Но мне было не до любования необычной обстановкой, где-то рядом древний упырь держит в плену мою Камиллу. Мы втроём разделились, чтобы ускорить поиски князя вампиров. Естественно, первой это удалось сделать Каре, о чём она мысленно сообщила мне. Вход в подвал был скрыт под большим мохнатым ковром. Перед тем, как спуститься вниз, я притормозил своих спутников.
– Первым спущусь я, – довёл до них свою диспозицию, – вы незаметно следуйте за мной.
– Милорд, князь очень силён, – горячо зашептал Витал, – боюсь, что даже втроём нам не под силу справиться с ним.
– Вот поэтому, я попытаюсь отвлечь его на себя, а вы вступите в схватку в самый удобный для нападения момент. И не нужно разыгрывать из себя героев! Речь идёт о жизни Камиллы. Даже представить себе не могу, что с ней станет, если мы бездарно погибнем. Не смущайтесь ударить в спину, это касается тебя Витал, за Кару я спокоен.
Дождавшись кивка высшего вампира, я продублировал свой план гончей, надеюсь, она правильно меня поняла, и стал спускаться в подвал по скрипучим деревянным ступеням. Внизу дорогу перегородила массивная дверь из толстых досок, обитых по периметру металлическими полосами, к счастью оказавшаяся незапертой.
Это довольно просторное подземелье было освещено полудюжиной факелов, равномерно распределённых по стенам. В середине помещения высилась каменная плита, ассоциирующаяся у меня с алтарём. На нём лежало обнажённое тело девушки, в которой я без труда узнал Камиллу. Её безупречное тело с алебастровой кожей было зафиксировано кожаными ремнями. Над ней возвышался мужчина среднего возраста, с тонким продолговатым лицом, крючковатым носом, длинными чёрными волосами ниже плеч, одетый в безразмерный чёрный плащ, полностью скрывающий одежду. В руках князь вампиров, а это несомненно был он, держал длинный кинжал с волнистым лезвием, которым этот упырь сделал разрез в районе солнечного сплетения девушки. На нежном теле уже имелись подобные раны, из которых медленно вытекала кровь и тонкими струйками попадала на каменную поверхность алтаря.
При моём появлении древний вампир только лениво взглянул в мою сторону и продолжил заниматься своим грязным делом, как будь-то ничего не произошло.
Тут мне сорвало «крышу» и немудрено, после увиденного. Этот кровопийца вздумал мучить мою девушку! Меч в мгновение ока оказался обнажённым в моей руке, а я уже нёсся к алтарю, с единственным желанием укоротить на голову мерзкого упыря. За два шага до цели, князь вампиров сам резко сместился ко мне и я почувствовал сильнейший удар в грудь, отбросивший меня на три метра. К счастью до стены я немного не долетел. А вот вздохнуть я смог не сразу, малейшая попытка втянуть в лёгкие воздух отзывалась резкой болью в повреждённых рёбрах. Если бы не моя кольчуга, боюсь, удар древнего вампира пробил меня насквозь. Более того, старый упырь набросил на мою ауру проклятье, полностью парализующее тело. Я не мог пошевелить даже пальцем, а не то чтобы подняться. Князь посмотрел на мою обездвиженную тушку и, развернувшись, спокойно пошёл обратно к алтарю. А вот это он конечно зря! Шевелиться я не мог, но взаимодействовать с магическими ядрами даже очень…
Направил сначала щедрый целительный поток магии Жизни на пострадавшие рёбра, а потом им же стёр с моей ауры печать проклятья. Не поднимаясь со спины, создал конструкт шара, запитал его магией Смерти и резким движением кисти направил в спину древнего вампира, уже почти дошедшего до алтаря.
Непостижимым образом князь почувствовал опасность и попытался уйти с траектории полёта конструкта и это ему практически удалось. Моё заклинание смогло только по касательной задеть правый бок кровососа, но и этого хватило, чтобы тот издал громкий крик боли. Мало приятного, когда твоя плоть разлагается, принося страшные страдания. Даже легендарная регенерация вампиров не способна заживить повреждённый моей смертоносной магией участок тела. По-крайней мере быстро…
Яростно шипя и припадая на одну сторону, князь достал из недр своего плаща полуторный вороненый меч хищной формы и кинулся на меня. Ну как кинулся… Хоть в скорости я его резко ограничил, он от этого он не стал менее опасным. Я успел подняться на ноги и принять боевую стойку, сжимая в ладони рукоятку меча. Наши клинки столкнулись, разбрасывая в стороны сноп искр. С минуту я сдерживал мощные атаки вампира, не помышляя о нападении. Этот монстр не давал ни секунды отдыха, молотя своим клинком с нечеловеческой силой и скоростью. Даже мне, с моей повышенной ловкостью и реакцией, было далеко до физических возможностей древнего упыря. Силы стремительно покидали меня, ещё несколько ударов и я даже не смогу поднять меч, чтобы защититься. Магия тоже мне не помощник, у меня тупо не было времени, чтобы её применить.
