Он все-таки уехал, этим же вечером, а его безумие осталось в его поместье. Чем дальше он отъезжал от своих владений, тем яснее становился его ум. И понедельник прошел в знакомой, простой и понятной военной реальности, среди боевых товарищей, мужских разговоров, стрельб, утренних построений и проверок патрулей.
А на второй день капитан Байдек участвовал в разговоре между офицерами, которые обсуждали смирных неприметных людей, объезжающих в отсутствие хозяев северные поместья и арендаторов и расспрашивающих — не появлялась ли в округе семья из шести девушек. Все понимали, о ком идет речь, и общим решением было усилить охрану поместий и попытаться поймать шпионов. А капитан, выждав для отведения подозрений еще день, взял срочный отпуск, отговорившись семейными делами. И хотя он почти не соврал, ему для озвучивания даже такой маленькой хитрости пришлось сделать над собой усилие.
Барон вернулся домой поздно ночью, проехав по тихой лесной дороге к крепко спящему под полной луной имению. Он очень устал и сразу же лег спать.
*******
Принцесса Василина беспокойно ворочалась рядом с мирно посапывающими сестрами, то падая в тяжелый сон, то выныривая из него. Ей было душно и жарко, ночная рубашка липла к телу, спина болела, ныл и живот. Увы, женские дни равно не щадят ни горожанок, ни обладательниц голубой крови. Только вчера начался очередной цикл, а она уже чувствовала себя разбитой и раздраженной, да еще и сестры не давали вдоволь наворочаться в поисках удобной позы, раскинуться на кровати, сняв надоевщую сорочку.
Так и не сумев уснуть, она сунула ноги в разношенные тапочки, накинула старенький "матушкин" халатик, и тихонько выскользнула из комнаты.
Нужно было прогуляться, подышать свежим воздухом, тогда, возможно, тело немножко остынет и она сможет заснуть.
Огромная, голубоватая полная луна, зависшая над горизонтом, не вызывала никакого желания восхищаться и любоваться ею. Трудно испытывать восторг, когда эта красота с ранней юности ассоциируется с неприятными днями. А вот окутанный призрачным сиянием яблоневый сад был действительно прекрасен. Длинные тени ложились меж серых стволов, теплый, пахнущий спелыми яблоками воздух лениво шелестел листвой и обдувал разгоряченное тело. Она будто плыла по покрытой легкой дымкой дорожке, и ей было хорошо и спокойно.
Принцесса посидела на любимой яблоне, погрызла сорванное по дороге кисленькое яблоко. Спать или возвращаться в дом не хотелось совершенно. Она обхватила яблоньку рукой, прислонилась виском к шершавому стволу и замерла, впитывая волшебство этой ночи.
Первый рокочущий, низкий звук она приняла за раскаты далекого грома и просто не обратила на него внимание. Зато второй, раздавшийся гораздо ближе, заставил ее, пискнув, сорваться с места. Развернувшись, она со страхом вглядывалась в тени между деревьев, но вокруг так же мирно шелестела листва, и, ничего не разглядев, она поспешно направилась к дому.
Тогда-то она и увидела его. Большого и опасного зверя, прекрасно различимого в голубоватом свете луны. Перерезая ей дорогу к безопасному имению, прямо на тропинке, угрожающе наклонив к земле лобастую башку и расставив мощные лапы, стоял огромный медведь. Он не двигался, наблюдая за замершей принцессой блестящими дикими глазами, и тяжело, с порыкиваниями дышал.
— Мамочка! — пискнула Василина сиплым от страха голосом, и осторожно сделала шаг вправо. Медленно, медленно обойти по широкой дуге, не делая резких движений и потом только броситься к дому.
Зверь повел носом, страшно, коротко рыкнул и двинулся на девушку.
"Сожрет, — отчаянно подумала принцесса, отступая назад. — И чего мне дома не сиделось?"
Гость из леса внезапно легко для такого крупного зверя прыгнул вперед, и Василина, взвизгнув, повернулась к нему спиной, потеряв при этом тапочки, и помчалась вперед, по направлению к поленнице. Может, получится залезть на нее и переждать. Может, получится убежать. Может…
Медведь догнал ее, сбил с ног, и она больно проехалась коленками по траве, замерла, скукожившись. Огромная лапа с силой прижимала ее к земле, прокалывая когтями ткань халата и сорочки и царапая спину, а зверь агрессивно рычал где-то совсем рядом с ее шеей. Сейчас он вспорет лапой ей спину и начнет жрать. Боги, только бы не долго мучиться. Только бы поскорее.
Василина тоненько, жалобно заплакала, от боли и страха перестав что-то соображать. Но хозяин леса не спешил прекращать ее мучения. Он с утробным ворчанием тыкался мордой ей в шею, царапая клыками кожу, и от этих раскачиваний когти снова и снова впивались ей в плечо, заставляя каменеть от ужаса.
Она заревела сильнее, дернулась от этих когтей, и каким-то чудом выскользнула. Правда, всего-то и получилось, что перекатиться на спину меж его лап и снова застыть. Зверь нависал над ней огромной, подавляющей тушей, и она чувствовала жар, исходящий от этого мощного тела. Морда ее мучителя теперь находилась прямо перед ее лицом, и бешеный огонь, горевший в них, не оставлял надежды на спасение.
— Ну же, — крикнула она отчаянно прямо в его морду, — давай, жри! Тварь поганая! Урод! Жри! Не играй со мной!
И, от ярости или от отчаяния, размахнулась, как могла, и заехала рукой прямо по лобастой башке с темнеющими провалами безумных глаз. Удар получился несильный, но медведь ошалело покачал головой, словно отряхиваясь, отступил назад. Принцесса, всхлипнув, поползла назад, по влажной траве, но уперлась спиной в дерево и снова замерла.
Зверь снова двинулся к ней, шумно и хрипло дыша, и она привстала, вжалась в дерево, когда он, грозно ворча, ткнулся носом ей в живот, потом снова и снова.
"Кровь почуял…с живота начнет, — в голове всплыли давние уроки зоологии. — Медведи всегда начинают с живота".
Медведь все тыкался носом ей в живот, вызывая волны страха и какого-то странного возбуждения, потом спутился ниже, шумно задышал в развилку между ногами, ткнулся и туда. От неожиданности принцесса снова взвизгнула. Он еще и извращенец!
— Не ешь меня, а? — попросила она тихо. — Мне очень страшно. Не надо.
Лохматое чудовище, припавшее на передние лапы, шумно дышащее и лезущее носом ей в самое сокровенное, внезапно дернулось, задрало башку и медленно, очень медленно отступило назад. Снова замотало башкой, и вдруг заскулило совсем по-щенячьи, легло на землю, и поползло к ней на брюхе.
От неожиданности Василина даже на секунду перестала бояться.
А подобравшийся к ней медведь осторожно коснулся носом ее босых исцарапанных ног, снова заскулил, и начал быстро-быстро лизать пальчики горячим шершавым языком. Он терся мягким лбом об ее израненный коленки, поскуливал, опять облизывал пальчики, иногда робко прикасался носом меж ее ног, шумно вздыхал и снова опускал голову.
