Он поднялся и заковылял следом за Арэлл, идущей по тропинке. Ужас от внезапно открывшейся правды колючим комком стоял в ее горле. Если бы она просто услышала об этом, то вряд ли смогла бы поверить. Но теперь, увидев, почувствовав, пережив боль, тоску и отчаяние она ощущала, что страх снова и снова возвращается к ней, сплетаясь с горем. Каждую минуту она переживала вновь, как Лучезарный умирает. Один. Совершенно один…
«Почему я не последовала за ним?! Я была в ужасе от того, что он сделал. Я не могла смириться с тем, что он принес в этот мир смерть. Но я должна была пойти с ним…»
— Я могу провести тебя в Рэйм. — Прохрипел Эмил сзади. — Проберемся так, что никто не заметит. Он сейчас во дворце.
— Почему ты помогаешь мне? — снова спросила она, не очень-то интересуясь ответом.
— Я помогаю не тебе, а ему, — ответил полудемон, тяжело дыша. — Я всегда ему помогал.
Высокие заросли полыни серебрились под звездами. Тени акаций густыми полосами лежали на земле, тропинка петляла между ними. Серые стены города закрыли полнеба.
«Вот я и вернулась, — устало подумала Арэлл. — И опять крадусь с черного хода».
Она как будто оцепенела внутренне, боясь заглядывать себе в душу, ожидая, что боль, застывшая там, может в любое мгновение вырваться наружу, и тогда отчаяние затопит с головой.
— Сюда…
Она не заметила, как Эмил выбрался вперед и теперь указывал на калитку в зарослях шиповника.
— Мы пройдем через Нижний город. Его больше не охраняют.
— Почему?
Вукодлак оглянулся через плечо, блеснув клыками в полуоткрытой пасти, и ответил равнодушно:
— Чума.
Кварталы бедноты были пустыми, черными, выжженными. Ветер лениво перегонял золу с места на место.
Обугленные стропила. Груды битого кирпича на месте зданий. Деревья, похожие на обглоданные скелеты. Могильная тишина, запах смерти, пепел, скрипящий на зубах.
— Чума… — повторила Арэлл, глядя на кладбище из домов.
Мимо прошмыгнула черная тень. Остановилась возле остатков каменной стены, покрытой слоем копоти, и стало понятно, что это огромная собака. Она открыла красную пасть и тихо, угрожающе зарычала. Потом отбежала на несколько шагов, зарычала еще раз, и исчезла, растворившись в ночной мгле. Арэлл почувствовала, как между лопаток скатилась капля пота и поняла, что все это время стояла, не дыша.
Эмил пожал плечами в ответ на ее вопросительно-тревожный взгляд.
— Это Дитх. Пес Ямэла. Бога смерти, слышала о таком?
— Да.
— Он неплохо повеселился тут. Все улицы были усеяны трупами… — Полудемон насторожил волчьи уши, принюхался и заторопился. — Идем! Быстрее, пока не заявилась сама Смерть. Ты хоть и ангел, но в человеческом облике.
Они прошли мимо разрушенных складов. Огонь едва коснулся зданий, от старых досок тянуло запахом тухлой рыбы. Эмил снова дернул острым ухом, а потом и Арэлл услышала приглушенные человеческие голоса. В темноте блеснул отсвет костра.
— Идем-идем, не останавливайся, — приказал спутник. — Теперь в этом городе полно призраков, живых мертвецов и прочей дряни.
— Мертвецы не жгут костров, — прошептала элланка, но не ослушалась.
Эмил вел ее по запутанным улочкам, на которых остались лишь фундаменты. На одной из них, между камней струился ручеек из разрушенного водопровода. В черной воде отразилась яркая звезда, сверкающая на конце копья «Возничего».
Еще несколько переулков, и у самой стены, окружающей Нижний город, левый висок Арэлл вдруг нестерпимо заломило. Она положила ладонь на рукоять меча, оглянулась и тут же увидела, как из-за груды камней выбирается серый демон. Его пасть была окровавлена, шерсть в грязи. Похоже, рылся в куче мусора, выискивая что-нибудь съедобное.
— Свежее мясо! — прорычал он, выпрямляясь во весь рост.
Элланка вытащила балтус, чувствуя одновременно отвращение и отчаяние. «Это тоже дело наших рук!» — мелькнула ужасающая мысль. Эмил же лишь презрительно глянул, скривился и небрежно махнул рукой. Над демоном сверкнула молния, и тот, не успев издать ни звука, рухнул на землю. Только голова стукнулась о камень.
— Знала бы ты, как смешна с этой железкой в руках. — Произнес вукодлак высокомерно.
— Как ты мог…?
— Как я мог убить его с такой легкостью? — Спутник вытер ладони рваной тогой, и побрел вдоль стены, принюхиваясь. — Мой предок был демоном. Высшим, естественно. От него я получил некоторые способности к колдовству. А потом отец усовершенствовал меня.
— Отец?
Полукровка ухмыльнулся и сделал вид, что собирается распороть себе горло.
— Буллфер разрезал меня и влил свою силу… Теперь направо, здесь была дыра.
Они пролезли через узкую щель у самой земли, и оказались в Среднем городе. Машинально отряхивая грязь с одежды, Арэлл сделала шаг за Эмилом и вдруг остановилась, едва не споткнувшись. Гигантский храм, стоявший на площади, исчез.
— Отцу не нужно столько жертвенников, — сказал вукодлак, проследив за ее взглядом. — Большую их часть он уничтожил.
Элланка молча кивнула. Все это было не важно. Храмы, бог смерти, призраки… Она не хотела думать о них, но все равно думала, лишь бы заглушить воспоминания о подземельях Дна, где сходили с ума и погибали ее братья.
Претикапий возвышался над городом неприступной скалой. Ни одно окно не светилось. Платаны в саду шумели густыми кронами. В траве робко горели светлячки, но их мерцающий свет не рассеивал тьму. Напротив, казалось, здесь она еще гуще.
На открытой поляне росло несколько плодовых деревьев. Спелые абрикосы падали на голую землю с глухим стуком. Крупные яблоки белели круглыми боками. Над кронами, с долгим мяукающим криком, проплыла сова…
Парк под открытым небом постепенно превратился в закрытый сад Претикапия. Арэлл даже не заметила, как они оказались под прозрачным куполом, накрывающим заросли цветущих гибискусов, папируса, растущего у маленького искусственного пруда, и прочих редких растений, привезенных со всех концов света.
Стараясь не хрустеть гравием, элланка шла за вукодлаком по узкой дорожке. Длинные ветви ив свисали почти до самой земли по обе стороны тропки. В конце аллеи стояла мраморная скамейка. На ней сидел человек в белой тоге с широкой багровой полосой по краю.
— Не обращай на него внимания, — зашипел Эмил, громко фыркая. — Не задерживайся. Это мертвец.
Но Арэлл ступила на мягкую траву и медленно подошла к скамье. У сидящего было изможденное, бледное лицо. Тонкая, как вытертый пергамент, кожа обтягивала череп. Белые волосы, висящие вдоль запавших щек, казались бесцветными, словно паутина. Бескровные губы, глаза, обведенными черными кругами.