В этот критический момент сбоку от нас пронеслась тень, и князь отлетел от меня, сбитый с ног Карой. Легавая не остановилась на этом и обрушилась всем своим немаленьким весом на лежачего вампира, не давая ему подняться на ноги. Тут же рядом с ними возник Витал я с ходу вонзил меч в грудь древнего. Я из последних сил доковылял до них, волоча за собой ставший невероятно тяжёлым меч. Как не странно, несмотря на терзавшие его клыки Кары и меч, пробивший его сердце, князь вампиров был ещё жив и пытался сопротивляться. Собрав последние силы и призвав всю свою волю, я поднял свой клинок и резко отпустил его на шею упыря. Голова древнего вампира отделилась от туловища и откатилась на пару метров в сторону. На этот раз всё было кончено, даже такому сильному кровососу уже ничего не поможет возродиться.
Меч выпал из моих рук, а я бессильно опустился прямо на пол. Рядом, тяжело дыша, пристроилась Кара. Её глаза горели демоническим огнём, а эмоции выдавали сильную радость от прошедшей битвы. Всё-таки моя Кара – демон, а для них нет ничего лучше поверженного врага. Витал немедленно бросился к лежащей на алтаре Камилле. Девушка всё так же неподвижно лежала на каменной поверхности с закрытыми глазами. Её отец несколькими быстрыми движениями рассёк удерживающие её ремни и взял невесомую девушку в руки. Выбравшись из подвала, он уложил дочь на кожаный диван, накрыв пушистым пледом. Я поднялся вслед за ним, кряхтя как старый дед. Было ощущение, что от полученных перегрузок у меня ноет каждая мышца. Лечить себя не стал, сначала нужно оказать помощь Камилле, а у меня уже половина резерва целительной энергии была потрачена в бою с князем вампиров. Кара единственная из нас держалась бодрячком, по-хозяйски обнюхивая каждый уголок особняка.
На ауре Камиллы висела сложная печать, под действием которой девушка и находилась без сознания. Может это усыпление, а может парализация, не знаю, да и Витал, как оказалось, был не знаком с этим заклинанием. Но прежде чем привести вампиршу в чувство, нужно исцелить раны на её теле, нанесённые ритуальным ножом главного упыря. Разрезы представляли из себя упорядоченный сложный рисунок, к счастью не завершённый. Наше внезапное появление помешало князю выполнить своё намерение до конца.
– Печать полного подчинения! – Витал даже изменился в лице, увидев творчество древнего вампира. – Если бы у него получилось завершить ритуал, то Камилла навсегда оказалась его послушной рабыней.
– Да кукиш ему с маслом, а не моя Камилла! – со злостью в голосе произнёс я, заращивая магией жизни тем временем повреждения на теле девушки. Когда последний рубец затянулся, направил остатки целительной энергии на проклятую печать, стирая последнюю с ауры красавицы с каштановыми волосами. Потратил на это последние резервы источника Жизни, и ожидаемо словив крайне неприятный откат от магического истощения, откинулся на мягкую спинку дивана.
Глаза Камиллы дрогнули и открылись. Девушка попыталась вскочить, но была нежно остановлена отцом. Вампирша сначала с удивлением посмотрела на Витала, а потом перевела взгляд на меня. Тут её глаза резко расширились, и через мгновение она оказалась в моих объятьях, даже не обратив внимания на попытку отца удержать её.
– Я знала, что ты придёшь и спасёшь меня, любимый! – голос Камиллы прерывался от поцелуев, которыми она осыпала моё лицо. Витал смущённо закашлялся, и оставил нас наедине друг с другом. Даже Кара на минуту сунула свой любопытный шнобель в нашу комнату, но, не заметив никакой опасности для хозяина, снова убежала по своим делам.
