, чтобы самим пройти через жребий, делая это среди первых. Но и чтобы помочь другим. Что бы там ни было, что бы люди ни думали, ни говорили, но когда все случится, по крайней мере двоим понадобится наше участие и сочувствие.
– Гешт, – кивком головы подозвав к себе жреца, задумчиво проговорил Шед.
– Что-то не так? – подойдя к Хранителю вплотную, проговорил Гешт. В его груди, возникнув неизвестно откуда, забился страх.
– Не знаю… Едва я задумываюсь над всем этим, мне начинает казаться, что мы поступаем неправильно…
– Может тогда не только говорить, но и думать об этом не стоит? Пусть все идет как идет. Хуже все равно быть не может.
– Но если… Если тот проступок, за который повелитель небес пошлет на нас проклятие, нам еще только предстоит совершить…
– Значит, так будет. И мы совершим его. Иначе не может быть. Ведь бог справедливости не стал бы наказывать невинных. И раз мы уже платим за свое преступление, то, что бы мы ни думали по этому поводу, как бы ни старались избежать, мы все равно его совершим.
Хозяева города молча глядели друг на друга и в их глазах стояли горечь и боль.
– Хранитель!
В залу словно порыв ветра, ворвался молодой, крепкий мужчина в одежде стража границ. Раскрасневшееся лицо, на лбу – капельки пота, мокрые серые волосы разметались во все стороны, и казалось, что мерцавшие из-под соскользнувших со лба прядей глаза были полны солнечного света, отраженного в разбитой на части зарослями камыша и осоки воде озерца.
Воин запыхался и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дух, прежде чем продолжать:
– До меня дошла весть о жребии…
– Ты был в дозоре? – прервал его Шед. С осуждением взглянув на пришельца, он качнул головой: – Тебе не следовало делать этого, Агдор.
– Я страж. И мое место на границе, – ровным и, вместе с тем, непреклонно твердым голосом произнес тот, полный решимости нести до конца свою долю риска.
– Ты – наделенный даром, наследник Хранителя! Это прежде всего и превыше всего!
– Сейчас прежде всего я тот, на кого пал жребий! – каждый говорил о своем и при этом каждый не желал отступать ни на шаг.
– И поэтому ты совсем престал заботиться о том, как выглядишь?Позволь напомнить тебе, что даже уснувшему вечным сном нужна плоть, чтобы духу было где проснуться, когда придет время.
– Ну, – проведя ладонью по покрытой уже довольно густой щетиной щеке, усмехнулся Агдор, – жертве не приходится беспокоиться о таких пустяках, верно? – однако, он все же поправил перекосившуюся одежду, стряхнув с нее комья грязи и клочья оленьей шерсти.
– Жребий будет переброшен.
– Из-за меня? Я понимаю, что тебя заботит, и, все же, оставь все как есть. Я воин, и я – маг. А значит, у меня больше, чем у кого бы то ни было шансов победить дракона.
– Победить дракона! О чем таком ты говоришь! – всплеснув руками, в ужасе вскричал Хранитель.
– Это единственный способ спасти город.
– Не спасти! Погубить! Ведь дракон – священное животное!
– И что же! – с совершенным безразличием пожал плечами страж. – Да, конечно, – спустя мгновение продолжал он, – придется нелегко, но я кое-что придумал. Можно…
– Стой, хватит! Гешт, – Хранитель повернулся к жрецу, – объясни ему! Меня он слушать не собирается!
– Бесполезно, – вздохнув, безнадежно качнул головой тот. – Он воин, а не служитель, ему понятен совсем другой язык.
– Если боги позволят этому смертному пережить нынешнюю луну, ему придется переучиваться!
– У меня единственный шанс выжить – остаться таким, какой я есть!
– Упрямец! Нет, теперь я понимаю, почему легенды говорят: "Ищи дар у ребенка, если не хочешь мучиться с великовозрастным младенцем". Однако, – заставив себя сделать несколько глубоких вздохов, беря под контроль все свои эмоции, продолжал маг, – пока еще я хозяин этого города! И ты будешь делать то, что я тебе велю!
– До той поры, пока я страж Лигаша – да, Хранитель, – воин почтительно склонил голову. Однако, несмотря на это покорное смирение, Шед лишь недовольно проворчал что-то себе под нос, чувствуя, что за покладистостью самого упрямого из смертных, которых только приходилось ему видеть, не может ничего не скрываться. В смирении воина было нечто… недосказанное, потаенное, как и в произнесенных им словах.
Но маг не стал пытаться разгадать, что у того на уме. Конечно, ему ничего не стоило прочесть мысли Агдора, тем более, что тот и не особенно их скрывал. Но…
Недовольно пожевав губами, Шед сказал:
– Пока мы спорили с тобой, уже подошло время полночи. И, раз уж ты здесь, тебе и первому тянуть жребий, – он сделал знак служителю, державшему в руках мешочек с камнями судьбы, веля ослабить стягивавшую ткань веревку – нить пути.
– Боги, вершители наших судеб, укажите нам выбор свой, мы же примем его как саму истину, не сопротивляясь ни поступком, ни словом, ни мыслью своей, – поспешно прочел жрец заговор-заклинание, видя, что воин, словно зачарованный свечением, исходившим от камней жребия, двинулся к ним навстречу.
Во власти этой неведомой простому смертному силы Агдор приблизился к служителю, запустил руку в мешок, захватил камень, сжал в кулаке, вытянул наружу… И, мотнув головой, замер:
– Зачем я это делаю? Жребий уже был брошен и я считаю его вполне справедливым…
– Замолкни! – шикнул на него старик-жрец.
– И, наконец, покажи, что тебе выпало! – не выдержав, закричал Хранитель.
Сорвавшись с места, он с удивительной для его возраста быстротой подскочил к стражу и, не в силах дожидаться, пока Агдор исполнит его приказ, разжал его пальцы.
На ладони воина лежал добрый черный, как плодородная земля, дающая жизнь, камень.
– Хвала богам, – вздохом облегчения сорвалось с губ всех, собравшиеся в зале.
И лишь Агдор ошарашено таращился на камень, ничего не понимая.
– Что такое? Какого демона…
– Ну, это уже слишком! Поминать духов погибели в священном храме! – укор в глазах жреца был готов смениться осуждением. Как ни был он рад счастливому избавлению, все же, прежде всего, он был служителем. И уже потом – обычным человеком, который в глубине души не может не желать продления своих дней.
